Бойду захотелось хорошенько встряхнуть ее, но он сдержался. Еле-еле.

— Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что помнишь об этом человеке. Все, что он тебе говорил. Все, что он делал.

— Да не помню я!

— Лучше тебе будет напрячь свою память. Сядь.

Он отпустил ее. Силла послушно села на стул. Бойд взволновал ее гораздо сильнее, чем думал. Ну что ж, по крайней мере, он забыл о свадьбе, попыталась успокоить себя Силла. Но зато ей пришлось вернуться в реальность и в тот кошмар, о котором она не думала уже много часов.

— Хорошо. Он работал в магазине в ночную смену — приносил товары со склада и расставлял их по полкам — и слушал мое шоу. Когда у него был перерыв, он звонил и мы немного болтали. Я выполняла его заявки. Однажды у мен была встреча со слушателями — я не помню, где именно, и он тоже пришел. Представился. Мне показалось, что он хороший парень. Совсем молоденький, года двадцать два — двадцать три, наверное. Симпатичный, — припомнила она. — Такое… невинное, наивное лицо. Я дала ему автограф, и с этого все началось. Он стал писать мне письма — на адрес радиостанции. Присылал стихи. Милая, романтическая чепуха. Ничего особенного.

— Продолжай.

— Бойд, ну в самом деле…

— Продолжай.

Силла ругнулась сквозь зубы. Спорить с ним было бесполезно.

— Когда я поняла, что дело заходит слишком далеко, постаралась прояснить ситуацию. Он пригласил меня на свидание. Я отказалась. — Она смущенно вздохнула. — Пару раз после окончания эфира он поджидал меня на стоянке. Но он даже не прикоснулся ко мне! Не смел. Я его совсем не боялась. Он был такой печальный, такой несчастный, что я его пожалела. И это была моя вторая ошибка. Он опять понял все неправильно. Видимо, проследил за мной и выяснил, где я живу, потому что начал появляться и возле моего дома тоже. Оставлял цветы и подсовывал записки под дверь. Детский сад какой-то.

— Он когда-нибудь пытался войти в дом?

— Нет. Я же тебе говорю, он был совершенно безобидный.

— Рассказывай дальше.

Силла потерла лоб.

— Потом он стал умолять. Говорил, что любит меня, что будет любить меня вечно и что мы созданы друг для друга. И что он знает, что я тоже его люблю. Дальше — хуже. Он стал звонить и рыдать в трубку. Говорил, что покончит с собой, если я не выйду за него замуж. Затем я получила посылку с кольцом и отослала ее обратно, с письмам. Я ответила ему довольно жестко — чувствовала, что так надо, иначе он не угомонится. К тому времени мне уже предложили работу здесь, в Денвере. Через несколько недель после этого случая с кольцом мы переехали.

— После вашего переезда в Денвер ты с ним встречалась? Он звонил тебе?

— Нет. И сейчас мне звонит не он. Я бы узнала голос. И, кроме того, он никогда не угрожал мне. Он был помешан на мне, это да, но никакой агрессии не проявлял.

— Хорошо. Я все проверю. — Бойд встал и протянул ей руку. — Тебе нужно как следует выспаться. Завтра нам рано вставать.

Уснуть Силла не смогла. Бойд тоже не спал. Лежа в темноте и в тишине, они не знали, что еще один человек не спит этой ночью.

Он зажег свечи. Новые — он купил их днем. С девственно-белыми, как снег, фитилями. Они почернели и вспыхнули, когда он поднес к ним спичку. Он лег на кровать и прижал к груди фотографию. К тому самому месту, где была татуировка с двумя скрещенными кинжалами.

Было уже поздно, но он не смыкал глаз. Ярость не давала ему уснуть. Ярость и ненависть. Бормотал включенный радиоприемник. Это было ее время, ее программа, но вела ее не Силла. Она исчезла.

Она уехала. Он знал, что она уехала с тем человеком. Она отдалась ему. Но она не имела права! Она принадлежала Джону. Джону и ему.

Она красивая — как Джон и говорил. И глаза у нее обманчиво-добрые. Однако одурачить его ей не удастся. Она жестокая. И развратная. И она заслуживает смерти. С любовью, почти нежно он погладил нож, лежащий рядом.

