— Подумаю-подумаю.

Но думала я о другом, и всю ночь мне снились кошмары, в которых Немо был сын Дона мафии, и его разыскивали все криминальные семьи страны.

— Ты знаешь, что такое Омерта, миа Юрианна? — спрашивает меня мой Мастер. Его волосы были зачёсаны назад, в зубах зажата дымящаяся сигара, а в руке флакончик не то с ядом, не то с зельем неистовства.

Утро началось для меня с остывшего кофе и сверхвнимательной Ами. Она оставила на столике записку и извинилась, что сбежала на очередную подработку с первыми лучами солнца. Я же проспала почти до обеда.

Умылась, выглянула на ожидаемо пустой порог своей конторы и теперь уже всерьёз задумалась о том, чтобы работать по вечерам.

Все нотариусы закрываются в шесть. А я же в это время как раз могу начинать приём. Те, кто не попал к другим из-за работы, придут ко мне. В этом есть смысл! Засела в кабинете, прикидывая все за и против этой идеи. Сейчас мне нужно было отвлечься от вчерашней ночи и не думать о мафиози, которых я унизила.

“За” набралось гораздо больше моих невнятных “против”. Это действительно поможет мне найти клиентов и хоть немного заработать хотя бы на содержание конторы. Селесту я использую для отправки сообщений, Флавио будет охранять меня, а Луиджи… Луиджи будет делать свои важные кошачьи дела. Ещё есть могила Адольфо, но судя по размерам, там покоится медведь, и будить его я не хочу.

Написала заявление в Министерство Юстиции с просьбой утвердить мне мой новый график с шести вечера до трёх часов утра. Пока не передумала, я запихнула его в конверт и поплелась на почту. По пути меня перехватили мальчишки посыльные, которые вручили мне мою корреспонденцию и пообещали доставить моё письмо прямо к порогу Министерства в обмен на возможность поиграть с призраками. Не могла не воспользоваться столь щедрым предложением, отдала им своё заявление и решила засеть в ближайшем кафе и пообедать.

Пока ждала свой суп, разложила перед собой письма. Снова запросы из суда, ничего нового, несколько ответов из банков, выписаны они ещё на имя Горацио Торрагроссы, а одно оказалось от Его Высочества, но без каких либо гербов и печатей. Простое Алессандро Аккольте полупечатными буквами в уголке. А вот моё имя написано было так, слово у герцога дрожала рука. Надорвала конверт, и мне на ладонь упало два билета в театр и короткая записка.

Завтра. В семь. Очень жду. Искренне Ваш.

Да уж. Красноречием Алессандро не отличается. Если я пойду с ним на спектакль, то ни у кого не останется сомнений в том, что мы вместе. Нужно будет сразу же осторожно объясниться с ним и разграничить наши отношения. Или что это такое между нами происходит?

Принесли мой суп, и я незаметно проверила его поисковым заклинанием. Есть можно, никаких скрытых проклятий. Только я с наслаждением приступила к своему минестроне, как тут же дёрнулась от окна и пролила себе кипяток на колени.

На улице вчерашние члены семьи Коста спрашивали что-то у официанта, и тот кивнул в сторону кафе. Сейчас при мне не было ни печати, ни Ами с огненным мечом. Единственное, что я грозно зажала в руке это суповая ложка. Именно ей я и планировала защищаться от троих мужчин.

Они вальяжно зашли в зал и направились прямо ко мне. Двоих я узнала по отметкам, которые оставила на них вчера. Третьего же видела впервые. Красив, как красивы бывают смертоносные хищники. Темно-карие глаза, чёрные волосы зачёсаны назад. Всё как в моём сне! Он приветливо улыбнулся мне и сел напротив, сложив руки под подбородком и внимательно изучая меня.

— Юрианна Ритци, — произнёс он наконец. Смакуя и растягивая моё имя. — Как вам суп?

Он насмешливо оглядел разлитое на скатерти пятно, и я сжалась от стыда и страха, всё ещё направляя на него ложку.

— Судя по всему он вам не очень понравился, — продолжил мужчина, не дождавшись ответа.

Он был нарочито расслабленным, чего не сказать о двух его спутниках, которые стояли рядом безмолвными статуями. Телохранители?

— Вы знаете моё имя, но я не знаю вашего, — я наконец справилась с волнением.

