– И ты правда собираешься идти в такую даль?! Но ты даже не знаешь, сколько придется идти!

– Никто из нас не знает, – согласился Ежевика. – Но если Горелый разговаривал с котами, которые хорошо знают это место, значит, и мы сможем туда добраться. Я не хочу возвращаться в лагерь, – решительно добавил он. – Переночую где-нибудь в лесу, а с утра встречусь с остальными у Четырех Деревьев. Прошу тебя, Белочка, не выдавай нас. Никому не говори о том, куда мы ушли.

С каждым его словом Белочкины глаза разгорались все ярче и ярче, а под конец просто засветились от восторга. Она еще не успела рта открыть, а Ежевика уже догадался о том, что сейчас услышит.

– Я никому не скажу ни словечка, – пообещала Белочка. – И не смогу ничего рассказать, потому что я иду с тобой!

– Нет, никуда ты не идешь! – рассердился Ежевика. – Ты не избранница. Ты даже не воин!

– Грачик тоже всего-навсего оруженосец, – быстро парировала Белочка. – И клянусь рассветным патрулем, что Ураган тоже увяжется с вами. Он ни на шаг не отпускает от себя Ласточку. А раз так, то почему мне нельзя? – Она помолчала, а потом добавила: – Я ведь никому ни словечка не сказала о твоем первом сне. Честное слово!

Ежевика знал, что это правда. Если бы Белочка проговорилась, о пророчестве давно знал бы весь лагерь.

– Но я не обещал взять тебя с собой, – напомнил он. – Я обещал только рассказать, и рассказал.

– Ты не можешь бросить меня! – взмолилась Белочка. – Я просто облысею от любопытства, если не узнаю, что будет дальше!

– Это слишком опасно, Белочка, неужели ты не понимаешь? Хватит с меня пророчества, а тут еще о тебе придется заботиться.

– Заботиться обо мне?! – негодующе закричала Белочка. – Спасибо, я в состоянии сама о себе позаботиться! Я иду, нравится тебе это или нет. Если ты меня не возьмешь, я все равно пойду за тобой. Ты вспомни, что сегодня произошло! Я не собираюсь возвращаться в лагерь, чтобы меня снова шпыняли ни за что ни про что!

Ежевика неуверенно смотрел на нее. Он не хотел брать на себя ответственность за безопасность неопытной ученицы… но, отказав, он подвергнет ее еще большей опасности, потому что Белочка все равно увяжется за ним следом. Кроме того, если она вернется в лагерь, то, узнав об исчезновении Ежевики, Огнезвезд не отстанет от дочери, пока не выведает все, что ей известно. А может быть, даже пошлет отряд, чтобы вернуть его обратно… На пару мгновений Ежевика почувствовал, что значит быть предводителем, и у него даже шерсть обвисла от водопада тяжких сомнений и вопросов.

Он испустил такой долгий вздох, словно хотел дунуть себе на лапы.

– Ладно, Белочка. Можешь идти.

– А где мы будем ночевать? – спросила Белочка.

Как только Ежевика согласился взять ее с собой, вся ее злость и обида растаяли, как утренний туман под лучами солнца. С тех пор, как они ушли с полянки, где их застал Огнезвезд, она ни на миг не переставала тараторить.

– Помолчи! – прошипел Ежевика. – Если нас уже ищут, то сразу услышат твои вопли.

– Нет, ты скажи, где? – не отставала Белочка, слегка понизив голос.

– Где-нибудь неподалеку от Четырех Деревьев, – ответил Ежевика. – Тогда на рассвете мы сможем встретиться с остальными.

Пока они бежали в густом подлеске, опустилась ночь. Тучи затянули небо, не пропуская света звезд и луны. Холодный ветер шелестел в траве, и Ежевика снова почувствовал запах приближающегося Листопада.

Чтобы обезопасить себя от возможного преследования, Ежевика сначала думал заночевать неподалеку от Змеиной Горки, куда грозовым котам было запрещено ходить, но там можно было запросто повстречаться с барсуком, известным любителем ночных вылазок. В итоге Ежевика остановился на Гремящей Тропе, в надежде, что едкая вонь чудищ заглушит их собственные запахи.

– А я как раз знаю отличное дерево возле Гремящей Тропы! – обрадовалась Белочка. – Можно забраться на него и спрятаться в дупло.

– А жуки и пауки будут всю ночь резвиться у нас в шерсти, – проворчал Ежевика. – Нет уж, спасибо.

– И почему ты всегда все лучше знаешь? – фыркнула Белочка.

– Может, потому что я воин?

Шорох в траве отвлек Белочку, и его вопрос остался без ответа. Почти не тратя время на преследование, она нырнула в заросли папоротника и тут же выскочила обратно, зажав в пасти безжизненную мышку.

– Неплохо, – оценил Ежевика. Посмотрев на дичь, он сразу понял, что ужасно проголодался. Не теряя времени, он тоже поймал себе мышь, и они с Белочкой остановились, чтобы украдкой перекусить. Даже жуя, они держали ушки на макушке, прислушиваясь к малейшему шороху, который мог предупреждать о приближении грозовых котов. Но вокруг не было слышно ничего, кроме обычных ночных звуков и близкого рева Гремящей Тропы. Как и рассчитывал Ежевика, жуткая вонь чудовищ полностью поглощала все другие запахи, и все же молодому коту было не по себе при мысли, что им придется всю ночь дышать этой отравой.

Пока они ели, с неба заморосил редкий холодный дождик, который постепенно становился все сильнее и сильнее, так что вскоре полосатая шкура Ежевики промокла насквозь, и он затрясся от непривычного холода.

– Надо спрятаться, – пролязгала зубами Белочка. Вся облепленная потемневшей от воды шерстью, она выглядела непривычно маленькой и жалкой.

Ежевика и не думал спорить. Они выбрались из кустарника, а когда очутились на краю заросшего травой склона, Ежевика невольно посмотрел на лежащую внизу Гремящую Тропу. Чудище с ревом промчалось мимо, его горящие глаза двумя лучами желтого света пронзали ночную тьму. В этом уносящемся свете Ежевика вдруг увидел мрачную темную тень, притаившуюся на самой границе тропы. Никогда в жизни ему еще не доводилось видеть такого исполинского чудища.

– Что это?! – пискнула Белочка, прижимаясь к нему.

– Не знаю, – прошептал Ежевика. – Я никогда не видел ничего подобного. Стой здесь, а я пойду погляжу.

Он осторожно двинулся вперед, пока не очутился в двух лисьих хвостах от чудовища. Может быть Двуногие бросили его здесь потому, что оно умерло? Или оно только притаилось, изготовившись к прыжку, как кот перед беззащитной мышью?

– Слушай, мы можем залезть под него! – заметила подбежавшая Белочка; разумеется, она и не подумала послушаться его приказа и ждать на вершине холма. – Тут нас и дождь не достанет!

Даже в темноте Ежевика отлично разглядел темный зазор между землей и брюхом чудища. У него невольно зашевелилась шерсть при мысли о том, что придется лезть в эту узкую щель, но он не мог показаться трусом перед Белочкой. Да и предложение было вполне разумное… Невыносимый смрад этого чудища скроет их от любых преследователей.

– Ладно, – решился Ежевика. – Но только… – Он не успел договорить, потому что Белочка шлепнулась на землю и быстро протиснулась под чудище. -…Я пойду первым, – пробормотал он и полез следом.

На следующее утро Ежевика проснулся, едва серые рассветные сумерки заползли под брюхо чудища. Белочка, свернувшись клубочком, спала рядом. Спросонья Ежевика не сразу понял, почему это она спит в его палатке, а не с остальными оруженосцами. Но резкий запах чудища и беспрерывный рев Гремящей Тропы быстро напомнили ему о том, где и почему они оказались. Сегодня утро начала путешествия! Но Ежевика не чувствовал ничего, похожего на радостное волнение. Лапы его ныли от тоски, он с мучительной костью понял, что, уйдя из лагеря без разрешения своего предводителя, он добровольно изгнал себя из родного племени.

Ежевика вылез из-под чудища, поднял голову и принюхался. Трава все еще была мокрой от вчерашнего ливня, кусты на склоне свесили листья под тяжестью капель. Брезжил серый рассвет, и туман клубился за деревьями.

Ежевика снова повернулся к чудовищу и позвал Белочку.

– Вставай! Пора идти к Четырем Деревьям.

Он уже начал подумывать о том, чтобы залезть под брюхо и растолкать ее, но тут Белочка выбралась из-под чудища и зажмурилась от света.