Он прикончит ее так, как их учили. Быстро и аккуратно. Но удовольствия в этом мало. Нужно, чтобы сначала она помучилась. Чтобы умоляла его. Как Джон умолял ее.

Когда она умрет, то соединится с Джоном. И душа его брата. наконец. упокоится с миром. Тогда и он отдохнет.

Жара была невыносимая. Смена Бойда уже закончилась, но он все еще сидел в кабинете. Пока рабочие возились с неисправным отоплением, он изучал лежащие перед ним документы. Пиджак он давно снял, оставшись в застиранной, видавшей виды футболке с надписью «Полицейское управление Денвера». Кобура, естественно, осталась на своем месте. Чтобы получить хоть глоток свежего воздуха, Бойд немного приоткрыл окно. Из отдушин по-прежнему несло жаром, как из духовки.

Два из находящихся у него на руках дел были почти окончены. В деле о вымогательстве, над которым они с Алтеей бились уже несколько недель, наконец-то наметился просвет. В конце недели Бойд должен был выступить в суде, и к этому тоже нужно было подготовиться. Еще надо было сделать несколько звонков и закончить отчет. Однако все его внимание сейчас занимала О'Роарки, Присцилла Э.

Пот градом катился по спине. Бойд читал досье на Джима Джексона, ночного диджея на Кей-эйч-ай-пи. Материал был весьма интересный, но Бойд чувствовал раздражение.

Силла не потрудилась упомянуть, что работала с Джексоном раньше, в Ричмонде. А также забыла сказать, что Джексона уволили за пьянство на рабочем месте. Он не раз начинал заплетающимся языком нести чепуху в прямом эфире, а случалось, что и засыпал прямо у микрофона. Джим нарушил главное табу в мире радио — допустил полную тишину в эфире.

Жена ушла от него, дом остался ей, а Джексон потерял место диджея в прайм-тайм и должность программного директора второй по популярности радиостанции в Ричмонде.

Когда его выгнали, обязанности программного директора стала исполнять Силла. За шесть месяцев ее работы радиостанция вышла на первое место. А Джексона задержала полиция за пьянство и нарушение общественного порядка.

В кабинет вошла Алтея с двумя запотевшими баночками божественно холодной газировки. Бойд захлопнул папку и пододвинул ее к Алтее. Не говоря ни слова, она отдала ему одну банку, вскрыла свою и открыла папку.

— Все чисто, если не считать этого единственного привода, — заметила она, быстро просмотрев досье.

— Месть — очень подходящий мотив для угроз такого рода. Может быть, Джексон затаил на нее злобу за то, что тогда в Ричмонде она заняла его место и сумела добиться большего, чем он. — Бойд сделал глоток. — Диджеем в Денвере он работает всего три месяца. Директор радиостанции в Ричмонде говорит, что Джексон страшно бесился, когда его уволили. Угрожал, обвинял Силлу в том, что она его подсидела. Плюс к этому у него серьезные проблемы с алкоголем.

— Хочешь вызвать его, чтобы допросить?

— Да, хочу.

— Хорошо. Тогда давай вызовем сразу двоих. — Алтея взяла досье на Ника Питерса. — Этот парень вроде бы достаточно безобидный, но знаешь, бывали у меня свидания с такими безобидными. Еле ноги унесла. А он вообще ни с кем не встречается. — Она сняла свой бирюзовый льняной жакет и аккуратно повесила его на спинку стула. — Оказывается, Дебора иногда пересекается с ним в колледже. У них какие-то лекции общие. В выходные она рассказала мне, что Ник постоянно пристает к ней с расспросами о Силле. Какие цветы ей нравятся? Какой ее любимый цвет? Встречается ли она с кем-нибудь? Вроде того. — Алтея вытащила из кармана юбки пакетик леденцов. Как всегда, придирчиво рассмотрев все, она выбрала желтый и сунула его в рот. — И он, кажется, очень расстроился, когда Дебора упомянула, что Силла уже была замужем раньше. Дебора тогда не придала всему этому значения, просто сочла Ника странноватым. Но потом подумала и забеспокоилась. Хорошая девочка, — улыбнулась Алтея. — Очень умная. И предана Силле всей душой. А еще… — она немного поколебалась, — Дебора рассказала об их родителях.