Молодой человек заторопился к нанятому эки­пажу, отвязал лошадь, устроился на сиденье. Может быть, он совершит самый сумасбродный поступок в жизни, но все-таки поедет в Луизиану. Он должен быть уверен, что сделал все возможное для спасения своей любви, для ее защиты. На душе было легко и свободно. Все-таки удачно сложилась поездка сюда. Наверное, ему сам Бог помог.

Ли встряхнул вожжами и замер на мгновение, словно услышав отдаленные журчащие звуки фортепьяно, оглянулся на дом, но ничего больше не услышал, кроме шума весеннего ветра в кронах деревьев, среди распускающихся кленовых веток.

– Ты сходишь с ума, Ли, – пробормотал он, тряхнул вожжами и направил лошадь на извили­стую дорогу, вымощенную булыжником. Если все сложится удачно, к концу мая он доберется до Батон-Ружа. Вероятно, там ему любой человек подскажет, как добраться до Бреннен-Мэнор.

Веселая и счастливая Одри позволила Ричарду обнять ее за талию и помочь подняться по лест­нице. Новобрачные направлялись в роскошные апартаменты, снятые для брачной ночи. На гран­диозном балу, устроенном в честь нее и Ричарда тетей Джанни в Батон-Руже, она выпила немного больше вина, чем следовало. Хотелось казаться беззаботной и веселой? А, может быть, не хоте­лось ничего чувствовать? Нужно как-то пережить, перетерпеть ночь с мужем.

Все было великолепно, замечательно, гранди­озно, от почти королевской свадьбы до поездки в белой коляске с белой лошадью в упряжке по всему Батон-Ружу, чтобы продемонстрировать но­вобрачных жителям городка.

Одри засмеялась, споткнувшись. Ричард ус­мехнулся и поддержал ее. Они неспешно подни­мались по лестнице. Да, это было грандиозно! Дом тети Джанин – самый большой в Батон-Руже. Тетя Джанин и мать Одри принадлежали богатой плантаторской семье в Миссисипи. Поэтому обе женщины были богатыми еще до того, как мать Одри вышла замуж и перебралась жить в Бреннен-Мэнор, а тетя Джанин вышла замуж за дядю Джона, владельца банка в Батон-Руже. В их доме был огромный танцевальный зал, какого не было ни в одном доме. Одри танцевала с мужем, гляде­ла в его темные глаза, искренне сожалея, что глаза у него не голубые. В Сайпресс-Холлоу будет устроен прием, когда новобрачные вернутся на плантацию. А затем прием будет и в Бреннен-Мэнор. Приемы, балы, танцы, веселый смех. Одри следовала рекомендациям мисс Джереси, объяс­нившей, как должна вести себя первая леди, хозяйка двух крупных поместий. Теперь Одри придется все решать самой… Всегда. Ричард уво­лил мисс Джереси, совершенно уверенный, что его невеста подготовлена к новой жизни. Воспи­тательница присутствовала на свадьбе, и больше Одри ее никогда не увидит. Раз Ричард Поттер так решил, значит, так и будет.

Ричард открыл дверь. Одри ни разу не была в этом отеле. Муж поднял ее на руки и внес в комнату. О, какой же сегодня удивительный день! В местной газете, наверное, посвятят такому со­бытию целую страницу. Может быть, и в других газетах страны напишут об этой свадьбе. Такое грандиозное событие. Богатая мисс Одри Бреннен вышла замуж за еще более богатого мистера Ри­чарда Поттера. Они составили самую завидную пару в Луизиане, богатую и красивую. Принцесса Луизианы стала королевой штата. А при объеди­нении обеих плантаций Ричарда, конечно, можно считать королем.

Муж снял с нее шляпку и вуаль. Он что-то говорил. Но голос доносился словно издалека. Не хотелось ни о чем думать, ни о его голосе, ни о его прикосновениях. Она будет думать о чем-ни­будь другом, вот и все. Нужно чем-то занять мысли, потому что Ричард принялся расстегивать платье на спине, пошучивая и сетуя на огромное количество пуговиц.

«Думай, – мысленно убеждала себя Одри. – Думай о чем-нибудь. Хотя бы о политике».

Правда, она уже устала от политики и хорошо понимала важность выборов и всего прочего. Их свадьба пришлась кстати. Люди хоть на короткое время могут отвлечься от обсуждения проблем Юга и неудачи на съезде Демократической партии в Чалстоне. Резолюция в поддержку рабовладельцев отклонена. Деле­гаты восьми южных штатов покинули зал заседаний. Ричард, конечно же, был среди них. Съезд раскололся, потому что так и не смог прийти к единой кандидатуре в президенты страны. Для Юга это только осложнило ситу­ацию, так как сейчас южане должны держаться единого мнения.

