— Папу оштрафовали! — тихо говорит она мне снизу вверх.

— Не ври, откуда знаешь, меньше суток прошло, — не поворачивая головы, шепчу ей.

— Он приехал сегодня за автобусом, сменщик его сломал. Ненавижу!

Вот чего мне ещё не хватало, так это ссоры с девчонкой. Надо как-то это уладить. Расходимся по занятиям. Я отмечаю, что одет чуть ли не лучше всех парней. Основная одежда — спортивные костюмы или рубашки с брюками. На мне же шорты и футболка, причём импортное всё. И фигура у меня атлетическая, не то что у других. Хотя и Артём и Слава, тот самый норильчанин, тоже подкачаны, видел в бараке, когда спать ложились. Кучерявый футболист Петя тоже, оказывается, у нас в восьмом отряде. Сегодня попытался ударить меня, шутя, в живот, сказав при этом, чтоб не забывал про футбол, который будет перед ужином. До сих пор не понимаю, как себя с ним вести? Ударить в ответ? Не вариант, не поймут.

Первое занятие — математика. Небольшой зал с партами, человек двадцать ребят, поровну мальчиков и девочек. Препод — высокий, симпатичный паренёк лет двадцати пяти, москвич, начал рассказывать про то, какие бывают доказательства. Рассказывает интересно. Методы формального доказательства оказывается, бывают: прямые, от противного, индукции, контрапозиция, построение, исчерпывание вариантов, биекция, двойной счёт, геометрическое доказательство.

Ребята задают вопросы, постепенно тема сползает на простые числа, кто уж их упомянул, я и не заметил. Лектор увлёкся и рассказывает нам чуть ли не байки. Раздается стук и входит наш врач и по совместительству объект моего сексуального вожделения Оксаночка. Мельком махнув на меня своими ресницами, она зачитала список из трёх человек, которым требуется особая диета. Ну, надо же! Моё мнение о школе, как о весьма прогрессивном месте, укрепилось.

Лектор разрешил ей на последней парте дать этим троим несчастным листки, вроде, как с анкетой, а сам приосанился, важный такой стал, и Оксана на него посматривает с интересом. Молодой парень, а уже кандидат наук, и рубашка у него модная, джинсовая.

— Ну ладно, хватит нам о простых числах, тем более их много, и ничего особо интересного про них больше не скажешь, — попытался закончить тему парень.

— Семьдесят три! — громко говорю я.

— Что семьдесят три? — не понимает парень.

— Уникальное простое число. Оно двадцать первое по списку, а ещё его зеркальное отражение 37 является 12-м простым числом, что, в свою очередь, зеркально по отношению к 21. И да, 7 умножить на 3 тоже двадцать один!

— Ещё! — помолчав, сказал парень.

Выхожу к доске беру мел и пишу.

— А ещё в двоичной системе 73 — палиндром. 1001001, что справа налево читается как 1001001, то есть абсолютно идентично.

Далее я выливаю на препода и школьников всё то, что помнил про это число из сериала «Большой взрыв» и что потом читал. Да, это не я такой умный. Просто сериалов смотрел много в своё время.

— Передача числа 73 азбукой Морзе также является палиндромом "тире-тире-точка-точка-точка" "точка-точка-точка-тире-тире" — заканчиваю выпендриваться я.

С трудом, буквально, затыкаясь на полуслове, удерживаюсь от доказательства гипотезы про существование других чисел, которые одновременно обладают свойствами «зеркальности» и «произведения». Доказательство очень простое, и я его помню.

Вот меня вштырило! Или вштыбило! А виной всему гормоны проклятые, покрасоваться захотелось перед девушкой. Препод задумался и махнул головой.

— Ну да, интересное число, но наверняка не единственное такое, — выдал он своё резюме, заставив меня опять собрать всю свою силу воли, так как знания лезли из меня наружу.

