Длинный летний день наконец сменил вечер. Свет месяца и звезд на главной улице местами затмили электрические огни, сверкающие рекламы, яркие витрины. В ее вновь застроенной части она превращалась в красную, зеленую, желтую, белую улицу, в сверкающую улицу, дома которой расплывались тенями позади кричащего бессодержательного неона. Проезжая часть была запружена автомобилями, действовали еще запреты на стоянку24. Мигали светофоры. Дисциплина останавливала водителей перед белыми полосами, если находились пешеходы, переходящие улицу. Пешеход, переходящий в необозначенном месте, платил десять долларов штрафа, поэтому водители были от такой неожиданности в общем ограждены. Полиция несла службу незаметно.

Стоунхорн и Тачина пробирались в своем автомобиле по главной улице. Дома, выстроившиеся вдоль нее, в основном были не более двух этажей, а большей частью одноэтажные, деревянные. Было только несколько каменных зданий: отели, гостиницы, учреждения, почтамт, музей и школа. Город занимал большую площадь.

За автомобилем Кинга неотступно следовал другой. В нем сидел Рассел, который вместе с Джо составлял команду по ловле телят.

На тротуарах фланировали гости, которые хотели насладиться вечерним Нью-Сити. Многие приехали на родео издалека: фермеры, ранчеро, ковбои, горожане более мелких городов. Кто имел возможность, был одет как ковбой или обладал хотя бы какой-нибудь частью ковбойского наряда, большей частью широкополой ковбойской шляпой, которая для здешнего климата вообще очень практична.

Концерт бит-ансамбля и танцы были объявлены в новом центре развлечений, который хотели открыть этим мероприятием. Он находился на главной, переходящей в загородное шоссе улице. Это был огромный прямоугольный барак с расположенной рядом вместительной стоянкой для автомобилей. Главный вход был с улицы. У длинной, противолежащей стоянке автомобилей стороны, а также у задней узкой стороны были открытые места с громкоговорящими установками и двумя дополнительными танцплощадками. Сюда тоже можно было попасть с улицы, с которой был вход и в большой барак. Въезды на стоянку автомобилей были и спереди и сзади, то есть с главной улицы и с параллельной ей улицы, лежащей позади всего расположения. Перед увеселительным центром на главной улице, по обеим ее сторонам, были установлены знаки «Стоянка запрещена». Напротив главного входа была боковая улица с мастерскими, которые теперь лежали в темноте. Этой боковой улицей заканчивался ряд новых, тянущихся сплошной линией по главной улице домов, и начинался старый поселок из одноэтажных деревянных домов на одну семью, частью обветшалых и, вследствие их аварийного состояния, трудно сдающихся внаем, а частью возрожденных новым подъемом Нью-Сити и в свете фонарей демонстрирующих свою веселую окраску. Новые коттеджи все были освещены, среди старых лишь кое-где горел свет, остальные лежали в темноте. Все эти дома от проезжей части были отделены палисадниками. Панели здесь перед вылетом дороги из города были лишь намечены.

Перед центром развлечений уже образовалось большое скопление машин и людей, хотя, принимая во внимание родео, начало мероприятия было назначено на десять вечера. Стоунхорн въехал на стоянку, внес плату и одновременно предъявил входные билеты на себя и на Квини, которые он, как участник и победитель родео, заранее достал через менеджера. Было припарковано уже немало автомобилей, и смотритель наблюдал, целесообразно ли Стоунхорн выбрал место. Он встал правильно. Они вышли из машины, и Стоунхорн повел Квини мимо автомобилей. Все, что он видел здесь, кажется, было ему известно. Но вот одному «Понтиаку»25 он уделил внимания чуть больше, чем остальным автомобилям. Этот «Понтиак» стоял первым у заднего выезда, рядом с ним находился «Бьюик».

Когда Джо и его молодая жена оставили стоянку и пошли к главному входу, через который впускали, Стоунхорн дал Квини ключ зажигания автомобиля и сказал:

— Я подожду тебя здесь. Выгони, пожалуйста, отсюда автомобиль и поставь его напротив, в эту маленькую темную улицу, где ждет со своей машиной Рассел. Он будет охранять обе наши машины. На стоянке мне как-то неуютно, тут слишком много препятствий, если потребуется быстро выбраться.

