Ещё бы – два года подряд эти ребята гнобили Демида, и почти все об этом знали. Он трясся при их приближении и боялся лишний раз поднять на обидчиков взгляд, а теперь… Теперь я за него, и этой троице точно не поздоровится…

Будь мы в Преисподней, я бы уже отрезал от них по кусочку, напитываясь исходящим от уродцев эфиром страха, но здесь… Здесь, к сожалению, приходится сдерживаться. Чревато. Но ничего, я придумаю для местных говнюков массу… специфических «удовольствий».

Кабинет директора располагается на четвёртом этаже. Стукнув костяшками по деревянной двери, я не дожидаюсь ответа, распахиваю её, и оказываюсь в приёмной.

- Молодой челове… - пытается возмутиться секретарша, но увидев моё лицо, мгновенно осекается, - Что случилось?

- Нападение, - я пожимаю плечами, - На перспективного ученика. Виновные сейчас прибудут.

Как раз в этот момент «воздушный» и коротышка заходят следом. Они явно слышат сказанное мной, но возмутиться не успевают – из боковой двери появляется высокий, мускулистый мужчина лет пятидесяти, в стильном костюме-тройке.

- Что тут происходит, Наталья? – лениво спрашивает он, - Я же просил не бес… Ого! Что это с хлопцами произошло, Аркадий Борисович?

- Драка с применением яры, Анатолий Васильевич.

- Так-так-так… В таком случае, прошу всех участников в кабинет.

Он распахивает дверь, и я первый захожу внутрь. Устраиваюсь на одном из стульев за большим столом, закидываю ногу на ногу и невозмутимо откидываюсь на спинку.

- Как всё было, Аркадий Борисович? – спрашивает директор, когда все занимают места.

- Я видел только конец, Анатолий Васильевич. Но вот молодые люди утверждают, - он указывает на «воздушного» и коротышку, - Что Орлов пробудил свои чакры и напал на них.

Я демонстративно фыркаю, ничуть не смущаясь этого. Ну и детский сад.

- Демид?

- Это не так, господин директор. То есть, чакры я действительно пробудил – но только из-за того, что моей жизни угрожала опасность. Дмитрий Радищев и его прихвостни два года всячески унижают меня. А сегодня решили отработать мощные заклинания. Вы сами видите, - я указал на свой нос. Задрав штанину, показываю обмороженную ногу, а затем, подняв рубашку – здоровенные синяки по всему телу.

Директор хмурится, и переводит взгляд на парней.

Коротышка и блондин молчат, а вот «воздушный» невозмутим, и продолжает гнуть свою линию.

- Это ложь! Он неожиданно напал на Радищева, а потом сразу – на Михайлова! Вы сами видите его лицо! Мне удалось сбить колдовское пламя и повалить Орлова, а затем…

- У меня есть свидетели, - перебиваю его.

«Воздушный» резко замолкает.

- Вот как? – удивляется директор, - И где же они?

- Убежали, завидев Аркадия Борисовича. Две девушки, Маша Михайлова, - «вспомнив», как зовут брюнетку, я киваю на коротышку, - сестра этого Януса двуликого, и Катя Казакова. Она снимала происходящее на телефон с самого начала.

На несколько секунд в кабинете повисает тишина.

- Если позволите, господин директор, - продолжаю я, покачивая ногой, - Отправьте Аркадия Борисовича в наш класс, пусть заберёт у девушек телефоны. Наверняка у них не хватит ума сразу удалить видео. Только не вызывайте их по громкой связи, могут сообразить.

Перехватив взглядом движение руки «воздушного», скользнувшей в карман, добавляю:

- И пусть эта троица выложит свои смартфоны на стол. Во избежание недоразумений, так сказать.

И, подав пример, выкладываю свой «Руфон» старенькой модели первым.

- Телефоны на стол, господа, - сухо командует директор, - Быстро.

Меня сверлят три пары глаз, готовые пробурить дырку, но я ничуть не смущён.

Малыши, вы даже не представляете, насколько ваша подлость и низость для меня несущественна… Даже не представляете, что на этом поприще проиграли, не успев начать схватку…

- Аркадий Борисович, приведите девушек. И да, телефоны реквизируйте сразу. Орлов, - он поворачивается ко мне, - Ты ведь понимаешь, что если обманул, одно слово будет против трёх. И тебя исключат.

