Мой подарок также не остался без внимания. Я думал, реакция будет примерно той же, что и с моим мечом, но его восприняли, как и другие подарки. Из всей компании никто так и не смог определить, что это за лук. Даже Василий сказал, что с подобным раньше не сталкивался.

Согретый вином и веселыми байками, я тоже рассказал свои сегодняшние похождения и удачное решение проблем оборотней.

— И ты хочешь сказать, что лучшим решением было выступить против самого сильного клана города? — спросила Неко.

— Так ведь они в этом и виноваты, — пожал плечами я.

— Поразительно, — всплеснула она руками, — меньше чем за неделю он умудрился поругаться сразу с двумя крупными кланами. Мало того что «Свобода» в любой момент объявит нам войну, так и «Северный ветер» теперь в числе наших врагов. Да во всем Изумрудном не найти более злопамятного человека, чем их лидер. Ты хоть иногда думаешь о последствиях своих поступков?

— Я — спать. — Василий зевнул и направился в свою комнату.

— Согласен, поздно уже. — Чи похлопал меня по плечу и удалился следом.

— Не знаю; может быть, и не думаю, но… — начал я после минутной паузы, когда в комнате мы остались втроем, — здесь люди убивают друг друга ради удовольствия и наживы. Кто разделил обитателей этого мира на тех, кого можно убить безнаказанно, и тех, чье убийство отнимет твое бессмертие? Если это оборотни, живущие среди нас, мы готовы убивать их только потому, что это разрешено. Как можно так жить? Не понимаю…

— Вот только не надо стричь всех под одну гребенку, — сказала Неко. — Спас оборотней — одобряю. Но вот метод был выбран неверный. Мог бы анонимку подбросить, в крайнем случае. Подставлять себя зачем? Ладно, черт с ним. Давай о важном. — Она налила себе еще один бокал вина. — В городе есть масса людей, думающих так же, как и ты. Одна проблема: не доживают они до своего первого дня рождения. Кто-то просто исчезает, кто-то теряет бессмертие. Не любит этот мир идеалистов. А вот убийц и прочий сброд не искоренить, сколько ни пытайся. Не надо идти этим путем. Будь умнее. Хочешь играть в «белого рыцаря» — ради бога. Но включай время от времени голову…

Вот ведь Неко — вредина. Наговорила перед сном гадостей, а ты спи как хочешь. Я в том смысле, что сон мне приснился не то чтобы кошмарный, но довольно неприятный. Снилось, что иду по улице, заполненной людьми, и все расступаются, показывая пальцами и перешептываясь. Даже собаки — и те провожали злобным лаем, почему-то боясь приблизиться.

Чувство обиды было таким сильным, что, даже проснувшись, я никак не мог от него избавиться. Полежав немного, глядя в потолок, я сел, вспугнув крысу, не успевшую добежать до меня. Выронив золотую монету, она дала деру в темный угол и нырнула в узкую щель. Мышеловка с кусочком сыра, которую установила Маруся, так и оставалась непотревоженной.

Неко и Елизавета опять что-то не поделили, и так усердно спорили, что их было слышно даже в подвале. Пока я переоделся и поднялся, они успокоились, но все еще сидели друг против друга с таким видом, как будто вот-вот бросятся в драку. Маруся, хлопотавшая на кухне, совершенно не обращала на них внимания. В облике гномы она раскатывала большой пласт теста, стоя на табуретке у стола.

— Утро доброе. — Я привычно прошел к раковине и принялся умываться. — Что они опять не поделили?

— Решают, где взять денег, много и сразу, — отозвалась Маруся. — Завтрак будет через двадцать минут, никуда не убегай.

Девушки уже заметили, что я проснулся, и нетерпеливо сверлили взглядами.

— Доброе утро. — Я сел за стол и улыбнулся. — Вы мне сейчас мультфильм про Простоквашино напомнили.

— А ты бы веселился меньше и сделал что-нибудь для пополнения казны клана, — сказала Неко. — Со дня на день город в осаду возьмут, а у тебя даже брони приличной нет. Я решила сегодня же взять все наши накопления и купить вам с Василием полный комплект. Ждать больше нет смысла. Цены на хорошие доспехи уже взлетели до небес, а промедлим — вообще ничего путного не останется.

