Очевидно, некая полоса, когда все это действительно могло произойти, подходила к концу. И иные вершины, открывшиеся людям за это время, ставили под сомнение решимость, которой они были исполнены ранее.

Те, кто был на корабле, поняли и почувствовали это. Темные барельефы, морды и чудовища, украшавшие стены, закопошились еще интенсивнее. Теперь даже те, огромные, которые были в самом низу, принялись шевелиться, сначала тяжело и нерешительно, а затем все быстрее.

А шестеро сидели среди копошащихся стен и ждали. Ждали, теряя и почти потеряв надежду.

И вдруг, словно вспышка озарила их, разгораясь все ярче. Но это был не свет, они скорее почувствовали, чем увидели, это. И каждый из шестерых замер и сжался, как будто хотел спрятаться или исчезнуть. А чудища и изваяния вдоль стен застыли и замерли, и стены стали как каменные.

Вспышка означала, что люди обрели способность видеть корабль. И видеть тех, кто был внутри него. Еще немного, и затаенные их помыслы и надежды тоже откроются людям.

Этого допустить было нельзя. Тот, кто был невидим, успел метнуться к Указателю времени, и стрелка его рывком вернулась назад. Сияние исчезло.

Мир, который был под ними, возвратился к прежней своей реальности. Вернулся к исходной дате.

Шел снег, и Авдеев выходил на Красную площадь.

— Не успели! Не успели, — подвывала девица, и в бельмах ее глаз отсвет черного пламени казался матовым.

Розовый плешивец больно и зло шлепал себя ладонями и хныкал. Только Старец ничем не выдал уныния.

— Двадцать шестая попытка завершена, — сказал он. — Начинаем двадцать седьмую.

Когда Авдеев вышел на площадь, метрах в десяти перед ним на снегу обозначился круг. Словно след огромного обруча. Но тут же исчез. Так что он не успел ни осознать, ни удивиться этому. Вместо круга в снегу появился какой-то белый светящийся шарик. Величиной с яйцо. Он бешено вращался, расходясь по спирали, а потом рванулся и, уйдя куда-то в сторону, исчез с глаз.

Двадцать седьмая попытка началась.

Отделанные под дерево стены с мягкой, как в музее, подсветкой разукрашены фирменными образцами: аппетитные жизнерадостные беби на любой вкус, совсем как живые, во всех мыслимых позах окружали вошедшего.

— Интересно, собирают они тут статистику, что из этой продукции вырастает? — пробормотал старый скептик Путинцев.

Приемщица с гостеприимной улыбкой под журчащую лирическую мелодию поднялась навстречу.

— Извините, — неизвестно почему оробел Витя, — вот мы пришли к вам вдвоем…

— К нам обычно являются парами, — подбодрила приемщица, не прерывая ни музыки, ни улыбки.

Лена, по обыкновению, предпочла перехватить инициативу:

— Мы хотим оформить заказ.

Долгая улыбка приемщицы (как и музыка) никак не кончалась:

— Вы знакомы с условиями фирмы?

— Фирменную заявку мы вызывали на дом.

— Ну да, — вставил Витя, — вроде бы все обсудили, так сказать, в общем и целом…

— Будьте любезны, — попросила Лена, — а как скоро заказ будет готов?

— График исполнения зависит от содержания заявки, — сообщила приемщица, наконец-то погасив улыбку.

Приятная музыка тем не менее не иссякла.

— А какова процедура? — поинтересовался Витя.

— Присядьте, пожалуйста, — распорядилась приемщица, и Путинцевы тотчас утонули в уютном диване, с готовностью принявшем в себя их тела, а в руках у Вити оказалась цветастая книжица в младенческих рожицах на обложке, она гармошкой растягивалась на коленях, так что детские рожицы тут же умножились во сто крат. — Будьте добры ознакомиться.

— «Ваше желание — наш сервис», — послушно прочел вслух Витя.

— Фу! — Лена не выдержала. — До чего затехнизировано!

— Затехнизировано и занаучено, — добавил Витя.

А Лена спросила:

— Как думаешь, что они понимают под демографической конъюнктурой?

— Если что-то не ясно, — сызнова заулыбалась приемщица, — посоветуйтесь, пожалуйста, с консультантом. Дверь направо.

— Благодарим, — сказал Витя и продолжил чтение (не любил останавливаться на полпути);

— Интересно, какими методами этого добиваются? — задалась Лена вопросом.

— Секрет фирмы, — все еще под музыку отвечала приемщица.

— Ладно, — сказал ей Витя, собирая гармошку, чтобы возвратить по принадлежности. — В общем и целом все ясно. Мы бы хотели заказать мальчика.

— Как мальчика? — всполошилась Лена. — Путинцев хочет сказать девочку!

Витя опешил.

— Девочку? С каких это пор? Мы же договорились!

— Я передумала, — заявила Лена супругу и настоятельно повторила приемщице: — Мы хотим заказать девочку!

— Так все-таки девочку или мальчика? — приемщица растерялась настолько, что отключилась музыка.

— Конечно же, девочку! — заявила Лена.

— Разумеется, мальчика, — сказал Витя приемщице. — Какой разговор.

Та взмолилась:

— Дорогие сограждане, вы сначала решите между собой!.. Либо уж фирма примет отдельную заявку от каждого.

— Отдельную!! — в один голос вскричали Путинцевы.

Спустя десять минут компьютер заглотнул по очереди обе заявки, сначала, само собой, Ленкину, а потом и Витину. Покуда электронные внутренности их переваривали, приемщица (вновь под нежную музыку) предложила:

— А может быть, вы желаете двойню?

— Только этого нам не хватало! — отрезала Ленка.

— А что, от этого изменится график? — отважился спросить приемщицу Витя.

— Безусловно изменится, — отвечала та, принимая между тем с пульта ответы машины. — Девочка, согласно вашей заявке, индекс 16-21-38, заказ ориентировочно на третий квартал… Мальчик индекс 27-32-49, ориентировочно на будущее пятилетие.

— Ну вот, видишь! — торжествовала Лена. — Насколько с девочкой проще!..

— А почему мальчик так долго? — спросил разочарованный Витя.

— За разъяснениями, пожалуйста, к консультанту. Дверь направо.

В небольшом кабинете, располагавшем к доверительности, консультант фирмы «Малыш», похожий на российского интеллигента эпохи писателя Чехова (бородка, пенсне, только дужки над переносицей недоставало), втолковывал задушевно:

— Ведь вот какая штукенция получается, милейшие мои, вам, молодоженам, едва ли не всем до единого, подайте, как сговорились, сыночка. А спрашивается, почему? Сплошные эмоции, аргументации нуль! Помилуйте, мы же с вами гомо сапиенс, разумные люди. Ежли нынче вы подарите нам одних сыновей, посудите сами, что же завтра-то станется? Скажем, годков эдак через двадцать? Загляните вперед, что нас всех, передовое и новомыслящее, ожидает! Нет, вы только представьте себе эту планету высокорослых, спортивных, решительных, деятельных, смелых молодых мужчин, к тому же имеющих немногим отличный от нуля шанс повстречать женщину по себе. Однополое, бесплодное, вырождающееся, агрессивное — ведь вот каких эпитетов достойно подобное общество, страшноватая перспективе… покорнейше благодарим! Словом, освобождение от природной, вероятностной регуляции вынуждает фирму регулировать рождаемость по программе…