В этот момент из дверей одной из хат, визжа не своим голосом, выбежал объятый пламенем человек. Локи воззрился на него с ухмылкой. По толпе хуторян пронесся вопль ужаса. Я молча вскинул автомат и срезал мечущегося в агонии человека, которого уже было не спасти, короткой очередью.

— Ну ладно, — с сожалением из-за недосмотренного зрелища глядя на догорающее тело, распластавшееся на сырой земле, прошептал Локи. — Пойдем. Пора начинать.

Я уже знал, что нам предстоит. Держа винтовку напротив груди, держался в нескольких шагах позади «командира Чхона», шагающего к сгрудившейся у мутных вод Дуная толпе, окружённой полукругом из Эллоя и трех наёмников, нарочито твёрдым шагом, с беспощадно-суровым выражением лица и нахмуренными бровями. Остановившись шагах в десяти от толпы, Локи картинным жестом поднял вверх пистолет и выстрелил в воздух. Причитания и всхлипы в толпе практически сразу же стихли. Три десятка пар глаз, полных ужаса, сосредоточились на мрачных силуэтах в масках, застывших на фоне адской картины из пламени, охватившем их жилища.

Из уст Локи посыпалась гневная, суровая, неумолимая китайская речь. Я не знал китайского. Но текст был оговорен заранее.

— Вы знаете, почему мы здесь?! — прокричал я на не очень хорошем болгарском, глядя куда-то мимо человеческих лиц, на темные воды реки и размытые контуры противоположного берега. — Для того, чтобы наказать вас за предательство! Ваши недалекие лидеры предали все прогрессивное человечество, продались капиталистическим захватчикам и обрекли вас на эту печальную судьбу в тот день, когда отказались признавать власть Евразийского Союза на этих землях!

— Но ведь ваш человек был здесь всего неделю назад! — в отчаянии возопил староста. — Он не имел к нам никаких претензий! Я объяснил ему, что мы ничего не имеем против, пообещал отдавать вам десятину нашего урожая ежемесячно! Я же объяснил, мы просто слишком бедны, чтобы еще как-то вам помочь!

Локи прервал свою речь и вопросительно посмотрел на меня.

— Он говорит, что китайцы были здесь неделю назад, — склонившись к нему, прошептал я. — Что они сотрудничают, и что китайцы не имеют к этой общине претензий…

— Вы должны были вначале уточнить, уточнить у своего руководства, прежде чем такое творить! — продолжал хрипло вопить староста, схватившись за голову и едва не плача, глядя на расширяющийся пожар, уничтожающий все достояние общины. — О, Господи милосердный! Вы убили стольких людей! Забрали все, что у нас есть! Даже теплицы уничтожили, это все равно что всех нас убить! За что?! За что вы с нами так?!

— Оставь эти причитания, Любомир! — вдруг подала голос смуглая черноволосая женщина, стоящая недалеко от правого края толпы.

Женщине было хорошо за сорок, она была маленького роста и смотрелась совсем жалко в какой-то старомодной потасканной ночной сорочке, взлохмаченная, хмурая, ненакрашенная, с большой бородавкой на лице. Но на лице хуторянки, утратившей страх вместе со всем, что она имела, застыло выражение отчаянной решимости.

— Оставь это! Неужели ты не видишь, что эти люди не имеют ничего общего с цивилизацией?! Это те самые «оборотни», о которых нас предупреждали! Они здесь лишь для того, чтобы поубивать нас и взваливать войну на коммунистов!..

Я не успел перевести Локи слова женщины, но он, кажется, и так понял. Сделал знак Эллою. Тот рванулся к толпе, с силой дал женщине пощечину и, грубо схватив ее за волосы, волоком потащил к командиру.

— Не слушайте Гергану, она глупая, слабоумная, не понимает, что говорит! — взмолился староста, глядя на Локи. — Переведи ему, скажи!..

Смутьянку не успели приволочь к Локи, когда из толпы, вырвавшись из объятий другой хуторянки, кинулась к тетке заплаканная девочка лет семи со светлыми косичками, босая, в сереньком платьице, пошитом, похоже, местными портными из подручных материалов. Это было так неожиданно, что два наемника, стоящие ближе всего, не сумели отреагировать, и девчонка прошмыгнула меж ними. Женщина, не сумевшая удержать ребенка, рванулась было следом, но ближайший наемник, уже успевший к тому времени оценить ситуацию, отправил ее назад в толпу грубым толчком.

