В белых топах, обтягивающих груди, с чёрными плечиками и вырезами, затянутыми сеточкой, с открытыми талиями и в дорогих дизайнерских джинсах, на первый взгляд девчонки выглядят простовато относительно всех дам в вечерних платьях, но благодаря своим обольстительным фигурам, эффектным причёскам и нестандартной одежде притягивают взгляды даже взрослых мужчин.
К слову, старшеклассников кроме нас, тут немало. Кроме меня, рыжих и Горчаковой, оказались приглашены самые выдающиеся ученики школ и лицеев Петербурга, дети знатных господ, одарённые простолюдины и спортсмены.
Включая, кстати, и часть команды наших соперников из будущего финала соревнований по кружале.
Фёдор Добронравов, первый боец пятидесятого лицея, приветливо кивает мне. Как я слышал – он нормальный парень, с понятиями чести, дружелюбный и открытый. Далеко не такой урод, как Ратмиров или Радищев, поэтому я киваю ему в ответ. Мы с ним схлестнёмся на ринге, а сейчас нет никакой нужды вести себя как идиот.
Вместе с Добронарвовым – ещё трое ребят, имён которых я не знаю, но всё же приветствую и их. Этикет, мать его, требует вести себя соответственно. И пусть всё происходящее кажется мне фарсом – я не собираюсь портить момент – уж больно редко в последнее время мне удавалось оказаться в спокойной обстановке.
Тут собрался высший свет Петербурга, и если постараться можно заиметь неплохие связи. Если всё сделать правильно, конечно.
Мы проходим через толпу к главному входу и оказываемся в шикарно отделанном фойе.
Сам дворец построен по заказу императрицы Екатерины второй в тысяча семьсот восемьдесят пятом году, по проекту итальянского архитектора Антонио Ринальди. Забавно, но это прекрасное сооружение предназначалось подарком моему однофамильцу, генерал-фильдцейхмейстеру графу Орлову.
Да уж, я бы от такого жилища тоже не отказался. Пусть оно и не идёт ни в какое сравнение с моим дворцом в Преисподней, но… Местечко приятное, что и говорить.
Одна из резиденций великого князя хороша как снаружи, так и внутри. Сводчатые арки, высоченные потолки, резные лестницы, лепнина, ковры, паркет, витражи, хрустальные люстры, скульптуры, фрески и картины – всё отделано очень стильно и красиво.
В огромных залах с мраморным молом и высоченными окнами играет музыка и танцуют гости, между ними снуют официанты, разносят шампанское, вина, другие напитки и закуски. В отдельных кабинетах, вдали от лишних ушей, ведут беседы важные бояре. С кухни доносятся невероятные запахи – не знаю, что там готовят повара, но слюнки у меня текут сразу, как только я чувствую вкус изысканной еды.
К счастью, никто никуда не торопится – до прибытия князя и его речи, ради которой, в общем-то, все и собрались, остаётся ещё около часа, так что я оказываюсь предоставлен сам себе. Горчаков с дочерью встречают знакомых, представляют меня им, а затем всё кружится в круговороте рукопожатий, знакомств, представлений и плоских шуток.
Мне скучно. Людишки-низшие, которые тут присутствуют, в моём понимании являются мелочными. Их цели и стремления настолько отличаются от моих, или даже от стремлений моих генералов, умудрившихся за пятнадцать лет занять высочайшие посты в крупнейших странах, что…
Я никогда до конца не понимал природу низших. Не понимал их самих, и отсутствия в них стремления к саморазвитию. Впрочем, чего с них возмёшь? Есть вкусно поесть и попить, мягкая постель, мощная машина и красивая любовница под боком, возможность понежиться три-четыре раза в год на тёплом песочке – и они довольны. В этом мире.
В Преисподни низшие демоны мало чем отличались от здешних жителей.
Ласкай их эго, давай щепотку того, чего у тебя самого горы, иногда пугай, иногда хвали, показывай, что ты о них помнишь – и этого более чем достаточно, чтобы управлять огромным и тупым стадом…
- Скучаешь, Орлов?
Я оглядываюсь и вижу перед собой Григория Соколова, моего сокомандника по кружале. Его вылечили после схватки с Ратмировым, и теперь мой одноклассник щеголяет новой кожей на лице.
- Можно сказать и так. Потерял свою даму, отец её куда-то увёл. Ты как?
- Нормально, - он вскидывает подбородок, - Сам видишь. Тренер говорит, что смогу спокойно продолжать тренировки, и через две недели буду выступать в финале.
- Поздравляю.
