– Здорово! – обрадовался Костя.

– Да… Леха по магазинам провез. Держи – это тебе.

Обнаружив, наконец, на дне одного из пакетов красивую модную куртку, Олег достал ее и протянул Косте. Тот смущенно отступил:

– Олег, ты чего?

– Нормально! – Олег продолжал держать куртку в вытянутых руках. – У тебя шестеренки зацепятся – ты мне подаришь.

– Спасибо…

Костя принял куртку, надел ее прямо поверх спортивной майки и подошел к зеркалу.

– О, другое дело! – оценил Олег. – Столичный пацан!

Костя потянул вверх «молнию» и, чтобы не выглядеть в глазах друга безнадежно отставшим лузером, как бы невзначай сообщил:

– У меня, кстати, тоже кое-что зацепилось…

К выходным погода испортилась. Сильно похолодало, зарядили мелкие дожди. Костю, впрочем, это не огорчило – при таком пусть не ярком, но равномерном освещении снимать было куда выгоднее, чем при солнечном свете с его вечными резкими тенями. «Скромная» свадьба Артура проходила в фешенебельном яхт-клубе на берегу Пироговского водохранилища. Молодые люди с кислым видом разгуливали по берегу, ежась под моросящим дождем; девушки, недовольно морщась, выдергивали шпильки из размякшей земли, а потом украдкой разглядывали пострадавшие от капризов природы дорогие туфли. Мерз даже йоркширский терьер подруги невесты: он подрагивал и поскуливал от холода, хотя на нем был надет красный бархатный комбинезончик.

Под навесом, где стояли накрытые столы, играл струнный квартет; вышколенный официант обносил гостей шампанским. Порой он выходил из-под навеса и неспешно направлялся с подносом к гостям, которые прохаживались вдоль берега.

Новоиспеченная супруга Артура – жгучая брюнетка Вика с затейливой прической – не отличалась красотой: черты ее лица были резки и грубоваты. Она крепко держала мужа под руку и поглядывала на приглашенных подруг так ревниво, словно опасалась, что красавца-мужа могут увести прямо с фуршета. Артур, стараясь сохранять достоинство и внешнюю независимость, покорно таскался за благоверной по обширной территории яхт-клуба, то и дело поправлял галстук-бабочку и чуть принужденно улыбался всем подряд – знакомых и друзей Вики было приглашено раза в три больше, чем его собственных. Кто-то из замерзших гостей бросил ему, проходя мимо:

– По погоде не могли место выбрать?

– Вика хотела на природе, – ответил Артур и с улыбкой посмотрел на жену. Видимо, он желал, чтобы в этот момент его взгляд лучился любовью, но беспристрастная камера Кости зафиксировала другое: взгляд честолюбца, сумевшего поймать за хвост жар-птицу и при этом почти не обжечь пальцы.

Да уж, Вика была жар-птицей так жар-птицей! Благодаря ей, а точнее ее отцу, генералу милиции Виктору Семеновичу Бондареву, Артур получил связи, о которых не мечтал, и возможность решать телефонным звонком вопросы, на которые раньше требовались месяцы обивания порогов и многотысячные взятки. Да что говорить – даже дом, в котором ему с Викой предстояло жить, был для него недостижимой мечтой – четыре этажа на Рублевке в районе Барвихи! И ерунда, что приходится жить под одной крышей с тестем, который отводит Артуру роль не главы семьи, а еще одного сына. Кто обращает внимание на такие мелочи? Одна проблема… Вика не красавица, и просыпаясь с ней утром в одной постели, Артур частенько задавал себе вопрос – насколько еще хватит у него силы воли покрывать отталкивающее лицо подруги любящими поцелуями? Впрочем, красавицы тоже надоедают, а для удовольствия всегда есть «Амазония»… Воспоминания о последнем походе в «Амазонию» осветили лицо Артура вдохновенной улыбкой, которую неосведомленная Вика приняла на свой счет.

Издалека донесся зычный мужской голос:

– Вика!

Молодые супруги синхронно повернулись на властный зов.

– Викуся, доча, идите сюда! За вас выпить хотят.

Около самой воды на площадке стоял с бокалом вина в руке отец новобрачной – генерал Вэ Эс Бондарев: широкоплечий лысоватый мужчина с властными чертами лица и статью молотобойца. Рядом опирался на перила столь же представительный мужчина. Вика помахала отцу рукой:

– Сейчас, папа, только друзей встретим!

