Сама встреча происходила в небольшом поместье, где охрану обеспечивали по пятьдесят человек с каждой стороны. Если немцы были облачены в обычную форму, то мои гвардейцы несли на себе почти полный комплект лат, прикрывающий их переднюю часть. Доспехи были изготовлены из титанового сплава и были очень дороги по нынешним временам, но оно того стоило. Пуля из автомата их не пробивала, да и не всякая пуля из винтовки, а с учётом того, что все приехавшие немцы были с автоматами, шансов пробить доспехи у них небыло.

Согласно оговорённого протокола, в переговорной комнате нас будет по четыре человека. Со мной пойдёт Деникин и два человека из охраны. Со стороны немцев, помимо Гиммлера, будет Мартин Людвиг Борман. По донесению разведки, он главный приближённый фюрера, являлся начальником канцелярии партии. Практически не одного важного решения Гиммлер, без консультации с Мартином не принимал.

В зал для переговоров вначале вошла охрана, а потом одновременно вошли мы. Здороваться по протоколу было не предусмотрено, поэтому я, пройдя к столу, уселся на своё место, рядом со мной, сел Деникин, который был очень напряжён.

— Мы откликнулись на вашу просьбу и прибыли для проведения переговоров, можете рассказать, с какой целью вы нас позвали, — сказал я, решив взять инициативу на себя.

— Я рад, что вы пошли нам на встречу. Речь пойдёт о будущем России, мы предлагаем вам, помочь в войне с коммунистами, а в ответ, вы сможете вернуть себе власть над русским народом, — ответил Гиммлер.

— И что вы запросите за нашу помощь?

— Сущую мелочь. Все южные территории, Польшу и ту часть, которая уже завоёвана. Это не так много, ведь территория вашей страны просто огромна.

— А как же быть с вашими союзниками, японцами? — спросил я.

— Они будут рады получить Сахалин, Курильские острова и Владивосток, с прилегающими территориями.

— Не вижу никаких плюсов в том, что вы предлагаете. Ещё десять лет и коммунистический режим свергнут, а спелый плод, сам упадёт мне в руки. Достаточно в нужный момент оказаться рядом. Для чего мне соглашаться на ваши условия, тем более в таком случае русские, будут убивать русских, а для меня это не приемлемо, тем более отдавать вашим союзникам восточные земли. Сил у них в том регионе не так много, чтобы долго сдерживать захваченные земли, они слишком много попытались отхватить за один раз. В связи со всем вышеперечисленным, ваше предложение нас не устраивает.

— Но в таком случае конфликт между нашими странами неизбежен.

— Почему вы так считаете? Я просто дождусь, когда вашу страну захватят коммунисты и дождусь их свержения.

— Вы думаете, им удастся выиграть в этой войне? Да они бегут как тараканы, под ударом наших войск ещё пара месяцев и Москва будет взята, победа уже близка, — вступил в наш разговор Борман.

— Вы вообще историю изучали? Вспомните Наполеона, он тоже жаждал захвата Москвы и к чему это привело? Он позорно бежал, бросив все свои разбитые войска, большая часть которых банально замёрзла. Вы хотите такой же участи для себя? Уже сейчас ваши потери на фронте очень большие. Ваши генералы врут вам, значительно снижая их, а про количество уничтоженной техники только в первые дни войны, я уже и не говорю. Ну вот возьмёте вы Москву и что дальше? Думаете русские перестанут сражаться? Вы наивные люди. Они будут отступать, изматывая ваши войска до того состояния, пока они не выдержат и просто не смогут не только сражаться, но и вообще сопротивляться. Вы надеетесь закончить войну за полгода-год, а русские, если потребуется, готовы сражаться несколько лет. Все свои заводы они уже давно перенесли за рубеж и наладили там выпуск военной техники. Линия фронта, уже сейчас для вас очень протяжённая, а через полгода вырастит ещё в полтора-два раза. Превосходство в воздухе вы постепенно теряете, это с учётом, что смогли нанести серьёзный урон в первые дни войны. Ваше положение на самом деле проигрышное. Вы залезли в берлогу к медведю и разбудили его, вот когда он окончательно проснётся, убежать от него вы уже не сможете. Мне остаётся только подождать, когда ваши войска начнут отступать и вступить в войну, с целью присоединить часть Румынии и Болгарии. Заодно я неплохо зарабатываю на поставках ресурсов и оборудования. Я останусь в хорошей прибыли, а угроза, что вы нападёте на меня, попросту лишена смысла. Уже сейчас все ваши войска, сосредоточены на Восточном фронте, и открывать ещё один фронт, для вас равняется поражению. Достаточно захватить или уничтожить все нефтедобывающие вышки, как в вашей армии начнётся катастрофическая нехватка топлива. При этом у нас есть возможность бомбить любую столицу Европы, что вызовет дополнительные сложности у ваших союзников. Помимо этого, наши подводные лодки полностью парализуют движение любых кораблей в Средиземном море, а в Атлантике, существенно осложнить перемещение конвоев. Для вашей экономике это будет существенным ударом, а если мы разбомбим все ваши железнодорожные мосты, то снабжение ваших войск будет парализовано. Ваши танки не смогут своим ходом дойти до фронта, так как потребуется их капитальный ремонт. Поэтому давайте говорить по существу, что вы можете нам предложить?