Объединенный Юг. Ее свадьба каким-то обра­зом должна помочь объединению Юга. Так каза­лось Одри. У Ричарда теперь достаточно власти, чтобы поговорить с нужными людьми и прийти к единому мнению. Южные штаты должны выдвинуть кандидата, поддерживающего существова­ние рабства и этим продемонстрировать Северу, что они едины и сильны.

Ричард стоял за спиной у Одри, снимая платье с ее плеч. Он говорил, что у нее нежная кожа, молочного цвета. Руки мужа гладили обнажен­ные плечи Одри. Она съежилась, когда его ладони опустились ниже и принялись ласкать грудь. Она постаралась притвориться, что ей нравятся его ласки. И уверяла себя, что со временем ей это и в самом деле понравится. Она однажды получила наслаждение, но тогда ее тело ласкал Ли, и Одри хотела его.

Она снова попыталась отвлечься, думать о чем-нибудь другом, довольная, что вино сделало мысли нечеткими, расплывчатыми. Она счаст­лива, счастлива. Здоровье отца улучшилось. Он был так горд, когда выводил дочь, чтобы передать ее Ричарду Поттеру. О да, отец очень доволен, что она, наконец, вышла замуж за Поттера.

Ричард уже снял с нее всю одежду, проделав это довольно грубо и нетерпеливо. Но он, навер­ное, волновался, как волнуется любой, только что женившийся мужчина.

Муж поднял Одри на руки и положил на по­стель. Он начал торопливо раздеваться. Одри от­вела глаза. Почему ей так хотелось смотреть на Ли? Как жадно и нетерпеливо она смотрела тогда на него. Приятно было видеть его обнаженное тело, касаться, ласкать. А теперь она смущалась не только потому, что Ричард донага раздел ее, но и оттого, что он сам предстал перед ней обнажен­ным.

Она почувствовала, как он лег рядом, и пожалела, что не выпила вина еще больше. Это была его брачная ночь. Он ждал «награды». Может быть, все будет хорошо и постепенно она привыкнет отключаться во время близости с ним. Если она сразу забеременеет, то, возможно, не будет спать с ним довольно про­должительное время, ссылаясь на плохое са­мочувствие. Ну и, кроме того, Ричард был все-таки красив л хорошо сложен. Он добр и нежен…

Почему она не может заставить себя открыть глаза?

– Я знаю, это твоя первая ночь, дорогая, – сказал Ричард. – Не бойся. Через какое-то время тебе очень понравится.

Она ощущала прикосновение его ладоней, но он не делал ничего, чтобы она захотела его. Оче­видно, он объясняет ее холодность тем, что она девственница. Пусть думает, как ему будет угод­но. Одри ненавидела себя сейчас, она не ощущает себя счастливой. Половина женщин Луизианы были бы счастливы оказаться на ее месте. Почему тогда ей хочется плакать? Если бы Ричард не спешил так. Прошло всего несколько минут, а они оба уже обнажены.

Ричард тесно прижался к ней, целуя ее грудь, со стоном произносил ее имя, говорил, как она прекрасна. И вдруг начал двигаться над ней не­терпеливо и грубо. Резким движением раздвинул ей колени.

– Быстро, Одри. Мы сделаем все быстро, чтобы боль прошла, а потом тебе станет хорошо.

У Одри перехватило дыхание, когда он без всякой подготовки грубо проник в нее. Толчки были сильными и почти жестокими. Хотелось закричать, чтобы он остановился. Но теперь она его жена. Одри уговаривала себя, что должна расслабиться. Вино. Она станет пить больше вина, она не хочет чувствовать, что он делает с ее телом. Надо держать в спальне запас вина, тогда можно будет пить после ужина, сколько угодно.

Ричард двигался быстрыми и резкими толчка­ми. С Ли все было по-другому. У Ли были такие нежные ритмические движения, похожие на музыку. А перед тем, как войти в нее, он так восхитительно ласкал до тех пор, пока она не захотела его. Ли. Она будет дум ать о Ли. Может быть, тогда удастся притвориться, что с ней нахо­дится Ли. Да! Правильно, она всегда сможет при­творяться, что с ней Ли, а Ричард никогда ни о чем не догадается. Муж будет доволен и удовлет­ворен тем, что его новая жена отвечает ему вза­имностью. А она будет хоть частично рада воспо­минаниям.