— Да, сэр!

— Ну вот, — едва не сказал он Лили, — теперь ты видишь, что я не чудовище?

Через полчаса, когда протестующих и упирающихся детей удалось убедить отправиться спать.

Найт и Лили уселись в большой столовой: Найт во главе стола. Лили — по правую руку от него. В комнате царила тишина, если не считать стука ножей и вилок. Из слуг были только Дакет и лакеи Чарли.

— Еще пирога с вырезкой, мадам? — спросил Дакет.

— Нет, спасибо, Дакет, я сыта.

— Интересно, чем? — осведомился Найт, подчеркнуто оглядывая ее тарелку.

— То же самое можно сказать и о вас. Вы и не притронулись к жареному поросенку.

Она была права, но аппетит Найта внезапно исчез, стоило только ей появиться в гостиной, остался лишь ненасытный голод, который могла удовлетворить только Лили. Найт допил вино и отпустил слуг. Дождавшись, пока дверь за ними закрылась, он резко бросил:

— Дакет рассказал мне о ваших сегодняшних посетителях. — Лили замерла, не донеся вилку с остывшим картофельным пюре до рта, и механически покачала головой. — Понятно. Значит, вы умолчали бы о них, не так ли? Совсем как тогда, с леди и джентльменом в парке, — опять защищали меня? Или дело в чем-то другом? У вас темное прошлое. Лили?

— Но это просто бред!

— Дакет заявил, что у них был вид воров, грабителей или, что похуже, убийц. — Найт, немного помедлив, взглянул ей в глаза и мрачно добавил:

— И еще… они спрашивали Лили Тремейн.

Лили поспешно опустила голову, уставилась на горку пюре и заставила себя равнодушно пожать плечами:

— Странно, не так ли? Понятия не имею, что им надо. Дакет избавился от них. Он абсолютно невозмутим и прекрасно владеет собой.

Найт поднялся и ваял с буфета графин с бренди. Она говорит правду. Странно, что всего после нескольких дней знакомства он знает ее, действительно знает ее.

— Я налью немного вам и себе. По-моему, нам необходимо подкрепиться.

Лили не отказалась. Она поднесла к губам стакан с превосходным бренди и сразу же почувствовала, как по телу разливается тепло. Как чудесно! Она никогда раньше не пробовала бренди и прямо сказала об этом Найту. Тот весело хмыкнул:

— Проверенный способ излечить все горести и беды. Именно поэтому, я думаю, джентльмены пьют его после обеда. Бренди помогает переварить пищу и придает сил перед встречей с компанией дам, ожидающих в гостиной.

— Как вы циничны!

— Давняя привычка, ничего не поделаешь, — весело ответил Найт, но тут же нахмурился.

— Что случилось?

— Эти двое. Вы уверены, что никогда не видели их раньше?

— Вряд ли. Нет, совершенно точно не встречала. Не имею ни малейшего представления, кто они.

— Но ведь вы тоже думали об этом, не так ли? Очевидно, они знали вас в Брюсселе. Может, это компаньоны вашего отца? Или Триса?

— Вполне возможно, — не покривив душой, ответила Лили. — После того, как Дакет захлопнул перед ними дверь, я поднялась наверх и наблюдала за обоими. Они долго стояли в парке, на противоположной стороне улицы. Омерзительные личности, явные завсегдатаи Ньюгейта, как говаривал мой отец. Что могло быть общего у него с этими негодяями? Или у Триса? Уверяю, ни мой отец, ни Трис не имели привычки нанимать убийц.

— Почему они назвали вас Лили Тремейн? Лили старалась не сделать ни одного лишнего движения, чтобы не выдать себя:

— Понятия не имею.

— Сразу возникает множество вопросов, не правда ли?

— У любознательного человека, возможно. Найт рассмеялся и неожиданно спросил:

— Чем занимался Трис? На какие средства содержал всех вас?

— Не знаю, он никогда не говорил мне, но… — выпалила Лили и тут же замолчала, тревожно уставившись на Найта, понимая, что он хитростью заставил ее проговориться и теперь она, кажется, едва не выдала больше, чем надо бы.

— Продолжайте, Лили. — Девушка молча покачала головой. — Что вы пытаетесь скрыть? Какое это имеет значение? Трис мертв, и не нам его судить. Должен признаться, вы сбиваете меня с толку. Лили.