- Понимаю. Но я не вру.

Вскоре девчонки с недовольными лицами тоже оказываются в кабинете. Директор просит их разблокировать телефоны. Те пытаются съехать на закон о защите персональных данных.

- В таком случае мы вызываем полицию, - пожимает плечами директор, - Налицо уголовная статья, и они будут вынуждены изъять вещественные доказательства, раз Демид так утверждает. Чтобы проверить их содержимое. И если там обнаружится это видео… Что ж, вы можете стать соучастником преступления. Не думаю, что это благотворно скажется на вашем будущем или понравится родителям.

Казакова недовольно сопит, переглядывается с блондином, и сдаётся. Меньше минуты – и директор смотрит видеозапись о том, как меня избивают, и что за этим следует.

- Девочки свободны, - холодно произносит он, и поворачивается к мучителям Демида, - С вами я разберусь позже. А вы трое… Вы напали на человека. Избили его, и несколько раз ударили заклинаниями…

- Господин…

- Заткнись, Михайлов! Если бы ваши семьи не оплачивали ваше обучение и не жертвовали огромные суммы на благотворительность – я бы вышвырнул вас из лицея незамедлительно. И посоветовал бы Демиду написать заявление в полицию! Но… Орлов, - он поворачивается ко мне, - Такая выходка этих идиотов нанесёт огромный удар по репутации нашего учебного заведения… Я пойму, если ты…

- Я вас тоже понимаю, Анатолий Васильевич. Писать заявление не буду…

- Если?.. – он правильно меня понимает.

- Если вы назначите им дисциплинарное наказание и сообщите их семьям о случившемся. А позже я… Сам свяжусь с ними. Чтобы потребовать компенсации.

- Ах ты нищеброд!.. – начинает возмущаться «прилизанный» блондин, но, вздрогнув, затыкается, когда директор бьёт по столу ладонью.

- Молчать, Радищев! Что ж, Демид, это разумно. «Уложение о дворянстве» вполне позволит тебе это сделать, имея доказательства.

- Поэтому я прошу отправить мне видео этого… Избиения. Так я буду уверен, что оно никуда не денется.

На этом разговор с директором оказывается исчерпан. Меня освобождают до завтрашнего дня и отправляют к целителям, а затем домой. Что ж… Это отлично – есть время изучить мир, в котором я оказался.

Забрав из класса сумку, я заскакиваю в лазарет, и местные целительницы в соблазнительных халатиках за секунду избавляют меня от обморожения и вправляют нос. Затем выхожу на парковку перед лицеем и иду до автобусной остановки. Но не успеваю пройти и двадцати шагов, как слышу, что сзади кто-то сигналит.

Еле успеваю отпрыгнуть – и мимо проносится кроваво-красный кабриолет. В нём сидят две рыжие девчонки и хохочут.

Оттого, что чуть меня не сбили!

«Сёстры Мирославские, Лия и Лиля» - всплывают в памяти воспоминания Демида, - «Заносчивые сучки, держатся особняком от остальных компаний. Любят грубые шутки и неоправданную жестокость».

- С дороги, зажигалка! – вопят они, и прибавляют газу.

Ах вы твари!

Бросаю им вслед огненный шар, но он, разумеется, не догоняет быстрое авто и рассыпается прямо в воздухе. Ничего, в следующий раз…

Иду дальше на остановку, дожидаюсь нужного автобуса и оплачиваю проезд картой. На телефон приходит сообщение с балансом – денег осталось всего на пару поездок… Хм… Надо бы что-то с этим решать…

Сажусь у окна и какое-то время молча смотрю на мелькающий за ним Петербург – мосты, каналы, старинные дома самой разнообразной архитектуры, открывшиеся совсем недавно летние заведения, парки и скверы.

Неожиданно обращаю внимание на здоровенный памятник, мимо которого мы как раз проезжаем. Память Демида услужливо подсказывает, что это изображение князя Великорусского Анклава, Михаила Благовещенского.

Но я прекрасно вижу, что на самом деле это мой Первый генерал, Абаддон. Тот, кто меня убил…

_______________

Друзья, если вам понравилось вступление, не поленитесь, поставьте книжке лайк, или оставьте комментарий. Мне будет очень приятно, и это отлично мотивирует писать быстрее, качественнее и больше!