Однажды, когда несколько крестьянских детей из Хиршхольма[689] играли около Агерсо, из воды внезапно появилась большая белая «мать-лошадь» и поскакала по полям. Мальчики побежали поглядеть на нее, и один из них осмелился даже забраться ей на спину однако лошадь сразу после этого понесла, собираясь унести паренька в озеро. По счастью, он тут же произнес такие слова:

После этого лошадь немедленно исчезла из-под него.

К северу от Тистеда[690] лежит деревня Брюнд. Когда три пьяных крестьянина направлялись из этой деревни домой и проходили по полю под названием Кроненс-Марк, один из них выразил желание, чтобы их доставила домой какая-нибудь лошадь. Внезапно они увидели перед собой огромную черную лошадь, на крупе которой они все могли бы легко поместиться. Но когда двое уже уселись на лошади, третий в изумлении произнес:

В то же мгновение лошадь исчезла, а все трое оказались лежащими на земле.

Во Франции мать-лошадь известна под именем Аутин, и на Шетландских островах ее называют шупилти. И там и там она является в виде маленькой лошади, а когда кто-либо сядет на нее верхом, уносит в воду.

В прежние времена в каждом церковном дворе перед погребением первого человека закапывали живую лошадь. Появлявшийся потом дух этой лошади называют хель-лошадью. У нее три ноги, и встреча с ней предвещает смерть. Отсюда о пережившем опасную болезнь говорят: «Откупился от смерти горстью овса» (как подношением).

Во дворе собора в Аархуусе иногда появлялась хель-лошадь. Один человек, чьи окна выходили на двор собора, вечером, сидя в своем доме, воскликнул: «Что это за лошадь во дворе?» «Возможно, это хель-лошадь», — ответил сидящий с ним. «Тогда мне надо посмотреть на нее!» — сказал человек. Выглянув из окна, он стал белым, как мел — однако так и не рассказал о том, что увидел. Вскоре после этого он заболел и умер.

Хель отождествляется со смертью, и во времена мора она скачет на трехногой лошади, пугая людей. Потому, когда начинается мор, говорят: «Хель ходит поблизости», а когда ночью собаки лают и забывают, говорят: «Хель среди собак». Когда кто-то заболевает, говорят: «Хель пришла», а когда выздоравливает: «Хель выгнана». Хель можно прогнать из одного места в другое. Известны города и деревни, из которых изгоняли Хель, — и люди, которые это делали. Когда кто-либо находится при смерти, говорят: «Он получил свою хельсот» (смертельную болезнь); если человек поправляется, говорят: «Он уладил дела с Хель». Даже в наши дни, когда кто-то, отправляясь по поручению, никак не возвращается, о нем говорят: «Его только за Хель посылать»[691].

Если войти в одиночестве в церковь, когда в ней нет службы, можно увидеть церковного агнца, бегающего по церкви. Согласно поверью, церковь, построенная над ягненком, никогда не обрушится. Когда в прежние времена строили церкви, живого ягненка нередко закапывали под алтарем, чтобы здание простояло на своем месте долгие годы. Призрак такого ягненка и называется церковным агнцем. Если маленькому ребенку предстоит умереть, церковный агнец выплясывает на пороге его дома.

На всем Фиене существует только одна церковь, у которой есть свой церковный ягненок, — в других же есть только церковные совы. Обычай погребать живое существо ради того, чтобы церковные стены стояли прочней, распространяется не только на ягнят, но и на других животных, среди которых чаще всего упоминаются свиньи и домашняя птица[692].

На улицах Аерёскьобинга[693] часто можно видеть «могильную свинью» — или, как ее еще называют, серую свинью. Утверждают, что это призрак свиньи, которую зарыли в землю живой, и появление ее предвещает смерть или несчастье.

Каждый подвергнутый экзорцизму дух становится, согласно легенде, ночным вороном. На том месте, куда его изгоняют, в землю вбивают острый кол, оставляющий дыру в левом крыле такого ворона. Ночные вороны обретаются в самых неприветливых местностях, топях и болотах. Вороны появляются с криками «Рок! Рок!», приближаясь кричат — «Рок оп! Рок оп!» — а потом отлетают с криками «Хей! Хей! Хей! — и». Когда они взлетают вверх, то очертаниями напоминают крест; а когда прыгают по земле, похожи на сорок и кричат: «Бав! Бав! Бав!» Потом они летят на восток, к святому гробу, потому что если долетят до него, то сумеют отдохнуть. Когда ночные вороны летают над головой, нельзя смотреть вверх — ибо человек, заглянувший в дыру в левом крыле, сам становится ночным вороном. В остальном же ночные вороны безвредны, они только стремятся подальше улететь на восток.

Джек О’Лантерн, или болотный огонек, является духом неправедного человека[694], который ложным светом стремится запутать ночного путника и заманить его в трясину и болото. В качестве лучшего средства избавиться от н$го рекомендуется повернуть шляпу задом наперед. Если кто-то заметит Джека с фонарем, он не должен показывать на него, поскольку в этом случае тот подойдет ближе. Говорят также, что, если кто-либо позовет его, он придет и подожжет зовущего.

Около Сковби, на острове Фальстер[695] обитает множество Джеков О’Лантернов. Люди считают, что это души землемеров, которые при своей жизни неправедным образом отмеряли землю. Теперь они в полночь бегают по берегу Сковби, измеряя землю раскаленными докрасна прутьями и выкрикивая: «Вот четкая и ясная межа! Отсюда до того места!»

Когда петуху исполняется семь лет, он откладывает яйцо, из которого вылупляется уродливое чудовище, убивающее людей своим взглядом. Утверждают, что его самого можно убить лишь единственным образом — выставив перед ним зеркало, — ибо василиск настолько уродлив, что не в состоянии вынести своего собственного вида.

Когда-то очень давно в Ютландии видели человека, ничем не приметного и незначительного. Он ездил верхом на маленькой лошади, причем стремена ее были сделаны из дерева. Когда его однажды спросили о том, откуда он пришел, он ответил: «Из Вендсисселя, к югу от Химмельсисселя». Он мог предсказывать будущее и как-то сказал о камне в Мае: «Колючки будут расти через трещину в камне, и в этих колючках сорока совьет свое гнездо, выведет птенцов и после этого улетит с ними». Так и случилось. Потом он предсказал, что, когда начнут летать сороки, будет большое сражение около Вендсисселя, и большая часть солдат погибнет. Потому женщины должны набраться мужской отваги, чтобы одолеть врага. Но когда его спросили, что произойдет после этого, он ответил: «Пусть последует конец».

В Аалборге он предрек кое-что городскому магистрату, но особенно ему не поверили и приказали его высечь. После этого он предсказал, что точно так же, как кровь стекала по его спине, так и кровь членов магистрата потечет по улицам Аалборга. Случилось именно так, как он сказал: во время местной усобицы горожане убили членов магистрата.