- Дёмыч, я это, - здоровяк слегка тушуется, - Хотел поблагодарить тебя, за то, что ты тогда меня пытался предупредить. Очевидно, что ты один заметил в Ратмирове что-то не то… Ну… Ты сам понимаешь. Да ещё и умудрился положить его… Короче, ты красавчик, Орлов, так и знай.
Он протягивает мне свою здоровенную лапищу, и я жму её не без удивления. Надо же!
- Спасибо, Гриша. Приятно слышать.
- Так-так-так, Григорий! Какие у тебя интересные знакомые!
Оборачиваюсь, и вижу перед собой двух человек – мужчину лет сорока, и очень похожего на него юношу, по всей видимости, нашего с Соколовым ровесника. Очевидно, это отец и сын – оба здоровенные, накачанные, с весьма бурной растительностью на лице, носами картошкой и пронзительно-чёрными глазами.
- Здравствуйте, Светозар Осипович, - кланяется Соколов, - Михаил, рад тебя видеть.
Я тоже слегка склоняю голову, узнавая мужчин. Это Светозар Медведев и его сын Михаил. Светозар – глава одного из крупнейших кланов нашего Анклава, человек, который занимался оружием в пределах целой страны и владел невероятными производственными мощностями.
Власть и влияние, которыми обладают Медведевы, трудно соизмерить с другими боярскими родами, которые я встречаю до сего момента. Даже Горчаковы, ведущие свой род из глубокой древности и служащие великому князю, менее богаты и титулованы. Да и в клане никаком не состоят, умудряясь долгие годы соблюдать нейтралитет интересов разных группировок.
- Демид Орлов, я правильно понимаю? – прищуривается Медведев-старший.
- Точно так, ваше благородие. Польщён, что вы обо мне слышали.
- О, не удивляйся. Один мой вассал о тебе все уши мне прожужжал… Правда, с весьма нелицеприятной стороны.
- Не думал, что мог перейти дорогу кому-то настолько влиятельному.
- Перестань Демид, - фыркает Светозар, - Всё ты прекрасно знаешь. Дмитрий Радищев искренне верит, что только благодаря тебе его турнули из команды по кружале. И то видео, на котором видно, как ты выбиваешь ему зубы… В общем, насколько мне известно, он извёл отца просьбами наказать тебя. А тот в свою очередь, когда узнал, что ты лезешь в его вотчину с оружием и окучиваешь Мирославских, начал намекать, что неплохо бы перекрыть тебе кислород.
Я удивлён, что Медведев так открыто об этом рассуждает, и говорю об этом, как есть.
- Даже не знаю, что и ответить на это, ваша светлость.
- На это ничего отвечать и не надо, Демид. Ведь я пока не задал никакого вопроса.
Он берёт у проходящего мимо официанта бокал с шампанским и залпом осушает его.
- Мне нравятся молодые и перспективные люди, Орлов. Такие, которые, не имея ничего, получают всё. Поверь, не такая мелочь как недовольство Димы Радищева повлияла на его отца и заставила обсуждать тебя со мной. Я в курсе многих связей между боярскими семьями. О дружбе Радищевых и тех же Михайловых, например, которых так долго лоббировали в наш клан… Пока Афанасий Олегович не пропал бесследно, и его наследство не разорвали стервятники.
Он ненадолго замолкает, а у меня в голове проносится вереница мыслей. К чему бы Медведев это упомянул? Неужели знает обо мне что-то, чего знать не должен? Михайлова-старшего так и не нашли, как и его людей, меня к его исчезновению было никак не привязать – но тем не менее вот он, глава клана Медведя, едва ли не говорит об этом, пусть и в обтекаемых формулировках.
- Не понимаю, к чему вы ведёте, Светозар Осипович.
- К тому, что мне в моём клане требуются рода определённого толка. Не те, что зарабатывают основные деньги противозаконными методами. И не те, кто привык есть с золотых ложек и спать на пуховых перинах, пользуясь накоплениями предков и ничего не делая. Я сам добился всего, что у меня сейчас есть. И поэтому мне нужны семьи, которые поднимаются «из грязи в князи», если позволишь такое высказывание. И ты, судя по всему, именно из таких. Быстро развиваешь свои магические таланты почти с нуля, проявил себя как опытный боец в кружале. Лишился бизнеса, но тут же начал новый, перехватил из-под носа у Радищевых международный контракт со Скальци…Да не смотри ты на меня так, я же сказал, что знаю многое. И также знаю, что твой отец, который беспробудно пил последние годы, сейчас ничего не решает в вашей семье. Все решения принимаешь ты.