— Не трогайте тетю Гергану, пожалуйста! — ревя, кричала девочка. — Она хорошая!

— Нет, Иванка! А-ну назад! — заорала Гергана, на лице которой, до этого оставшимся, несмотря на боль, упрямым, вдруг выступил ужас.

Я перевел взгляд на Локи и, несмотря на маску, почувствовал на его лице хорошо знакомую мне усмешку. Кровь у меня в жилах заледенела.

— А ну пошла назад! — грозно рявкнул я на девчонку по-болгарски, бросившись вперед и замахнувшись прикладом.

Но было уже поздно. Локи сделал знак Эллою, и тот, не выпуская правой рукой накрученные на кулак длинные черные волосы Герганы, которую он удерживал, поставив на колени, левой схватил за руку подбежавшего ребенка. В тот же миг женщина, яростно взревев, впилась легионеру зубами в руку. Однако на бесстрастном лице капрала не дрогнул ни один мускул. Не разжимая пальцев, он нанес резкий удар коленом в ухо болгарки, выведя ее из равновесия и заставив разжать зубы. Затем, отпустив девочку, добавил удар кулаком левой руки женщине под глаз.

Девчонка закричала и растерянно застыла на месте, подумывая, кажется, о том, чтобы убежать, однако Локи кошачьей походкой скользнул к ней и мягким движением опустил руки ей на плечи, ласково прошептав что-то по-китайски.

Эллой еще несколько раз ударил строптивую женщину, не разжимая ее волос, и удары были так тяжелы, что та практически перестала трепыхаться. Убедившись, что сопротивление подавлено, Локи поманил меня рукой.

— Скажи им, что эта женщина сейчас будет обезглавлена по приказу командира Чхона, из Народно-Освободительной Армии Китая, — кивнув на Гергану, прошептал он мне на ухо, положив руку на рукоять короткого меча, висящего в ножнах у него на поясе. — Скажи им, что эта девочка будет смотреть, какая судьба постигает предателей, бунтовщиков и коллаборационистов…

— Это бессмысленно, Локи! — яростно прошептал я в ответ. — Они знают, что мы не евразийцы! Чертова разведка сплоховала, не обнаружила, что эта община уже сотрудничает с ними! Нам надо немедленно уходить!

— С каких это пор ты оспариваешь приказы, капрал?! — холодно переспросил сержант, сжав плечи девочки крепче, так что та заплакала пуще прежнего.

— С тех пор, как они стали безумными и бессмысленными! — посмотрев ему прямо в глаза, выдохнул я, чувствуя, что не могу больше сдерживаться. — Генерал предупреждал, что этот момент наступит, и…

Не знаю, чем окончился бы этот разговор. Вполне возможно, что кровопролитием. И, скорее всего, моей смертью — ведь вокруг не было никого, кто принял бы мою сторону. Даже Славомир, продажная шкура, но хотя бы знакомое из прошлого лицо, куда-то исчез. Но судьба распорядилась иначе.

За нашими спинами раздался треск, с которыми вылетели выбитые сильным ударом доски, которыми было заколочено окно на чердаке чадящего черным дымом высокого старого здания, коровника или свинарника, высящегося на северной стороне деревни. Первый этаж здания, куда, как и в прочие, не преминули закинуть зажигательную гранату, уже чадил и медленно разгорался. Никто не предполагал, что кто-то может засесть на чердаке вместо того, чтобы спасаться от пожара. И все мы ошибались.

Едва мы с Локи успели повернуть головы на треск, как темный провал окна озарился вспышками выстрелов. Стреляли, кажется, из автоматической снайперской винтовки. И стреляли прицельно. Одна и з пуль просвистела в полуметре между мной и Локи и впилась прямо между глаз Эллоя, заставив легионера рефлекторно сделать несколько шагов назад, прежде чем тело, которое больше не получало команд от мозга, кулем повалилось вниз, легло рядом с избитой, трясущейся от рыданий Герганой. Следующая пуля впилась в землю в нескольких дюймов от наших ног.

— Убейте этого сукина сына! — закричал Локи в ярости, мгновенно забыв про девочку, которая, получив свободу, рыдая, пустилась бежать в сторону лежащей без сознания Герганы.