— Вы правы, нам сейчас невыгодно начинать войну против вашей страны, но вы не оставляете нам выбора. Вы снабжаете наших противников оружием и это необходимо прекратить.

— Мы просто избавляемся от устаревшего вооружения, не более того. Неужели вы думаете, что мы будем им поставлять современное вооружение? — спросил я.

— Но от вашего оружия гибнут немецкие солдаты и нас это категорически не устраивает, помимо этого, вы вмешиваетесь в нашу политику в Европе, выдвигая нам неприемлемые ультиматумы.

— Вы вмешиваетесь в нашу сферу влияния. Мы ведь не препятствовали вам захватывать Чехословакию, Румынию, Болгарию. Вступить в союз с Италией и Испанией. Когда вы полезли в Югославию и Грецию, мы вам стали подавать сигналы, что вы поступаете неправильно, но вы продолжили выполнять свои планы невзирая на мнение соседей. А когда вы решили отнять у меня все мои предприятия, расположенные в Бельгие, Нидерландах, Швеции и в Норвегии, я подобного стерпеть уже не мог и просто ответил на ваш ультиматум, своим. Это вы вынудили меня вмешиваться в конфликт, который грозил мне колоссальными убытками.

— Вы хотите сказать, что у вас там есть свои заводы? — спросил Гиммлер удивлённо.

— Как минимум половина тяжёлой промышленности этих стран принадлежит мне лично, через подставных лиц и аффилированных со мной фирм, — ответил я.

— Но мы не знали об этом?

— Конечно, это до сегодняшнего дня оставалось для всех тайной, я не хотел афишировать эти данные, но теперь начал процедуру переоформления собственности, чтобы ни у кого более не возникло вопросов по этому поводу, — ответил я. Но я умолчал, что использовал это для скупки этих предприятий, практически за бесценок. Многие владельцы с удовольствием продавали их мне, боясь, что немцы просто национализируют их, как это сделали в германии и ряде Европейских стран.

— Но и вы нас поймите, мы не знали таких подробностей. У нас есть огромные потребности в товарах тяжёлой промышленности и самостоятельно достать нужные нам объёмы мы не можем, — возмутился Борман.

— Хорошо, давайте забудем об этом незначительном инциденте, произошедшем из-за недопонимания друг друга, — сказал я, — Что вы можете нам предложить по существу?

— Мы собираемся заключить союз с Великобританией и приглашаем вас в него как равноправного члена. Мы готовы обсуждать ваши условия по Российской Федерации, но до того момента, как мы захватим Москву, после этого переговоры вести уже не будет иметь для нас смысла, — предложил Гиммлер, при этом было видно, что разговор ему уже не нравится. Мои аргументы и моя позиция его не устраивала.

— Я не могу допустить захвата столицы Российской Федерации вашими войсками, поэтому если такая угроза возникнет, то вынужден буду дать разрешение на поставки тяжёлого вооружения, пусть и устаревшего, но уверен, что это остановит ваши войска на подступах.