— Нужно ли вам озвучить правила игры, или уже играли в "Максимал" раньше?

— Озвучьте, — кивнул Коёми, выстраивая свои фишки ровными стопками. Странно... он точно знал правила, иначе не пошёл бы сюда так легко.

— Правила просты. Я выкладываю все карты на стол рубашкой вверх. В начале игры каждый из игроков получает на руки три карты. Каждый раунд игроки тянут по две карты, повышая ставку, или же пропускают ход. В конце раунда они выкладывают две карты на стол. Тот, у кого сумма чисел на картах выше, побеждает.

Я с нарастающим возбуждением обвел взглядом соперников. За их расслабленными лицами скрывались неимоверное напряжение и стресс. Мне же хотелось поскорее начать. Наконец-то, спустя столько лет, я снова чувствую, как огонь азарта растекается по венам! Давайте уже начнем!

Каждый игрок взял из колоды по три карты, а крупье начал выкладывать оставшиеся на стол.

— Игроки с равными числами делят приз поровну. Игра заканчивается, когда на столе не остаётся карт, либо игрокам больше нечего ставить. Победитель — игрок, набравший самое большое число в последнем раунде, или игрок, последним сохранивший возможность делать ставки. Правила всем ясны?

— Ясны, начинай уже, — процедил Мисава.

— Хорошо, первый раунд. Берите карты и делайте ставки.

Мы вытянули по две карты и переглянулись.

— Ставка, — Аманэ сдвинула пять фишек к центру.

— Поддерживаю, — пропыхтел толстяк, придвигая к её стопке двадцать своих. Столько же поставили и Онигумо с Мисавой.

— Повышаю, — Коёми сдвинул двадцать пять фишек.

— Осторожнее, парень, — довольно улыбнулся Онигумо, — чем больше ставка, тем выше шансы вылететь. Ямада?

Выдержав паузу, я сдвинул половину своих фишек.

— Ставка.

— Видимо, ты немного глуховат, Ямада, — осклабился здоровяк. — Будешь так ставить, в два счёта проиграешь.

Я негромко рассмеялся. Изнутри меня буквально распирал жгучий азарт, пальцы едва не сводило от желания.

— Но так же веселее, Онигумо? В азартных играх главное — риск. Если ты не рискуешь потерять всё, какой тогда смысл начинать?

За столом повисла тишина. Мои соперники уставились на меня так, будто я раскрыл им самый важный секрет мироздания.

— Веселее, значит, — хихикнула Аманэ. — О, поверь, это веселье ты запомнишь надолго... жду не дождусь!

— Ставки приняты, — кивнул крупье. — Вскрываемся.

Я выбрал и положил открытые карты. Восемнадцать.

— О, надо же, ты выиграл, — Осклабился Онигумо, — У меня семнадцать. Правду говорят, новичкам везёт, Ямада!

За минуту я разбогател на девяносто миллионов. Чёрт возьми, какое это божественное чувство! Всё или ничего, выигрыш или разгром! Эти люди швырялись деньгами, на которые можно купить ещё один дом, как трачеными салфетками! Одна секунда — и из нищеброда ты становишься богачом, а минутой позже теряешь всё. Как же я обожаю этот мир!

— Второй раунд, ставки?

Участники повторили ставки, больше пятнадцати фишек на этот раз никто не ставил. Только я с горящими глазами сдвинул десять стопок по десятку фишек в каждой. Генералы снова переглянулись, толстяк глянул на фишки и начал судорожно протирать лицо платочком.

— Сто миллионов? — осторожно спросил крупье. — Вы уверены?

— Хм, вы правы, — вздохнул я, — еще плюс двадцать. Ну? ставок нет, открываем?

***

Онигумо Шин ещё раз посмотрел в свои карты. Десятка, восьмерка, король. Расклад потрясающий, у Кога он выиграл с куда более слабыми картами. Эти нужно придержать до финала, пока остальные не растратят свои фишки. А если случится накладка, у него был туз в рукаве. Лишь бы этот идиот всё не испортил...

Он снова покосился на Ямаду. Неодарённый вылез неизвестно откуда и сходу начал ломать его игру. Всё внутри так и клокотало, стоит лишь посмотреть на его наглую рожу!

В нём бесило буквально всё. От небрежно расстегнутого воротничка рубашки и расслабленной позы до цвета взъерошенных волос. Слишком светлые для японца. Может в его дальней родне был кто-то из Франкии, Хансблатта, или даже Великой Славии? Чёртов полукровка, ублюдкам не место за одним столом с потомками великих родов. Сам факт того, что какой-то грязнокровый наглец без капельки магии сидел здесь, напротив него, выбешивало еще сильнее.

