– Тогда, бьюсь об заклад, мы встречались на скачках в Эскоте.
– Правильно, там.
Он удовлетворенно улыбнулся. Ну вот, полдела сделано. К тому же у него появился союзник.
– Но, кажется, вы не знакомы с моей семьей. Мама, хочу представить тебе мистера Ванденпоста из...
– Пенсильвании. – Гарри брякнул первое, что пришло на ум, однако тут же пожалел о своем неосторожном ответе. Он понятия не имел, где эта чертова Пенсильвания.
– Вот, знакомьтесь: моя мама, леди Оксенфорд, мой отец, барон Оксенфорд, а это брат, лорд Айли.
Гарри, конечно же, слышал обо всех: известная семейка. Он поздоровался с каждым по отдельности, вел себя раскованно, по-приятельски, улыбаясь широкой белозубой улыбкой, – пусть Оксенфорды не сомневаются, что он истинный американец.
Лорда Оксенфорда Гарри представлял себе именно таким: старый, вредный, объевшийся фашист в коричневом твидовом костюме в обтяжку. Надо же, находится в помещении, а не снял свою коричневую фетровую шляпу. Гарри переключил внимание на леди Оксенфорд.
– Я так рад познакомиться с вами, мадам. Я интересуюсь старинными драгоценностями и слышал, что у вас одна из самых лучших коллекций в мире.
– Ну, вы мне льстите, молодой человек. Хотя, не скрою, драгоценности – моя слабость.
Он с ужасом услышал ее американский акцент. В голове в одно мгновение промелькнуло все, что он читал об этой семье в светской хронике. Ничего, Гарри всегда считал, что она англичанка. Впрочем, был один слух. Поговаривали, что барон, как и многие другие аристократы, владельцы крупных землевладений, почти обанкротился после первой мировой войны, когда цены на сельскохозяйственную продукцию резко упали. Некоторые даже продали свои земли и переехали жить в Ниццу или Флоренцию, где на вырученные деньги могли прекрасно существовать. Но Олджернон Оксенфорд поступил иначе: он просто взял и женился на дочери крупного американского банкира. Ее деньги не только спасли семью от разорения, но и позволили им жить достойно, как жили их предки.
Что ж, выходит, Гарри в течение следующих тридцати часов нужно будет дурачить настоящую американку, причем делать это очень тонко, так, чтобы она ничего не заподозрила.
Он решил, что первым делом следует ее очаровать. Женщина среднего возраста вряд ли может быть равнодушна к комплиментам, особенно если их говорит приятный молодой человек привлекательной наружности. Он пригляделся к брошке, приколотой к лацкану ее темно-оранжевого костюма. Брошь казалась волшебной: выполненная в виде яркой многоцветной бабочки, опустившейся на лепесток дикой розы – кругом изумруды, сапфиры, рубины, бриллианты. «Неужели это сделано рукой человека?» – подумал Гарри. Про себя он решил, что ее сделали во Франции, приблизительно в 1880 году. Он попытался угадать фамилию мастера.
– Скажите, это случайно не Оскар Массэн?
– Совершенно правильно.
– Прекрасная работа. Просто не нахожу слов. Кажется, что бабочка сейчас вспорхнет и полетит.
– А вы, я вижу, ценитель...
– Ценитель всего прекрасного, мадам, и ваш покорный слуга.
«Она и сейчас, через столько лет, выглядит прекрасно», – думал Гарри. Он понимал, почему чванливый Оксенфорд женился на ней, гораздо труднее понять, почему и за что она его полюбила. Хотя, кто знает, двадцать лет назад он мог выглядеть и по-другому.
– Мне кажется, я смутно припоминаю неких Ванденпостов из Филадельфии.
«Боже, этого еще не хватало, – в отчаянии подумал Гарри. Не хватало только, чтобы она его расколола!»
– Знаете, мы ведь с вами земляки. До замужества моя девичья фамилия была Гленкарри. Там, в Стэмфорде, штат Коннектикут, живут мои родственники.
– Что вы говорите? Мир тесен. – Гарри притворился, что поражен услышанным. На самом деле он усиленно соображал насчет Филадельфии. Что он им сказал, что он родом из Филадельфии или Пенсильвании? Черт, эти американские названия так похожи, не запомнишь. И звучат странно. Филадельфия, Пенсильвания, Стэмфорд, Коннектикут. А, ясно. Второе название, видимо, штат. Действительно, когда американцев спрашивают, откуда они родом, они дают полный ответ, например, Хьюстон, штат Техас, или Сан-Франциско, штат Калифорния.