— Витторио Коста, — ответил мужчина. — Я знаю ваше имя, потому что эти двое пришли ко мне вчера ночью преисполненные священного ужаса. Они несли что-то о воплощении самой Юстиции и её карающей длани. Мне просто стало любопытно.

— Только ли любопытно, Дон Коста?

Он издал тихий, но не злой смешок, а затем эффектно щёлкнул пальцам и посмотрел на одного из своих отмеченных печатью людей.

— Приберись, не позорь меня ещё больше, Джордано.

В голосе Витторио было столько власти и затаённого гнева, что у меня не осталось сомнений. Под “приберись” он явно имеет в виду “прикончи эту девку”. Но вместо этого Джордано робко спросил:

— Чем? Здесь ни тряпки, ни салфетки?

— Можешь использовать рукав своего пиджака.

Меня задушат рукавом? Я часто-часто задышала и вжалась в стул. Что же мне делать? Молиться или умолять этого Витторио о пощаде? Но не успела я даже толком испугаться, как Джордано опустился передо мной на колени и начал вытирать рукавом своего явно не дешёвого пиджака пятна на моей юбке. Я замерла от происходящего и боялась даже вздохнуть. Это какая-то изощрённая пытка?

— Дышите, сеньора. Я здесь не ради мести. Хотя эти двое в красках расписывали, что и как они бы сделали с вами, будь у них возможность. А такие вещи неприемлемо говорить в адрес прелестной юной девушки, правда, Джордано?

Джордано покорно склонил голову и уже вытирал пол.

— Мне очень жаль, нотариус Ритци.

— Ты простишь его? — безэмоционально спросил Витторио, но его глаза впивались в меня как заточенные клинки.

— Это какая-то проверка?

— Нет. Каюсь, моя семья падка на всякую театральщину. Этим малыш Энцо пошёл в родню. Так ты простишь Джордано, или мне пора искать нового телохранителя?

— Прощу, если ни он, ни другие не будут преследовать Фабианну и Джемму.

Интерес в глазах Витторио только возрос.

— Они обидели мою невестку и племянницу?

Джордано весь сжался от ужаса и отправил мне умоляющий взгляд.

— Вы брат Энцо?

— Похож? — с улыбкой спросил Вито и продемонстрировал мне свой профиль.

— Глаза.

— А я думал тягой к театральщине, — рассмеялся Дон. — Будьте спокойны, даю слово никто не тронет Фаби, Джемму и тем более вас. Могу ли я тоже заручиться от вас обещанием, что вы не оставите и на моём лице подобной отметины?

Кивнула.

— Аж, полегчало. Оставьте меня с сеньорой.

Когда Дон обращался к помощникам, голос его становился ледяным и пугающим, но со мной он держался на равных.

— Энцо разыграл вас, — мягко сказал Витторио, когда мы остались одни. — Я считаю, что будет справедливо поставить вас в известность. Он жив, сымитировал свою смерть и в очередной раз сбежал от меня.

— Вчера ваши люди не вели себя дружелюбно к его семье, — возразила Дону.

— Мои люди принимают некоторые приказы слишком буквально и постоянно хотят доказать свою преданность. Энцо нужно было просто привести домой. Наша мать тяжело больна и хочет напоследок увидеть блудного сына и внучку. Но мерзавец стыдится нас.

— А не за что? — спросила мужчину быстрее, чем успела обдумать свои слова.

Но Витторио оставался спокоен.

— Вы очень смелая женщина. Если бы не столь явный интерес принца к вашей персоне, я бы тоже увлекся вами. Вы мне нравитесь, Юрианна, но Герцогу я не стану переходить дорогу. А что касается семьи Коста. Мы не святые, тут я не спорю. Но мы всё равно семья, а Энцо выставляет нас чудовищами в глазах жены и ребёнка. Как сильно он нас ненавидит, что решил прикинуться мёртвым?

Странное дело, но сейчас я верила Вито. Столько нескрываемой печали было в его голосе.

— Попробуйте проявить свою заботу иначе, не отправляя к нему в ночи своих головорезов, — продолжала я испытывать дружелюбие Дона на прочность.

— У вас с Алессандро всё серьёзно? — от прямолинейности Витторио хотелось забраться под стол.