– Пойдем – они нас сами найдут, – настоял Артур, подталкивая Вику.

Возможностей настаивать на своем у него было не так уж много, но склоняя Вику к послушанию перед отцом, он всегда становился похож на реального главу семьи. Повернувшись к Косте, Артур добавил:

– Иди на парковку. Сейчас еще люди приедут – снимешь.

Костя поспешил на автостоянку. Очередная группа гостей была на подходе: черноволосый красавец с льдистыми голубыми глазами (Сергей Борисович собственной персоной) и его тоненькая супруга выгружали из серебристого джипа двоих близнецов с роскошными рыжими локонами. Взлохмаченные рыжие одуванчики слаженно скулили:

– Не хотим за дурацким столом сидеть! Не хотим!

– Не будете вы сидеть за столом, – отбывалась юная мамаша, выглядящая не по годам утомленной. – Папа вас на катере покатает.

– Папа покатает на катере! – хрипло подтвердил Сергей Борисович, доставая из багажника огромный букет и коробку в подарочной обертке. Близнецы развеселились и безропотно последовали за родителями к навесу, из-под которого по-прежнему доносились скрипично-виолончельные трели.

Когда Костя провожал удаляющееся семейство камерой, сзади послышался задорный автомобильный сигнал. Он обернулся. На парковку въезжал знакомый апельсиновый «Фольксваген». Костя просиял и чуть ли не вприпрыжку побежал к остановившемуся автомобилю.

Выйдя из машины, Алина одарила объектив камеры голливудской улыбкой и, как на школьном утреннике, «с выражением» произнесла:

– Артур, Вика, я вас поздравляю! Желаю счастья и долгих-долгих лет совместной жизни! А это мой подарок… – Она подняла дверцу багажника, вытащила из салона большую картину в аквамариновых тонах и приблизила ее к камере. – Повесите над кроватью! Стоп, снято.

Алина поставила картину на землю. Костя опустил камеру. Они стояли друг напротив друга и молчали, подбирая более теплые, чем простой «привет», слова.

– Ну вот, – вымолвил наконец Костя, – ты испортила мне съемку.

– Почему? – засмеялась Алина, глядя ему в глаза.

– Никого не хочется снимать, кроме тебя.

Алина засмеялась еще звонче и сделала к Косте маленький шаг. Костя автоматически шагнул навстречу. Несколько дней назад, когда он прижал Алину к нагретой солнцем стене дома, спасая от летящих по Тверской роллеров, все было точно так же. Они стояли друг напротив друга, и казалось, рискни он преодолеть оставшийся сантиметр, их губы сольются. Он не рискнул. И теперь снова не смел сделать короткий шаг, ожидая, что все сложится само собой. Не сложились. С мощным размеренным ревом на парковку вполз черный свежевыкрашенный монстр «Хаммер». Джип подъехал вплотную, стекло опустилось, идеально причесанный Шепилов подозрительно оглядел их обоих. Он вспомнил ночь около милиции, когда Алина вдруг потребовала отпустить «этих придурков». Неужели его Алину, умную, артистичную, прелестную Алину, что-то связывает с этим долговязым тормозным парнем, который, в отличие от своего шустрого приятеля, не может связать двух слов? Шепилов с трудом набрал в сдавленную ревностью грудь побольше воздуха, с усилием улыбнулся и просто спросил:

– Все-таки приехала?

– Сам говорил, не приехать нельзя, – напряженно ответила Алина.

– Сказала бы мне, поехали бы вместе… – Шепилов выдержал паузу, но ответа не последовало. Он мотнул головой в сторону Кости: – А этот что здесь делает?

– Его Артур пригласил, – поспешила объяснить Алина.

Костя смерил Шепилова бестрепетным взглядом и, предъявив камеру, пояснил:

– Свадьбу снимаю. Тот покивал:

– Ну давай, Спилберг…

Стекло поднялось, «Хаммер» отъехал. Но спонтанный романтический настрой был сбит на взлете, к тому же Костя с Алиной вдруг остро ощутили, что на этом мероприятии их места по разную сторону праздничного стола. Ее – среди приглашенных гостей, его – среди оплаченной обслуги. Алина потопталась на месте, подняла прислоненную к бамперу «Фольксвагена» картину и пристыженно взглянула на Костю: