Конечно, нарушения развития были известны сотни лет назад, когда химических препаратов еще не было. Иногда рождались дети, лишенные верхних или же нижних конечностей, и в старинных учебниках можно найти изображения и описания таких уродств, монстров, как их называли. Подобные случаи, несомненно, были известны уже в древности, иначе в Спарте не существовало бы закона, по которому новорожденных с пороками развития относили на необитаемую гору Тайгет и оставляли там.

Подобные трагедии могут изредка происходить, но то, что они в наше время могут вырастать в катастрофы и эпидемии, является одной из теневых сторон цивилизации.[29]

В течение короткого времени, прошедшего после второй мировой войны, нововведения в медицине охватили почти все ее отрасли, и если некий врач недавно сетовал, что теперь можно отложить в сторону почти все руководства по медицине, вышедшие в свет до 1945 года, он до известной степени был прав. Это относится и к основной отрасли медицины — к внутренним болезням, которая в течение последних десятилетий почти полностью изменила свое лицо. Примером этого может служить сахарная болезнь.

С 1921 года мы располагаем инсулином. Это открытие также принадлежит к числу романов медицины. Уже в 1869 году Лангерганс открыл в поджелудочной железе особые клетки, включенные в виде островков в ее ткани. Ученые, будучи не в состоянии это доказать, предположили, что сахарная болезнь каким-то образом связана с нарушением деятельности поджелудочной железы. Но через двадцать лет об этом уже можно было говорить уверенно. Исследователи Меринги Минковский в 1889 году удалили поджелудочную железу собаке, чтобы наблюдать дальнейшую судьбу оперированного животного. Через некоторое время после операции собаку случайно поставили на лабораторный стол, и она помочилась. Стол забыли вытереть, а когда на другое утро ассистент Минковского пришел в лабораторию, он увидел, что стол покрыт белым порошком. Желая узнать, с чем имеет дело, ассистент попробовал порошок на вкус и обнаружил, что это сахар.

Но как мог сахар оказаться на столе? Естественно, ученые пожелали это выяснить. Они вспомнили, что накануне проводили опыт на собаке, которая повела себя неприлично. Все стало ясно: в поджелудочной железе вырабатывается вещество, влияющее на сахарный обмен и использование сахара в организме.

В 1900 году всю проблему уже можно было бы разрешить. Тогда русский исследователь Соболев проделал хорошо продуманный опыт. Поджелудочная железа выделяет через выводной проток в тонкую кишку сок, столь важный для пищеварения. Соболев перевязал у собаки этот проток, после чего железистая ткань, которая стала излишней, сморщилась. Несмотря на это, животное не заболело диабетом. Очевидно, заключил ученый, в железе что-то сохранилось, и этот остаток предотвратил возникновение сахарной болезни. При вскрытии трупа животного он нашел в железе клетки Лангерганса. Они, как можно было заключить, и представляют собой орган, который регулирует сахарное хозяйство в организме. Открытие Соболева вначале оставалось неизвестным ученому миру, так как было описано лишь в русской литературе.

Только через двадцать лет Баррон извлек эту работу из забвения и проверил данные Соболева, а хирург Бантинг из Торонто (Канада) оценил все ее значение. Он пошел по пути, указанному Соболевым, но ему был нужен физиолог, который проводил бы исследования сахара крови, и он нашел помощника в лице молодого студента-медика Беста. Бантинг прооперировал несколько собак и перевязал им выводной проток поджелудочной железы. Через несколько недель, когда железа уже сморщилась, он умертвил животных и приготовил из остатков поджелудочной железы кашицу, с которой вместе с Бестом начал проводить эксперименты.

Вскоре они впрыснули собаке, у которой была полностью удалена поджелудочная железа и которая тем самым, казалось бы, была обречена на смерть, некоторое количество сока из этой кашицы в шейную артерию. И собака не умерла от сахарной болезни, а исследование ее крови показало, что тотчас же после впрыскивания содержание сахара в крови уменьшилось. Стало ясно, что введенный сок содержал вещество, способное спасать больных сахарной болезнью. Дело теперь было только в том, чтобы добывать его в больших количествах и впрыскивать людям, страдающим сахарной болезнью. Сок этот, вернее, содержащийся в нем гормон, был назван инсулином. С того времени лечению инсулином подвергнуты миллионы людей. Они были избавлены от непосредственно грозившей им опасности, их жизнь продлена.

Приблизительно через тридцать лет в лечении сахарной болезни достигнут новый большой успех: найдено лекарство, понижающее содержание сахара в крови, но в отличие от инсулина обладающее тем большим преимуществом, что его не надо впрыскивать, а можно принимать в виде таблеток. Препараты эти принадлежат к группе сульфонамидов, незадолго до начала второй мировой войны открытых Домагком и оказавшихся чудодейственным средством против всевозможных инфекций. Впоследствии появился ряд подобных лекарств против диабета, которые можно принимать внутрь. В их состав входит сульфанил-мочевина, и они являются ценным дополнением к классическому лечению сахарной болезни диетой и инсулином.

Само собой разумеется, мы, несмотря на новые средства, принципиально не можем отказаться ни от диеты, ни от инсулина; но Место для этих новых лекарств все же обеспечено; они оказались благодеянием, особенно для пожилых людей с давним диабетом. Правда, уже получены препараты инсулина, способные откладываться в организме больного, их достаточно впрыскивать один раз в день.

Сахарная болезнь наблюдается в последнее время значительно чаще, чем раньше. По статистике терапевтической клиники Лейпцигского университета число больных увеличилось с 2450 почти до 4600. Особенно интересным и важным становится вопрос о зависимости частоты этого заболевания от питания населения и от экономического положения в стране.

Профессор Шенк в Штарнберге, занимавшийся этим вопросом, указал, например, на то, что в Вене после войны, точнее в октябре 1948 года, было установлено, что сахарной бо- лезнью чаще всего страдали не пекари, не мясники или официанты в ресторанах, находившиеся в благоприятных условиях питания, а академики, врачи, юристы и профессора. Точно установить число диабетиков в стране, конечно, очень трудно. И так как диабет не относится к болезням, требующим обязательного оповещения властей, а в свидетельствах о смерти часто указывается только непосредственная причина смерти, получить точные статистические данные очень трудно.

Наблюдениям, сделанным в Вене в 1948 году, не противоречат данные швейцарского физиолога Флейша, который решил выяснить связь между благосостоянием людей, умственным трудом, деревенской жизнью, с одной стороны, и частотой диабета, с другой стороны. Флейш пришел к следующим выводам: работники умственного труда болеют диабетом чаще, чем люди физического труда. Деревенские жители заболевают диабетом реже. В разных швейцарских кантонах и в некоторых местностях ФРГ — в Бонне и Эссене — было установлено, что в наиболее зажиточных слоях населения число диабетиков в три-четыре раза больше, чем среди рабочих.

Увеличение количества диабетиков объясняется возросшей средней продолжительностью жизни, и много людей теперь достигает возраста, в котором предрасположение к сахарной болезни становится заметным и она проявляется. Именно то обстоятельство, что сахарная болезнь может долго оставаться скрытой и не проявляться, побудило американскую службу здравоохранения произвести широко задуманное массовое обследование населения отдельных штатов; целью его было выявить случаи скрытого диабета.

Что же касается большой разницы в частоте заболеваний среди людей физического труда, с одной стороны, и среди людей умственного труда, с другой стороны, она вполне объяснима. Ведь с физическим трудом связана повышенная затрата энергии и тем самым усиленный распад сахара.