— С чего такое паническое настроение? — удивился я. — Или врага уже на горизонте видно?

— За последние два дня из города вывели почти всех нубов до двадцатого уровня, — сказала Елизавета. — Кого в рейд, кого на задания в дальние села. А это принесли утром Нямкасу. — Она протянула листок с приклеенной к нему красной лентой.

Я бегло прочитал небольшой указ, подписанный лично Лениным. В нем говорилось, что главы всех кланов и гильдий должны в срочном порядке явиться в замок, а всем героям от тридцать пятого уровня и выше запрещается покидать город, до особого распоряжения.

— Я предлагала отправить вас с Василием вместе с каким-нибудь кланом в рейд, пока еще не все ушли, — продолжила Елизавета. — На неделю, максимум две.

— Куда ему — с его репутацией? — парировала Неко; судя по тону, об этом они уже спорили. — Свои же убьют, едва за ворота выйдут. Город сдавать никто не собирается, так что пусть в замке сидит, ждет, пока отобьемся.

— Если разговор о деньгах зашел, хотел показать, — я вынул из-за пазухи стеклянную бусину и положил на стол, — мне за нее китаец готов был пару тысяч золотых дать… — Я еще не договорил, а бусина уже оказалась в руках у Неко. — Подарок Каси. У нее ворона куклу украла, я же рассказывал, помните?

— Вот, а ты говоришь, удача ушла, — язвительно сказала Елизавета, забирая у Неко бусину. — Разве среди городских заданий есть что-то с таким редким лутом?

— Насколько редким? — заинтересовалась Неко. — Предмет не личный, значит, можно выгодно продать. А если с ходу нубу предлагали несколько тысяч, сколько же она может стоить?

— Эта бусинка — часть большого ожерелья. У меня даже в справочнике есть. Вот. — Она положила на стол книгу с описанием различных украшений и амулетов. На картинке от руки была нарисована ниточка бус из шести крупных бусинок. — Ожерелье утопленницы. Если верить описанию, дает обладателю довольно большой шанс отразить любую направленную магию. По аукциону некоторое время гуляла пара бусин, но кто-то их скупил.

— Где ты, говоришь, китайца встретил? На их барахолке?

— Но, но! — Я потянулся, чтобы забрать бусинку. — Это подарок. Не продам.

— Тебе она зачем? — не поняла Неко. — Толку от одной никакого, а если остальные разлетелись по миру, вместе их уже не собрать.

— Да ну вас, — обиделся я, — зря только показал.

В дверь кто-то вежливо постучал, и, пока девушки не решили отнять бусину силой, я поспешил открыть. На пороге стоял молодой парень, который протянул мне конверт и сразу убежал. Над красной печатью, изображающей книгу с закладкой, было выведено мое имя. Само письмо, в одну строку, так же как и имя, было написано неразборчивым, размашистым почерком:

Махнув рукой на завтрак, я тихонько прикрыл дверь и скорым шагом направился в сторону канцелярии. Если слухи о надвигающейся войне и разошлись по городу, то их либо не заметили, либо просто проигнорировали. Горожане, как обычно, спешили по своим делам, толпились у торговых лавок, судачили на скамейках. Стража и та попадалась на глаза не чаще обычного.

На работу канцелярии слухи также не повлияли. Разве что возле стенда с заданиями нерешительно топтался лишь один герой. Николаевича, как и ожидалось, я нашел в архиве. Книга, которую он изучал, была настолько большой, что занимала весь его стол целиком. Точнее, это была не книга, а большая подшивка газет, в твердом переплете.

— Митя, — он заметил меня прямо на пороге и даже встал, чтобы пожать руку, — мы после обеда закрываемся на три выходных дня, и я боялся, что не успею с тобой поговорить.

— Утро доброе. Что-то настолько срочное?

— Не совсем, — он указал мне на стул, — просто решил поделиться интересной находкой. Не хотел ждать целых три дня.

— Понимаю. — Я кивнул в сторону рисунка на развороте газеты. — А нынешний художник получше будет.