- Что? Как такое возможно? И ты этого, вообще, не помнишь?

- Вообще не помню. Всё это было похоже на действие гипноза, когда гипнотизёр заставляет человека что-то сделать. Человек это сделает, но помнить этого не будет. Так было и здесь. Я сразу понял, что с самого начала моей задачей была не слежка, а убийство. Мной просто воспользовались, как инструментом для дела. И все мои догадки подтвердились. Элиас сам мне позвонил и, смеясь, всё это рассказал – и про убийство, и про то, как я проник в комнату Винсента и, по его приказу, подбросил ему одежду убитого.

- Но если это так, то зачем надо было что-то подбрасывать Винсенту? Ритхер свалил бы на тебя полностью всю вину, да и делов-то.

- Элиас всегда недолюбливал Винсента. Хрен знает, почему. Всегда пытался его чем-нибудь задеть, подколоть, поиздеваться, вызвать на драку. Возможно, Элиасу не нравился прямой и честный характер Ванхама, ведь сам он был парнем скрытным и не очень-то правдивым. Говорят, что противоположности притягиваются, но в этом случае, оказалось, наоборот. Поэтому, я думаю, что Ритхер решил убить двух зайцев одним ударом – и человека завалить чужими руками и Винсента подставить, а заодно, и наши с ним отношения испортить. И всё это у него получилось. Винсента затаскали по допросам, очным ставкам, опознаниям и так далее. Конечно, потом выяснилось, что Винсент не имеет к этому преступлению никакого отношения, но… выяснилось это далеко не сразу. Разумеется, Ванхам всё это время был на взводе. Был весь дёрганный, нервный… И чёрт же меня дёрнул рассказать ему обо всём именно в тот момент. Я ему рассказал и об убийстве, и о том, что это я подкинул ему одежду убитого, и о своих догадках насчёт Элиаса, и том, что он мне говорил по телефону.

- И что?

- Винсент мне не поверил.

- Но почему?

- Он решил, что я рассказываю ему об этом, чтобы отвести от себя подозрения или что-то вроде этого. И это действительно так выглядит со стороны, тебе не кажется? Я сваливаю свою вину на гипнотизёра, чтобы самому избежать ответственности. Я бы на его месте, наверное, тоже не поверил бы.

- А как же этот самый гипнотизёр? Он же мог подтвердить твои слова!

- Нет, не мог. В тот же день, после телефонного разговора с Элиасом, он исчез. А через несколько дней его тело нашли в канаве, с простреленной головой. За что его убили и зачем ему нужна была смерть того человека, которого я убил – неизвестно до сих пор. Но, суть в том, что когда Винсент высказал мне то, что он мне не верит, он сказал, что не расскажет полиции, кто на самом деле убийца (типа, в память о нашей дружбе), а взамен я больше никогда к нему не подойду. Вот и вся причина того, почему с Винсентом у нас, мягко говоря, натянутые отношения.

- И ты ни разу так больше и не пытался поговорить с Винсентом?

- Нет, не пытался. Винсент – парень хоть и не злой, н зато упрямый и злопамятный. Попытайся я ему снова всё объяснить, он бы снова вспылил и, на этот раз, выполнил свою угрозу – сдать меня полиции. А в тюрьму мне не очень-то хочется. Если я не смог Винсенту доказать, что был под гипнозом, то уж полиции, тем более, не смогу.

- А почему ты мне так спокойно рассказываешь обо всём этом? Об убийстве и обо всём остальном? Не боишься, что я тоже тебе не поверю и сдам тебя?

- Нет, не боюсь. Во-первых, я не думаю, что в твоём характере «стучать» на кого-то. А во-вторых, даже если бы ты и захотела это сделать, тебе бы Кай этого не позволил – он тоже в курсе этой истории.

- Значит, ты мне рассказал об этом только потому, что был уверен, что из-за Кая я никому ничего не смогу рассказать? – возмутилась я.

- В общем, да, – кивнул Дэм. – А ты как хотела? Я знаю тебя только два дня, и ты думаешь, что я бы просто взял и рассказал о том, что убил человека?

- Блин, ты прав, – смутилась я. – Но судя по твоему рассказу, ты сильно изменился по сравнению с тем, каким ты был тогда, когда дружил с Винсентом и какой ты есть сейчас. Я бы не сказала, что ты похож на человека, который сразу согласиться помочь, даже не вникнув суть проблемы. И у меня к тебе есть последний на сегодня вопрос.

- На сегодня? А завтра новые появятся?

- Мне-то откуда знать – появятся или нет? – пожала я плечами. – Я хочу спросить тебя про те слова, которые ты мне сказал позавчера. Ты сказал, что у меня глаза очень похожи на твои. Что это значило?

- А тебе не всё равно?

- Нет, не всё равно! Если бы было всё равно, я бы не спрашивала.

- Даже если я и объясню, ты всё равно ничего не поймёшь.

- Считаешь, что я слишком тупая, чтобы понять?

- Нет, не считаю. Просто… Скажем так, для тех, кто не является оборотнем – этого не понять.

- Да ты тоже, вообще-то, оборотень меньше, чем на половину! Ну, ладно. Не хочешь говорить – не надо. Я всё равно когда-нибудь узнаю.

- На сегодня занятия окончены! – громко объявил Келлер. – Жду вас завтра, в это же время.

- Учитель Келлер! – мужчину тут же окружила стайка девушек. – А чем Вы сейчас собираетесь заниматься? Может, проведёте с нами дополнительное занятие? А то у нас не очень хорошо получается, а вы так понятно всё объясняете!

- М-да, а Келлер, действительно, популярен, – произнесла я, наблюдая за этой сценой. – Теперь понятно, почему Винсент ревновал меня к нему, когда я сказала, что буду ходить на факультатив по рукопашном бою. Я думала, что люди преувеличивают, говоря, что почти сто процентов девушек ходят на эти занятия только из-за учителя. Но, теперь вижу, что ошиблась. А в «Шисуне» много молодых учителей преподают?

- Больше, чем в обычных школах, – ответил Доберман. – Большинство из них – это бывшие ученики нашей же школы, которые после обучения стали учителями. Келлер тоже один из таких. Он учился на последнем курсе, когда я только поступил сюда.

- Вот как. А в моей бывшей школе были почти одни старые бабки, а из мужчин-учителей был только физкультурник и трудовик у парней.

- В «Шисуне» всё с точностью до наоборот. Женщин-учителей здесь не много. Это связано с тем, что наша школа, можно сказать, зона повышенной опасности. Многие ученики обладают способностями, опасными для окружающих и, чтобы утихомирить таких вот разбушевавшихся «детишек» нужно много сил, терпения и так далее. А этого у женщин, обычно, не хватает. Кроме того, здесь обучается довольно много детей из неблагополучных семей, из детдомов… Есть несколько подростков, которых забрали из колонии для несовершеннолетних, а на старших курсах есть и те, кто успел побывать во взрослых тюрьмах.

- Да ладно? – поразилась я. – Такого об этой школе я ещё не знала! Значит, женщины тут не работают?

- Я говорил, что их не много. Несколько есть, но это либо бывшие работники исправительных учреждений, либо те, чья способность – контролировать сознание или гипноз.

- Это уже не школа получается, а какой-то сумасшедший дом! В каком ещё месте могут уживаться бывшие уголовники, дети из богатых семей, полу оборотни, демоны, убийцы и так далее…

- Наверное, больше нигде, – усмехнулся Дэм. – Кстати, тебе надо будет ещё сегодня в город смотаться.

- Зачем? – удивилась я.

- А тебе разве Кай ничего не сказал? – в свою очередь удивился парень.

- Ничего мне этот гад не говорил. Так на кой чёрт мне сегодня тащиться в город?

- Да там просто кое-какие документы надо передать одному человеку. Ни у меня, ни у Кая времени на это сегодня нет, а тебе всё равно надо привыкать к тому, что ты состоишь в «Макфее».

- Так это связано с деятельностью группировки Кая? Я уже боюсь даже представить, какие документы я понесу, и кому мне их надо будет передать!

- Ничего противозаконного эти документы собой не представляют. Да и у человека вполне законный бизнес.

- Ага, но параллельно этот человек подрабатывает чем-то незаконным, верно? Я, конечно, мало что знаю о «Макфее», но я не думаю, что вы связались с обыкновенным бизнесменом. Хотя… может, вы рэкетом ещё занимаетесь? – поинтересовалась я.

- Хм, рэкетом мы, действительно, занимаемся, но в этом случае ты права. Этот бизнесмен имеет большое влияние в криминальной сфере, связанной с торговлей оружием и сутенёрством. И это несмотря на то, что ему всего двадцать девять лет и никакими сверх способностями он не обладает.