Но особо Онигумо раздражала его издевательская улыбка. И эти глаза... Как у зверя. Они горели животным азартом хищника, страстью безнадёжного игрока, почуявшего куш. Он как нимфоманка, жаждущая мужика, будет ставить снова и снова, пока не проиграет всё. Такого не запугать угрозами, он и рад продуть. Всё ради наслаждения.

— Вскрываемся.

Онигумо перевернул карты и быстрым взглядом окинул расклад соперников. На миг сбросив каменную маску, его лицо растянулось в довольной ухмылке.

— Я предупреждал, Ямада, — улыбнулся он, сгребая фишки. — Моя победа. Ставлю пятьдесят.

На душе полегчало. Ублюдок явно блефовал! Или он совсем неопытный и больной на всю башку, раз играет так открыто и на всё! Отлично, тем проще.

Нужно лишь развести этого дурака и выдоить из него всё до капельки.

За Мисаву можно не переживать, его фишек хватит ещё раунда на три. Наглую сучку Аманэ хорошо бы дотянуть до середины игры. Ей есть что поставить, в крайнем случае — пусть ставит свою подружку. Сопляк Коёми слишком осторожен, сразу видно — новичок.

А жирдяй... Он достаточно богат, чтобы профукать и пятьсот миллионов. Тут играло другое, эта потная свинья с ума сходит по Аманэ. Пока Куроно пялится на сиськи Маи, игра в его, Онигумо, руках.

Все вытянули ещё по паре карт. Онигумо сощурился — эманации магии, которые он умел видеть с детства, клубились над картами, подсвечивая их. Вот эти две, с краю... Отлично.

— Ставок больше нет. Открываем.

Победа Аманэ. Минус пятьдесят, но в следующем же раунде он отыграется... ещё пятьдесят, идиот Ямада ставит столько же. Он совсем кретин? С его-то резервами... хорошо, пусть выиграет.

Двадцать у Ямады, девятнадцать у Куроно и Аманэ.

— Ставки. Ещё? Открываем.

Всё, Мисава сдулся. Потратив последние фишки, скривил такую рожу, будто лимон сожрал. Придурок, это тебе не кулаками махать.

— Ну что, Аманэ, ты уже готова обслужить меня? — Онигумо кивнул на хилую стопочку фишек у локтя девушки.

— Рукой себя обслужишь, — холодно бросила она. — Повышаю.

Дерзкая сука... но ведь даже бровью не повела! Умеет концентрироваться в критический момент... о, ничья, пополам с Ямадой. Ублюдок... бесит.

На следующем ходу выбыл и доходяга Коёми. Жирдяй чуть не хрюкнул от радости, когда половину фишек пацана сдвинули ему. Ничего, свинья, в следующем раунде тебя обезжирят...

— Повышаю. Сто фишек.

— Поддерживаю.

Отлично, свинка... иди на бойню.

— Поддерживаю, — с мерзкой ухмылкой Ямада сдвинул свои сто фишек.

У него осталось тридцать. Что за идиот! Хорошо, пора стать серьёзным. Пора стереть эту чертову улыбочку с твоей рожи, Ямада!

Вскрылись. Ничья с Ямадой, свинка всё же хрюкнул, но от расстройства. Новый раунд, Аманэ на волоске, Куроно обливается потом — у обоих осталось по двадцать фишек.

Раунд, последняя ставка этих идиотов. Проиграли. Получается, остались только мы с Ямадой...

— Как насчет сыграть на все, Онигумо? — нервно улыбнулся он. — Двести тридцать фишек против твоих семисот.

Хоо. Да ты никак на нервах, Ямада? А где же твоя наглая улыбочка? Вон как побледнел, и ручки-то задрожали, и голос поутих! Давай, так и должно быть, когда играешь по-крупному!

Ты уже сунул ногу в эту ловушку. Так что кончай метаться, грязнокровый.

— Попробуй, — кивнул Онигумо. — Всё-таки новичкам везёт, но как знать, где кончится твоё везение? Удача — та ещё переменчивая баба.

— Почему от тебя это всегда звучит так мерзко? — прокомментировала Аманэ с кислой миной.

— Будем надеяться, мне п-повезёт. Повышаю, — подрагивающая рука Ямады сдвинула все фишки. — М-максимал.

— Поддерживаю, — Онигумо сдвинул все свои фишки. — Максимал.