За год с лишним, проведённом в новом теле, я не занимался особо никакой мозговой деятельностью, а ведь работа у меня в прошлом была связана с расчётами. Это только на первый взгляд она состояла в составлении карт, планов и описания местностей и характеристик рельефа. Данные мне приходилось обрабатывать самому, как и разработку, и экспертизу документации. И сейчас мой мозг просто испытывал наслаждение, когда ему удавалось поработать на полную. Бокс, комсомол, бабы — это хорошо. Однако, привычка посидеть, пораскинуть мозгами, так быстро не выветрилась. Причем я понимаю, в науке мне особо делать нечего, да, кое-что помню, кое-что знаю, но не гений я! А вот Оксана и препод, похоже, думают иначе. Занятие закончилось, мы идём в отряды, а меня перехватывает наша врачиха.

— Толя, ну ты выдал на уроке, Евгеша аж на меня перестал слюни пускать, — возбуждённо схватила меня за локоть женщина. — Жду тебя на осмотр до ужина!

Мда, женщин, оказывается, умные мужики возбуждают, хрена ли тогда она за шофёра замуж вышла? После обеда — факультативы, мой по истории религии. Помещение уже другое и тесно нам там, набилось человек двадцать в небольшую комнатку, я сижу прямо перед доской. Препод, тоже недавний студент, невысокий и щуплый, начинает рассказывать общие вещи, а потом переходит на… кальвинизм. Я вообще про это ничего не знаю, и слушаю, как и другие, с интересом. Тем более парень принёс проектор и показывает слады с изображениями различных архитектур.

— Кальвинисты, тем не менее, утверждают, что спасение придет только по вере во Христа и дела для спасения не нужны, но по ним определяется, истинна ли чья-либо вера или нет. Есть дела — значит есть вера.

— Понять это можно одним простым уравнением: «вера = спасение + дела», а не «вера + дела = спасение», — Борис, так зовут парня, рисует уравнение на доске, нечаянно ударяя меня локтём в скулу.

— Ой, — потираю щеку и нос я.

— Извини, тут тесновато, — не оборачиваясь, продолжает писать ещё что-то на доске паренёк.

— То есть спасение — это вера минус дела, а не вера плюс дела? Где логика? — влазит мелкий поджигатель с моего отряда, всё забываю, как его зовут, или Дима или Денис.

«А такие курсы вообще одобрены министерством образования? И как настоящий комсомолец, вроде меня, должен на такие лекции реагировать?» — тем временем размышляю я.

К счастью, дальше вопросы веры сменились вопросами истории и нам начали рассказывать про походы и войны.

— Вот ты где! — радуется мне Петька Киреев, кучерявый наш футбольный тренер. — Бегом на спортплощадку, через две минуты у нас матч!

Бью Петьку под дых и бросаю тетрадки на кровать.

— Ты чего удар не держишь? Пресс надо качать! — с улыбкой обнимаю я парня. — Давай бегом, а то опоздаем.

А что, в такие игры можно играть вдвоем, по-серьёзному бить нельзя, а якобы шутя, так, пресс проверить перед матчем, чего бы и нет? Карма настигла меня почти мгновенно. Встав на ворота, естественно безо всяких бутс и перчаток, я на первых минутах отразил мощнейший удар с близкого расстояния! Но радости никакой, отразил его я своей и так не сильно привлекательной мордой. Да, мяч мне попал в лицо! Были бы мозги — был бы сотряс! Зато с разбитым носом я со свободной совестью бросил своих товарищей по команде и отправился в медсанчасть.

Небольшой домик, помещение из двух комнат, зато есть умывальник и туалет! Живут же люди. Мы-то в уличные сортиры ходим. Оксана сидела и болтала с каким-то парнем, не знаю пока кто он препод или зондер, но видно, что клеится к ней. На столе в литровой банке пучок ромашек, которые Оксана перебирает руками, ещё и смеются оба.

— Кто это тебя? — растерянно говорит врач, указывая на пятна крови на майке и собственно сам распухший шнобель.

— Ай, ерунда! Поспорили на религиозные темы на факультативе с преподом, не сошлись в вопросах понимания кальвинизма, — вру я.

— Это с Кашниным Борей? Он же… — неверяще затыкается на полуслове воздыхатель Оксаны, наверняка хотевший сказать про Борю слово «дрыщ» или около того.

— Да не может быть! — засуетилась, Оксана, доставая аптечку. — Иди, умывайся! Игорь, ты попозже приходи, после ужина, сейчас у меня работа.

— Да не может быть! Он сроду никого пальцем не тронул, — повторяет слова Оксаны и не верит мне Игорь.