— Ну, хорошо, — вздохнула она. — Если вам и в самом деле интересно, скажу, что у нас в семье всегда царили либо изобилие, либо почти нищета.

«Осторожно, Лили, ты прожила в том доме всего шесть месяцев».

Но она вспомнила предыдущие два года, когда Трис часто навещал ее и отца.

— Правда, изобилие случалось чаще, — добавила она. — В доме отца все было наоборот.

— Скорее голод, чем пиршества?

— Совершенно верно.

Господи, и это чистая правда. Если бы не Трис, ее с отцом давно бы вышвырнули из их маленького домика в Брюсселе и кто знает, чем бы все кончилось.

— Нищета или изобилие, — повторил Найт, задумчиво глядя в стакан. — Должно быть, вам нелегко приходилось, когда денег не хватало. Да и в доме отца тоже бывало невесело.

— Вероятно.

— Так вы не знаете, откуда Трис брал деньги?

— Не знаю… то есть… нет, это просто смехотворно, всего лишь такое чувство, что… но…

— Какое чувство? Пожалуйста, не бойтесь рассказать мне.

— Я понимаю, леди считают, что такие вещи, как деньги, неподходящий предмет для разговоров и обсуждений. Да и джентльмены, по всей вероятности, того же мнения.

— Ну а я так не думаю, поэтому можете выкладывать все, не стесняясь. Что вы пытались сказать?

Лили нахмурилась:

— По-моему, и отцу и Трису не было надобности нанимать убийц.

Это чистая правда, хотя иногда Трис исчезал на несколько дней, даже недели на две, не давая никаких объяснений и не предупредив, но обязательно возвращался с деньгами, и большими. Если кто-нибудь спрашивал, что он делал во время своих отлучек и куда ездил, Трис только смеялся и делал детям возмутительно дорогие подарки.

— Значит, по-вашему, Трис мог заниматься какими-то темными делами?

— Не знаю, — призналась Лили, пожимая плечами. — Вы просили сказать все, что я знаю, и я сказала. Больше мне ничего не известно.

— Вы когда-нибудь видели его с незнакомыми людьми? Того сорта, что приходили сегодня?

На лице Лили промелькнуло мгновенное удивление; она медленно кивнула:

— Да, однажды. Не с этими, но такими же отвратительными. Когда я спросила о них Триса, тот, как всегда, уклончиво рассмеялся и сказал, что у меня слишком живое воображение.

— Возможно, — протянул Найт. — Да, тут есть над чем подумать. — Озабоченно вздохнув, он сказал:

— Допивайте бренди, Лили, ну а потом, может, согласитесь сыграть со мной в пикет?

Лили колебалась. Не так уж она глупа и понимает, что, оставаясь с ним наедине, может окончательно погубить себя.

— Но я не очень хорошо играю, — пролепетала она наконец, в последний раз оглядывая застывшее пюре.

— Лили, зачем говорить не правду? — усмехнулся Найт. — Трис был игроком, более того, знал все карточные игры, какие только существуют в природе. Никогда не поверю, что он не обучил вас всем тонкостям за те пять лет, что вы жили вместе.

Поднявшись, Лили швырнула салфетку на тарелку:

— Ну что ж, придется разбить вас наголову. Я просто хотела пощадить ваше самолюбие.

Найт, сам превосходный игрок, мягко заметил:

— Поверьте, я ценю вашу заботу обо мне, Лили.

Когда часы в коридоре пробили полночь, Найт все еще не спал. Лили, правда, не разбила его в пух и прах, как обещала, но выиграла два роббера из трех с более чем солидной разницей в подсчете очков.

— Вы настоящий капитан Шарп[9], — заметил Найт, когда Лили поймала его на том, что он не сбросил вовремя пики.

Наградой Найту послужил веселый беззаботный переливчатый смех. Как он хотел снять с ее плеч все заботы и тревоги, избавить от бед и страданий, слышать чаще эту радостную мелодию!

— Думаю, — искренне заметила Лили, — что вас тоже называли так, и не раз. К такому противнику, как вы, нужно относиться с почтением.

— Ах какие комплименты? — галантно воскликнул он. — Не хотите ли заключить пари на исход нашего матча?

Лили задумчиво наклонила голову набок, но глаза сверкали возбужденно, даже вызывающе: