- Долго вы, - бурчит водитель, - Накапало полторы сотни сверху.

- Ничего, - я открываю карты в смартфоне и ищу ближайшее отделение «Русь-банка», - заедем ещё по одному адресу. Всё оплачу, не переживай.

* * *

Пока деньги клали на счёт, я пропустил первый урок. Как у боярина, пусть и несовершеннолетнего, у меня имеется возможность проводить некоторые финансовые операции со своей картой. Пополнять на сумму до полумиллиона – в том числе. И пусть это вызвало у грудастой сотрудницы банка недоумение – я быстро сориентировался и обаял красотку.

Когда умеешь определять чужие эмоции – сделать это очень просто…

В школу приехал как раз к перемене. Расплатившись с водителем, вышел на парковке, заставленной дорогими и сверкающими авто. Двор, со всеми этими статуями, газоном, кустами, деревьями и прудом, был заполнен народом. Кто-то лежал на траве, кто-то списывал, кто-то просто общался. Девушки и юноши держались разного размера компаниями. Я знал, что большинство из них – дворяне, но были тут и простолюдины, отличившиеся в учёбе в других местах.

Пока иду через двор, ловлю на себе несколько десятков заинтересованных взглядов. Пару раз подмечаю, что некоторые парни едва не тыкают в меня пальцем, показывая товарищам экраны своих смартфонов.

Усмехаюсь – кажется, видео «завирусилось». И тому есть простое подтверждение – я чувствую, как каждый час меня по капле наполняет эфир. Очень медленно, и нерегулярно – но чем больше людей смотрит, как я дал отпор трём достаточно сильным ублюдкам, тем больше мной восхищаются. И это наполняет меня столь необходимой энергией.

«По копеечке, по зёрнышку, по семечку» - всплывают в памяти строчки из какой-то старой песни, которую слушал Демид.

Звонок застаёт меня, когда подхожу к крыльцу. Но я даже не успеваю войти, как передо мной оказывается завуч.

- Орлов! – от Аркадия Борисовича исходит недовольство. Неудивительно.

- Да?

- К директору! Живо!

Окружающие нас и спешащие на уроки школьники шушукаются и переговариваются.

«Исключат, точно тебе говорю! Радищевы постарались!»

«Ни за что ведь выгонят, их давно надо было на место поставить!»

«Не повезло Дёмычу»

«Ну и поделом!»

Я не особо прислушиваюсь, и шагаю за завучем. Директор уже ждёт меня. Он недовольно постукивает по столу ручкой.

- Явился. Прогуливаем?

- Дела семьи, - я пожимаю плечами и без приглашения сажусь.

- Хм… Демид, я думал, мы вчера поняли друг друга?

- Предельно ясно. Никакого заявления в полицию.

- Это да… - он едва сдерживается, чтобы не разораться, - И вместо этого ты запостил видео в сеть?

- Простите? – делаю вид, что не понимаю, о чём речь.

- Дурака валяешь?! Всё утро мне присылают это! – он толкает свой телефон, на котором запущено видео, через стол, ко мне, - Журналисты обрывают телефоны, надзор в сфере образования готовит проверку, приезжали из следственного комитета! Мне чудом удалось убедить их, что никто не выдвигает требований! А Радищевы и Михайловы… И всё это под конец учебного года!

- Простите, господин директор, - я перебиваю его, состроив удивлённое лицо, - Но понятия не имею, как это просочилось в сеть. Готов предоставить доступ к своим соцсетям, телефону и компьютеру. Я ничего подобного не делал. И не видел ролика.

- Думаешь, я в это поверю?!

Молча достаю телефон, снимаю блокировку и протягиваю его Анатолию Васильевичу.

- Сами посмотрите. Я не заходил в соцсети со вчерашнего утра. Приехал домой, а там… В общем, если вы знаете моего отца, должны понимать – мне зачастую не до развлечений и дуракаваляния. Надо делами семьи заниматься, и сестрёнку растить.

Вру беззастенчиво и нагло, конечно. Но не будь дураком, все следы своего присутствия в соцсетях я подчистил – на компьютере. А с телефона и правда не заходит в «Контакт». Хотя и подозревал, что мои виртуальные друзья накидали мне кучу ссылок.

Директор тушуется. Он находит меня со своего телефона и видит последнее время посещения. Хмурится, открывает приложение уже у меня и натыкается на кучу не просмотренных уведомлений.

- Хм… Возможно… Но Демид, это сделать мог только ты или я. По понятным причинам я не стал бы так подставлять лицей!

- А как же Михайловы? Радищевы или Новиковы? Вы отправляли это видео им?

Чувствую исходящую от директора злость и неуверенность, сомнения. Отправлял, как есть, отправлял…

- Значит, это не ты? – переспрашивает он.

- Нет, господин директор. И заявление я не писал, и не собираюсь. Более того, вчера я говорил с Михайловым-старшим и уведомил его, что скоро пришлю ноту недовольства с размером компенсации. Так что подобные выходки не в моих интересах.

Анатолий Васильевич несколько секунд молчит, буравя меня своим тяжёлым взглядом, но затем машет рукой.

- Хорошо, Орлов, я тебя услышал. Возвращайся на занятия. Но если я узнаю, что ты в этом замешан… Проблемы у тебя будут серьёзные.

На этом разговор заканчивается, и я иду в класс. Звонок уже прозвенел, но я не тороплюсь.

Вывернув из-за угла, неожиданно сталкиваюсь с привлекательной девушкой. Высокая грудь третьего размера, обтянутая кремовой блузкой, тёмно-синяя юбочка чуть ниже колена, ничуть не скрывающая аппетитную попу, глаза нежно-фиалкового оттенка и шикарные чёрные волосы, собранные в хвост.

Школьница явно спешит. Она не успевает затормозить и врезается в меня, прижавшись грудью. Чтобы не упасть вместе с красоткой, я хватаю её за талию, слегка разворачиваю, прижавшись бёдрами, и сразу чувствую приятное возбуждение. Тетради и какие-то бумажки, которые она несла в руках, разлетаются по коридору, в котором кроме нас никого нет. Меня обдаёт запахом жасмина, ванили, и ещё чего-то приятного.

- Смотри, куда идёшь! – шипит девушка, поднимая на меня взгляд.

Она выглядит недовольной, но я чувствую исходящий от неё интерес.

- Извини. Трудно разглядеть дорогу, когда на пути попадается такая красотка.

Она фыркает, но отстраняться не спешит. А я не спешу убирать руки, которые ненароком скользнули чуть ниже, на поясницу.

- Я Демид Орлов.

- Знаю, - она чуть щурится, и всё же мягко отходит на шаг, - О тебе сегодня вся школа говорит.

- А ты?

- Оля. Оля Назарова, из твоей параллели.

Назарова, значит… «Сильный род, главная наследница. Открыты Стихия и Дух» - подсказывает память Демида, но я отмахиваюсь от этих мыслей.

- Да, точно. Не узнал сразу, так близко оказался…

Она снова фыркает, а я нагибаюсь за упавшими листками. Вижу несколько рисунков обнажённых мужских фигур. Статуи, кажется. Она быстро выхватывает их у меня из рук и начинает лихорадочно собирать оставшиеся. Я помогаю, стараясь не разглядывать оставшиеся эскизы.

- Классно рисуешь, - говорю девушке, протягивая пачку бумаги, - У тебя талант.

- Ага, спасибо.

Оля убирает выбившийся локон за ухо, и до меня докатывается волна слабой симпатии. Во мне просыпается желание. Проклятье! Она же низшая! Похоже, во мне говорят гормоны Демида…

- Пишешь пейзажи, или только эскизы людей? И статуй?

- Иногда. А почему спрашиваешь?

- Просто интересуюсь ради поддержания беседы. Не нравится – можешь идти дальше.

Она недовольно фыркает и, ничего не ответив, обходит меня. Молча провожаю её взглядом, акцентируя внимание, в основном, на той части тела, что ниже спины. У поворота Оля оборачивается и, взмахнув волосами, исчезает из поля зрения.

- Вот чертовка!

Учительница географии мягко журит меня за опоздание, но всё же разрешает сесть на место. Я окидываю взглядом аудиторию – тридцать человек, парней и девушек примерно поровну. Рыжие сучки Мирославские сидят вместе на одной из задних парт. Радищев и Михайлов сидят вместе, тоже на задней парте, через ряд от Лили и Лии. Новиков перед ними. Вся троица смотрит на меня волчьими взглядами, но я в ответ лишь незаметно от учительницы показываю им «фак». Пусть утрутся, наркуны гнилые!

Лицах парней мгновенно краснеют, а я чувствую исходящую от них ненависть. Ничего, низшие, мы с вами ещё поиграем…