Однажды неподалеку от Ягова один крестьянин пахал в субботу поздно вечером. Как только солнце опустилось, из близлежащего озера выбралась лошадь с висящими удилами. Лошадь пристроилась к лошадям крестьянина и потянула вперед с такой силой, что борозда за бороздой вспахивались буквально в мгновение ока. Крестьянин изо всех сил старался не отстать, но быстро сбился с дыхания; и по его лицу заструился пот. Лошади его покрылись белой пеной. Такая пахота продолжалась с половину часа без какого-либо перерыва, пока лошадь не исчезла там же, откуда появилась. После этого крестьянин поспешил домой. Больше никогда он не пахал в субботу.

Вышеупомянутое существо было, по всей видимости, немецкой разновидностью нёка. См. «Народные легенды Норвегии», главу «Нёк».

Старая Фриск, или Фуик, является бабушкой черта. Она часто производит сильный шум в ночи. Многие ее видели, и ее легко узнать по большим собакам, которых она всегда водит с собой и у которых при лае из пасти и ноздрей вырывается огонь.

В прежние времена, когда действовали Законы помола[790], жители Наугартена были обязаны посылать свое зерно на мельницу в Бойтценбург. Однажды один крестьянин возвращался с мельницы с возком помолотого зерна, но не успел добраться до дома до наступления темноты. По дороге он внезапно услышал ужасный шум. Сразу после этого под звуки грома перед ним появилась Старая Фриск со своими собаками. В страхе крестьянин смог найти только одну возможность спасения — высыпать муку на землю. Собаки немедленно бросились пожирать муку, и в мгновение ока была съедена последняя крупинка. Но если бы крестьянин этого не сделал, дело бы обернулось для него совсем плохо. Испуганный и опечаленный, он поспешил домой с пустыми мешками. Жене он сказал: «Мать, мне совсем плохо. Я повстречал Старую Фриск, и мне пришлось быстро, как только я мог, бросить всю муку собакам, чтобы избавиться от них». «Поскольку мешки пусты, — ответила жена, — мешки можно выбросить». Крестьянин так и сделал, но когда он пришел на то же место на следующее утро, то, к собственному удивлению, обнаружил, что мешки наполнены мукой доверху — точно так, как были они заполнены, когда он повез их из Бойтценбурга!

У одного крестьянина была старая жена, которая была очень привязана к своему слуге Гансу. Однажды ночью, когда крестьянин отправился спать, а его жена была на кухне одна, к ней как обычно пришел Ганс. Он увидел, что женщина мажет своего серого кота и свои ноги какой-то мазью или снадобьем, и спросил: «Что ты делаешь?» «Я собираюсь на Блоксберг, — ответила она, — и если ты будешь держать язык за зубами, то можешь отправиться со мной в качестве слуги». Она приказала ему принести черного петуха, и когда оба животных были намазаны снадобьем, они мгновенно превратились в серую лошадь и черного жеребца. После этого женщина села на серую лошадь и произнесла:

После этих слов лошадь вынесла ее через дымоход. Теперь настало время Гансу взбираться на своего коня. Он решил повторить слова своей хозяйки. Но он неточно помнил слова и произнес:

Он тоже вылетел через дымоход, но во время путешествия постоянно ударялся то о дерево, то о скалу, пока не покрылся ссадинами и ушибами с головы до ног. Но в конце концов он все же прибыл в Блоксберг. По прибытии женщина сошла со своей лошади и приказала Гансу держать лошадей под уздцы и стоять вместе с другими слугами, которых оказалось значительное количество. Ганс сделал так, как ему приказывали. Через некоторое время его пригласили на пир, где он ел и пил от души, но когда началась оргия, его вместе с остальными слугами попросили удалиться. Когда все завершилось, Ганс и его хозяйка снова сели на лошадей и вернулись домой.

Некоторое время спустя Ганс поссорился со своей хозяйкой и отправился служить к другому хозяину. Когда настало время снова посетить Блоксберг, он решил подшутить над старой хозяйкой и сказал своему спутнику: «Если ты хочешь посмотреть, как моя прежняя хозяйка едет на Блоксберг вместе со старым владельцем трактира, пойдем со мной». Сказав это, он повел своего спутника к перекрестку, где стояла пара борон. Они поставили бороны шалашом друг напротив друга и сели под ними[791]. Прошло немного времени, и раздался топот копыт. «Смотри, смотри, — воскликнул Ганс, — моя хозяйка едет на сером коне. А на черной лошади едет хозяин трактира». Сидя под боронами, они наблюдали, как старая женщина подъехала к перекрестку, но затем свернула, словно не смогла миновать его. На следующий день Ганс вышел в поле и внезапно увидел свою старую хозяйку. Та явно намеревалась напасть на него. Тщетно он оглядывался в надежде увидеть пути для бегства — такого пути не было. Но тут ему в голову пришла отличная мысль — он обмотал крестом вокруг своего тела прихваченную с собой веревку и крепко связал концы. Веревка легла крестом спереди и сзади его тела, так что ведьма более не могла причинить ему вреда. Подойдя поближе и убедившись в этом, она перешла на дружеский тон и сказала, что если он хочет вернуться к ней в работники, то может это сделать, и все будет забыто. Однако Ганс не выразил никакого желания возвращаться. Тогда она попросила его, чтобы он, по крайней мере, не рассказывал никому, что предыдущей ночью видел ее верхом на черной лошади, — и если он пообещает это, она даст ему двадцать талеров. На это Ганс согласился и получил деньги. Вечером, когда он сидел со своим спутником за кружкой пива, он произнес: «Слушай! Я говорил тебе вчера, что старая женщина ехала на серой лошади, но это неправда — она ехала на своем сером коте».

Крампенбуде, рыбацкая хижина, находящаяся примерно в одной немецкой миле от Кёпеника на Вендиш Шпрее[792], получила название Дома кобольдов, поскольку в прежние времена здесь творил свои проделки один кобольд. Когда рыбаки ложились спать, кобольд развлекался тем, что укладывал их ровно. Для этой цели он равнял их так, чтобы головы лежали по прямой линии, но тогда ноги оказывались лежащими не по прямой, и он выравнивал лежащих по ногам, и такая игра повторялась до самого рассвета[793].

В окрестностях Кёпениска у одного человека завелся кобольд, который доставлял ему много беспокойства своими проказами. Чтобы избавиться от кобольда, крестьянин решил поменять свое жилье и расстаться таким образом со своим неспокойным гостем. Вечером перед отъездом, проходя мимо сточной канавы, он увидел кобольда, сидящего рядом с ней, и спросил — что тот делает? «Ну, — ответил кобольд, — раз мы переезжаем, я стираю свои тряпки». Видя, что ему не избавиться от кобольда, этот человек вынужден был взять его с собой.

О кобольдах рассказывают, что они живут в редко посещаемых частях зданий или в лесных домах. Довольно интересен их способ общения с хозяином дома, когда кобольды хотят выразить желание жить вместе с его семьей и служить ей. Ночью они приносят в дом опилки и кладут навоз любого скота в сосуды, наполненные молоком. Если, увидев все это, хозяин дома не выметет опилки и не вынет навоз из сосудов для молока, тогда кобольды появляются перед ним и живут в его доме. Благодарные, скромные, хорошо накормленные кобольды приносят тому, кто дает им пищу и кров, зерно, которое крадут из амбаров соседей[794].