Едва Квини отошла от Стоунхорна, как его тут же окликнули с другой стороны:

— Позвольте поздравить вас, мистер Кинг, от души поздравляем вас! Это было действительно великолепно. На Холи это тоже произвело большое впечатление.

Джо увидел перед собой Кэт Карсон и Хавермана. Он ответил благодарящим поклоном.

— И теперь вы, конечно, на танцы с вашей молодой женой? А… она же только что была здесь?

— Она вернулась к автомобилю.

— Мы с Хаверманом хотим немного посмотреть на это веселье, по крайней мере на его начало. Потом это может превратиться в свалку. Как вы думаете? Вы ведь знаете…

Кэт Карсон проглотила конец фразы, и правильно сделала. Джо оценил ее стремление не портить отношения с окружающими.

— Вы ведь тоже считаете, что вначале все будет в своих границах? — безобидно сформулировала она.

— Понятия не имею, миссис Карсон. Лучше спросите потихоньку у полицейского, не ждут ли они эксцессов.

— Кто много спрашивает, получает много ответов. Идемте, Хаверман, перестаньте же вы наконец опасаться. Вам надо больше бывать среди людей, а то ведь вы станете бюрократом, а? — Кэт Карсон, по-видимому, поставила себе задачу развлекать коллегу, пока жена его была в санатории по поводу своего ревматизма, и он вынужден был, как соломенный вдовец, в одиночку влачить свое чиновничье существование.

С последним полувопрошающим восклицанием Кэт Карсон снова повернулась к Кингу. Она как бы спрашивала, не скажет ли он еще что-нибудь. И Джо воспользовался этим:

— Простите… но, наверное, мистер Хаверман прав в своих опасениях. Со мной молодая жена. Я буду вам очень благодарен, если вы незаметно спросите у полицейского, сможем ли мы наш сегодняшний день, несмотря на «Ньют Битсов», завершить в спокойствии и с удовольствием или же они чего-то ожидают. Полиция шныряет повсюду, да и чутье у них на эти дела особенное. Вы ведь можете отрекомендоваться представительницей федеральной службы.

Кэт Карсон непринужденно улыбнулась.

— Джо, Джо, вы по-прежнему бесцеремонны. Как это вы позволяете себе так со мной говорить, ведь я вам чуть ли не в матери гожусь.

Джо Кинг ничуть не обиделся. Он неопределенно улыбнулся.

А Кэт Карсон и в самом деле отправилась, чтобы навести справку у полицейского. Вернувшись, она сообщила:

— Да, они и сами не уверены. Значит, Хаверман, будем держаться поближе к главному входу, тогда мы быстро выберемся наружу, если восторги молодежи примут новейшую форму или если возобладают винные пары. — И она потащила его за собой.

Между тем Квини, к удивлению смотрителя стоянки, вывела Свой автомобиль. На лице его отразилось сочувствие, когда он увидел выезжающую молодую женщину и, конечно, подумал, что она вместе с супругом и они отказались от праздника.

Квини пересекла главную улицу, въехала в темную боковую напротив и нашла там автомобиль Рассела, который стоял в направлении движения. Она поставила свой перед ним. Подошел Рассел, галантно открыл и захлопнул дверцу ее автомобиля, и Квини, приняв такую подчеркнутую вежливость лишь как предлог, сразу же спросила:

— Что-нибудь случилось?

— Ничего, ничего, Квини. Но только я хочу вам сказать, чтобы вы знали: я буду лежать под вашей машиной — всегда же что-нибудь может потребовать ремонта. Но если она вдруг быстро тронется, подумайте во всяком случае об этом.

— Наверное, мы не повредим вас.

— Может быть. Знаете, раньше настоящий человек Запада висел под лошадью, если не хотел быть пораженным. Ну, это и пришло мне в голову. Лошадь и автомобиль вообще-то не так уж и различны, как думают некоторые, только что лошадь сама настороже и предупреждает, а автомобиль не может. И автомобиль не позволяет себя дрессировать, не становится на дыбы — хотя хорошо ухоженный автомобиль в чужих руках тоже никогда не побежит так, как у своего собственного хозяина. Как же разбегается у вас эта милая крошка?