Проводив взглядом отъезжающий от дома седан Хеншо, он остался стоять на ступеньках крыльца. Был чудесный день. Со стороны залива устойчиво дул легкий юго-восточный ветерок. Вдоль противоположного берега реки на удивительно высокой скорости мчалась по воде рыбацкая лодка. Янг смотрел на нее и чувствовал себя абсолютно опустошенным. Итак, скоро Элизабет проснется, и мы снова попробуем отсюда сбежать. И тут до него дошло, что уезжать ему не очень-то хотелось. Ему казалось, что это единственное в мире место, где им с Элизабет будет по-настоящему хорошо...

Яркий блеск на воде, который он увидел далеко за кормой рыбацкой лодки, отвлек его от грустных мыслей. «Странно, что бы это могло быть? – подумал Янг и прищурился. – Волна или рыба играет? Нет, только не волна. Откуда ей взяться на тихой реке?»

Он вернулся в дом, прошел в гостиную и, взяв со стола по-прежнему лежавший на нем тяжелый бинокль, вернулся на крыльцо. На то, чтобы наладить его, у Янга ушло не больше минуты, и еще столько же – чтобы поймать в окуляры место свечения.

По оценке лейтенанта, его от яркого, мерцающего на воде света отделяло ярдов пятьсот. Расстояние было слишком большим, чтобы он смог разглядеть источник свечения. По причине своей слабости и отсутствия практики Янг не мог долго держать в руках тяжелый бинокль в устойчивом положении. Он прижал к бокам локти, привалился к дверному косяку и, сделав глубокий вдох, замер. И тут он увидел на реке пловца. Смельчак плыл кролем и быстро передвигался в воде. Сделав полдюжины гребков, он достиг мелководья, находившегося в нескольких ярдах от берега, встал на ноги и, упершись руками в колени, опустил голову. Большое расстояние не позволяло Янгу разглядеть его даже в морской бинокль. Однако ему удалось различить цвет его плавок. Они были зеленого цвета. Увидев на груди пловца полоску такого же цвета, Янг поначалу удивился, а потом понял, что это была девушка. «Ну и отчаянная малышка! – восхитился лейтенант. – Русалка, да и только!»

Пловчиха рукой пригладила свои короткие ярко-рыжие волосы и несколько раз тряхнула головой, чтобы вылить из ушей воду. Затем она бросила взгляд в сторону Янга, выбежала на поросший высокой травой берег и скрылась за деревьями.

Янг опустил бинокль и, сам не зная почему, удрученно покачал головой. Взглянув на часы, он огляделся. Дольше оставаться на ступеньках крыльца ему было нельзя. С такого большого расстояния увидеть его Бонита не могла, но она могла в любую минуту и с любой стороны появиться возле дома. Янг почему-то был уверен, что девушка сюда непременно придет. Последний раз он видел ее стоявшей на борту белого шлюпа, плывшего в тумане в сторону залива. Парусник свой Бонита, наверное, оставила в бухте, предположил Янг. Интересно, что она задумала на этот раз?

Для наблюдения за девушкой лейтенант выбрал столовую. Из ее окон хорошо просматривалась река и угол дома, из-за которого, как полагал Янг, должна была появиться Бонита.

Заняв Позицию в углу рядом с большим темным сервантом, он посмотрел на часы и приготовился ждать. С того момента, как она скрылась на берегу, прошло минуты три. Чтобы добраться до бухты наикратчайшим путем, ей надо было одолеть пешком целую милю. Таким образом, при максимальной скорости в два узла шлюп Бониты должен был появиться примерно через полчаса.

Через восемнадцать минут Янг увидел, как между стволов деревьев замелькал силуэт в ярко-зеленом купальнике.

Бежала Бонита легко. Судя по всему, плавание нисколько ее не утомило. Спустившись к реке, девушка побежала по узкой песчаной отмели. Время от времени она замедляла шаг, огибала неудобные места и снова набирала скорость. Когда она наконец остановилась, Янг навел на нее бинокль.

