Какое-то время повозку преследовали непонятные, едва различимые звуки. Они походили на осторожную переступь громадных мягких лап, а может, путешественникам это просто чудилось. Джерину показалось, будто он видел пару глаз зеленее листвы, которые оценивающе за ним наблюдали. Затем он моргнул или моргнули они, но когда он снова взглянул в том направлении, все исчезло. Даже повозка не издавала здесь привычного дребезжания.

— У меня мурашки по коже от этого места! — сказал Вэн. Пожалуй, несколько громче, чем это было необходимо.

Мрак так сгустился, что казалось, будто день уже подходит к концу. И когда они вдруг выехали из тьмы на свет яркого предвечернего солнца, Лис едва сумел подавить радостный возглас. Даже самому себе он не признавался, насколько его пугала мысль о еще одной ночевке в лесу, но теперь необходимость в ней отпала.

Долину, в которой расположился Айкос, окружали холмы. Поэтому цель путешествия хорошо просматривалась сверху. Главная дорога подходила к городку с юго-запада. Джерин различил на ней крошечные движущиеся точки. Это были люди, телеги, повозки. Все поспешали за советом к Сивилле. Северная же тропа, по которой они ехали, была совершенно пустынна. Лорды, живущие возле границы, как правило, больше доверяют заточенным клинкам, чем прорицаниям.

Храм стоял в роще. Возможно, когда-то лес шумел и в долине, но теперь от него осталась лишь эта священная роща. Среди зеленых крон отчетливо выделялась сверкающая мраморная крыша святилища.

А вокруг храмовой рощи располагались дома. Жрецов, служек и прочего люда, хотя и не имевшего непосредственного отношения к Сивилле, но кормившегося за счет тех, кто приезжал к ней. Это были продавцы образков и священных животных, свободные гадалки и предсказатели, хозяева постоялых дворов, проститутки, а также знахари и знахарки разного рода, торгующие амулетами, приворотными зельями, травами и, конечно, заклятиями.

Дома в свою очередь окружали убранные поля. Каждое из них возделывал отдельный человек. Джерин знал, что храмовая долина придерживается старых традиций. Не то чтобы ему не нравились эти порядки, однако он считал мелкое землевладение губительным вообще. Крестьянин не мог добиться такой зажиточности, чтобы обзавестись необходимым воинским снаряжением. А без вооруженной знати такие поселения в любой момент могли стать зоной бесконечных военных конфликтов. Где все, кому не лень, будут грабить, жечь, убивать.

— Нам надо попасть туда до ночи? — спросил Вэн.

Джерин вспомнил грязные ночлежки Айкоса и отрицательно помотал головой.

— Все равно за оставшийся час не успеем. Если мои прошлые впечатления отвечают сегодняшнему положению дел, нам лучше остаться здесь.

Ужин, подобно завтраку, был весьма скромным. Из тех же запасов. «Естественно, — подумал Джерин, — рассчитывали-то на двоих, а не на троих». Тут он напомнил себе, что не стоит так мелочиться. Какой же образованный и стремящийся к знаниям человек станет ломать себе голову, где раздобыть копченых колбасок и хлеба.

Наверное, он произнес это вслух, потому что Вэн рассмеялся и сказал:

— Но ведь кто-то же должен об этом подумать.

На этот раз первую вахту нес Лис. Внизу, в Айкосе, все огоньки, за исключением большого сигнального, постепенно тускнели, пока наконец городок не погрузился во тьму. Юго-западные холмы пестрели искорками. Джерин знал: там такие же костры, как и тот, что пылал перед ним. Храм в тихой роще выглядел странно. Струящийся из него свет отливал голубым, хотя праведному огню обычно присущ красный цвет.

Должно быть, это магия, сонно подумал Джерин, или там бродит какой-то бог. Когда золотой полукруг Мэт сошел с небес, он растолкал Вэна и мгновенно уснул.

Проснулся он от дивного запаха. Вэн, которому повезло больше, чем Джерину накануне, подстрелил белку и двух кроликов и теперь жарил их на огне. Элис тоже внесла свою лепту — грибы и пучок трав. На полный желудок жизнь показалась Джерину вполне сносной, и, хлестнув лошадей, он погнал повозку вниз к жилищу Сивиллы.

Очень скоро Джерин пришел к выводу, что многое об Айкосе он успел позабыть. Прежде всего, там жутко воняло. Город окутывало такое густое облако благовоний, что Лису захотелось заткнуть нос. К этому сладковатому аромату примешивался смрад подгоревшего жертвенного жира, а также обычные, присущие большим поселениям запахи: протухшей еды, отбросов, мусора, животных и давно не мытых людских тел.

Шум был настолько же невыносимым. Уши Джерина не подвергались подобному испытанию с тех самых пор, как он вернулся в свои северные владения. Казалось, около их повозки успели перебывать все торговцы Айкоса и каждый из них предлагал свои товары, вопя во все горло. Мечи, редкие сильнодействующие лекарства, освященную воду, овес, хорошеньких мальчиков, вкусных запеченных гусей, сборники книг с пророческими стихами и бесчисленное множество других вещей. Какой-то лысый толстяк в засаленной тунике и блестящем кожаном переднике, по виду хозяин постоялого двора, протиснулся к повозке и низко склонился перед ошеломленным Лисом.

— Вы, кажется, Каунт Стоффер? — спросил он, не разгибая спины.

Выведенный из терпения, Джерин отрезал:

— Что ж, если тебе так кажется, значит, тебе может и показаться, что он — это ты, а не я.

И повозка двинулась дальше, оставив озадаченного беднягу среди потешающихся зевак.

— Столица тоже такая? — тихо спросила Элис.

— Да, — ответил Джерин. — Но лишь в том случае, если допустить, что карта действительно соответствует стране, которая на ней изображена.

Тут с уст Элис слетело словцо, которое, по представлению ее спутников, она никак знать не могла.

Вэн прыснул и сказал:

— Думаю, и здесь, и в столице одна и та же проблема: слишком много скопившихся в одном месте людей. Капитан, вы единственный из нас, у кого есть карманы. Смотрите внимательней, чтобы их не порезали.

Джерин похлопал себя по бокам, дабы убедиться, что все в порядке.

— Если кто-нибудь из этих негодяев попытается меня обокрасть, я сам его порежу. — Он неожиданно расплылся в улыбке. — А может, и нет — смотря насколько мне повезет.

Они медленно пробирались по Айкосу и наконец выехали к священной роще. Солнце стояло уже высоко. У одного из торговцев они купили немного сыра и три маленькие чашки ячменной каши. Люди всех национальностей, какие только были известны Джерину, теснились вокруг. Ругались, толкались, стараясь пробиться к святилищу, чтобы услышать пророческий глас.

В стоявшей неподалеку легкой колеснице сидели два кочевника восточных равнин. Оба маленькие, гибкие, смуглокожие, с плоскими лицами и жалкой растительностью на них. Одеты они были в волчьи шкуры и кожаные штаны, а на мускулистых плечах их висели изогнутые луки. Каждый держал в левой руке кожаный щит. На одном была изображена золотая пантера, на другом — скачущий олень. Заметив этих ребят, Вэн закричал им что-то на их наречии, верней, зашипел, как большая змея. Раскосые глаза тут же вспыхнули, и они радостно прошипели что-то в ответ.

Были здесь и жители Кидзуватны на тяжелых телегах, которые с трудом тащили ослы. Приземистые, ширококостые, тоже смуглые, но с круглыми лицами, крючковатыми носами и влажными печальными глазами. Волосы и бороды у них завивались колечками. Одеты они были в длинные льняные туники, доходившие до колен.

Мелькали в толпе и ситонийцы, хотя в их краях (в Пронии) имелся собственный прорицатель. Более худые и светлые, чем кидзуватна, они носили плотные шерстяные мантии с ярко окрашенной каймой. И презрительно поглядывали вокруг из-под широкополых соломенных шляп, ибо, несмотря на то, что их страна входила в империю на протяжении уже пяти столетий, ситонийцы все еще считали себя представителями элиты в отличие от своих элабонских тупых сюзеренов.

Даже урфа, житель далеких южных пустынь, приехал в Айкос. Похоже, он проделал весь путь вокруг Великого Внутриземного моря верхом, поскольку и сейчас восседал на спине у верблюда. Джерин с интересом смотрел на поводья и на седло, думая о том, что это зрелище просто обворожило бы Дуина. Урфа смотрел сверху вниз на телеги, на колесницы и то и дело издавал горловое рычание, предупреждая возниц, чтобы они держались подальше. Но это было излишним: лошади и без того шарахались от его грозного бактриана.