Подошел мальчишка.
– Меня зовут Перси.
– Отличное имя. А меня называй Гарри. – Он обрадовался, что беседу неожиданно прервали, в любом случае, разговор принимал чересчур опасный характер. Итак, что известно о мальчишке? Немного. Только то, что он носит титул лорда Айли. Смотри какой гусь. У них, у аристократов, все предопределено заранее, с рождения, вот и этот отпрыск когда-нибудь после смерти папаши станет бароном Оксенфордом. Странные люди, в наше время они так гордятся своими смешными глупыми титулами. Гарри вспомнил, как его однажды познакомили с одним малолетним чадом «из благородных», так сказать. Так тот тоже – от горшка три вершка – а нос, однако, задирает. Впрочем, Перси вроде бы ничего, не из таких. Надо же, сразу дал понять, чтобы к нему обращались по-простому, без церемоний.
Гарри сел. Он сидел по ходу и оказался почти рядом с Маргарет, друг от друга их отделял лишь узкий проход, и он мог тихо разговаривать с ней, так что другие не слышали. В самолете было тихо, как в церкви перед мессой. Предстоящий перелет черев океан и гигантская машина с крыльями, качающаяся на воде, внушали пассажирам благоговейный трепет.
Он попытался расслабиться. Все равно, весь полет он так или иначе будет в напряжении. Самое опасное – Маргарет знает, кто он на самом деле. Пока она вроде его союзник. Но кто поручится, что ей не надоест игра и она не предаст, да и случайно может проговориться. Нет, надо сидеть тихо как мышка и отводить любые подозрения. Он сможет пройти в Штатах иммиграционный контроль, только если американцы но будут задавать лишних вопросов, но если их что-то насторожит и они решат проверить его как следует, тогда быстро обнаружится, что он прибыл по фальшивому документу, украл чужой паспорт и все, конец, финита ля комедия.
Привели еще одного пассажира и усадили напротив него. Это был высокий мужчина в котелке и сером костюме, который, вероятно, был когда-то хорош, но сейчас изрядно поизносился. Что-то в его наружности и во всем облике заставило Гарри обратить на мужчину особое внимание. Не спеша незнакомец снял плащ и плотно уселся на диван. На нем были прочные грубые черные ботинки, хотя и не новые, они были начищены до блеска, толстые шерстяные носки, а под двубортным пиджаком бордовая жилетка. Темно-синий галстук блестел так, будто по нему лет десять, день за днем, в одном и том же месте проходились утюгом.
Если бы не такая высокая цена билета на клипер, Гарри мог бы поклясться, что перед ним типичный полицейский.
Впрочем, ничего не поделаешь, уже поздно, он не может встать и вылезти из самолета.
Нет, конечно, его никто не остановит, он свободно может идти. Но ведь за билет уплачено девяносто фунтов, целое состояние. Кроме того, уйдут недели на то, чтобы достать билет на другой рейс, а за это время его могут опять арестовать.
Он снова задумался, стоит ли покидать страну. Может быть, проще пуститься в бега, оставаясь на территории Великобритании? Нет, Гарри в очередной раз выкинул эту мысль из головы. Прежде всего, в военное время трудно долго скрываться, ведь повсюду ищут подозрительных, ловят шпионов. Но еще важнее то, что невыносимо быть изгнанником в собственной стране – жить в дешевых гостиницах, менять адреса, избегать любых контактов с полицией, вечно скрываться, быть постоянно в движении.
Конечно, тот человек, что сидит напротив, даже если он и впрямь полицейский, охотится не за ним, иначе он вряд ли сидел бы себе преспокойненько, вытянув ноги и усаживаясь поудобнее, и ждал, пока самолет взмоет в небо и оставит английскую землю. Странно, что он вообще здесь делает? Тоже летит в Штаты? Впрочем, чего думать о чужих проблемах, когда своих полно. Итак, Маргарет. Вот самая большая опасность. Этим надо заняться и немедленно.
Ни о чем не подозревая, она включилась в его игру просто так, ради собственного удовольствия. Жаль, положиться на нее нельзя, но... можно как-то приблизиться к ней, а тогда, кто знает? Если удастся завоевать расположение, может быть, она почувствует какую-то близость к нему, в принципе постороннему человеку. Тогда она будет осторожней и поймет, что любой ее жест, взгляд, одно лишнее слово – и он погиб. Вот над чем надо работать.