Отдышавшись, Бонита неуверенно вошла в реку – в том месте было илистое дно, – легла на воду и, огибая заросли камыша, поплыла в сторону пристани. Голова ее то и дело уходила под воду – похоже, что на этот раз девушка хотела остаться незамеченной. Вскоре она достигла пристани и скрылась из виду. Янг, уже зная, где сможет вновь увидеть ее, навел бинокль на кокпит стоявшей у пирса яхты. На борт парусника Ларри Бонита должна была подняться со стороны кормы, так как нос его был высоко задран. Через пару минут Янг снова увидел ее голову. Она торчала из воды рядом с белой яхтой. Легко взобравшись на борт, Бонита быстро прошла по палубе и, наклонив голову, вошла в рубку.

Янгу ничего не оставалось, как опустить бинокль. В раздумье постояв у окна, он наконец понял, каким должен быть его следующий шаг: спуститься вниз и выяснить, на что решился этот маленький бесенок. Он снял с шеи бинокль, положил его на стол и вышел на улицу. На лужайке лейтенант остановился и, обернувшись, посмотрел на дом. Янг никогда не видел его снаружи и хотел запомнить, как он выглядит. Это было старое кирпичное здание, разукрашенное белой краской, давно нуждавшейся в подновлении. Да, дом добротный, но из-за первого неряшливого этажа смотрится абсолютно неухоженным. Как аристократ, имеющий сильное пристрастие к алкоголю, улыбнулся Янг. И все же заметно было, что он знавал и лучшие времена, и более заботливых хозяев.

Лейтенант развернулся и визуально отмерил расстояние от себя до яхты Ларри. «Мужик, неужели ты боишься этой малышки? – сказал он себе. – Да в ней живого веса всего-то чуть больше ста фунтов. А ты взял с собой револьвер!»

Янг глубоко вздохнул, отчего сразу же ощутил на своей груди царапины и ушибы, и зашагал в сторону пристани. В наиболее крутых местах склона лужайки были сделаны каменные ступеньки. Под действием дождевой воды они разрушились и расползлись, а вот соединить их вместе никто так и не удосужился. Так что Янгу из-за его колен, которые с трудом сгибались, спускаться по ступенькам пришлось, проявляя максимальную осторожность. Прятаться от Бониты он не собирался – на это у него просто не было сил. Поэтому лейтенант шел и не боялся, что она может услышать его шаги. Когда Янг наконец вступил на пристань, которая оказалась гораздо длиннее, чем он предполагал, находясь у дома, звук его шагов стал еще громче.

Яхта «Амберджек», слегка покачиваясь на волнах и поскрипывая, стояла в конце пирса. Как он и сказал Элизабет, для постоянной швартовки это было самое неудачное место. Окна кают парусника изнутри были зашторены занавесками, так что увидеть, что творится за ними, лейтенант не мог.

На ходу разглядывая судно, Янг мысленно рисовал его возможную планировку. Оно мало чем отличалось от парусников подобного класса: на корме – открытый кокпит, в рубке с застекленными окнами находился штурвал и панель управления двигателем, внизу, сразу под люком, – короткий проход в камбуз, а под носовой частью палубы – кают-компания и жилые каюты.

Подойдя ближе, Янг увидел, что передний люк открыт для притока вниз воздуха, и мысль, которую он упорно гнал, вновь пришла ему в голову. Лейтенант почувствовал до боли знакомые запахи морской воды и, хотя поверхность у пирса выглядела неподвижной, понял, что начался отлив. Он вспомнил места, в которых бывал, где уровень воды при отливе опускался на десять футов, а во время прилива поднимался на такую же высоту. «Боже, как же давно я не видел соленой воды!» – вздохнул лейтенант.

Дойдя до конца пристани, он остановился, нащупал в кармане револьвер и стал ждать. Когда расстояние между яхтой и краем пристани сократилось до длины шага, Янг ступил на ее борт и сразу же вошел в кокпит. На его полу лейтенант увидел оставшиеся после Бониты лужи воды. Затем он подошел к открытым дверям рубки и заглянул в нее.

Положив ногу на ногу, Бонита сидела на диванчике справа от места рулевого. На мягком сиденье рядом с ней Янг увидел открытую аптечку. Подняв глаза на вошедшего лейтенанта, девушка нисколько не удивилась.

– Привет, Ларри, – сказала она и засмеялась.

– Ларри, дай-ка мне носовой платок, – попросила Бонита. – Никак не могу остановить кровь. Я уже всю эту чертову яхту ею испачкала... Спасибо. А теперь помоги мне наклеить пластырь... Пусть будут прокляты те, кто бросает в воду бутылки!