Арина

Извиваюсь в такт музыке, покачивая бёдрами и запрокинув голову. Огни клуба мерцают, заряжая и ослепляя. Прикрываю глаза, ограждаясь от цветных вспышек и полностью концентрируюсь на песни.

Мне всё равно, как я выгляжу для остальных. Пока другие пытаются выглядеть сексуально и привлекательно, я просто отдаюсь ритму. Качаю телом в причудливых изгибах, вырисовывая свой танец под музыку.

Танцы спасали. От всего хаоса, что творился в жизни. В музыке не было счетов за обучение, долгов, нелюбви родителей и предательства семьи. Была только я и мелодия, а этого достаточно, чтобы почувствовать себя счастливой.

Ловлю несколько изучающих взглядов на себе, скользящих по груди и к открытым ногам. Но никто не решается подойти и вклиниться ко мне.

Пальцами по лицу, шее и ниже, к бёдрам, не останавливаясь. И просто двигаться, двигаться, двигаться. Слушать музыку, отдаться её волнам и позволить затуманить мой рассудок достаточно, чтобы ни о чём не думать.

Я почувствовала, как кто-то положил свои руки мне на талию, подстраиваясь под мои движения. Бросила взгляд через плечо, собираясь отшить мужчину, но слова застряли в горле и я просто пялилась.

Ком в горле отнюдь не из-за прикосновений. Мужчина красивый. Не смазливым, а наделён именно мужской красотой. С острым подбородком, выделяющимися скулами. Широкоплечий, с выступающими венами на руках. Я пытаюсь отодвинуться и ищу глазами пути отступления. Он не делает ничего такого, но я вся дрожу. Обычно девочки радовались, когда к ним подкатывали симпатичные мужчины, я же чувствовала себя в клетке.

Красивые мужчины знали, что от них без ума, что им всё сойдёт с рук. Они творили, что хотели и никто их не винил. Сама же виновата, а он красавчик. Я боялась красивых, таких самовлюблённых и уверенных. От прошлого красивого мужчины, которого я подпустила слишком близко, у меня остались шрамы. Как в душе, так и на теле. Больше я не попадусь в эту ловушку.

Цепляюсь взглядом на шрам от виска до губ. Убеждаю себя, что этот шрам портит его. Я отпускаю себя — у него порез на шее, треснутая губа, поломанные уши. Он всё ещё опасно красив, но не идеальный. Дышать становится легче.

Я двигаюсь, извиваюсь, наслаждаюсь происходящим. Партнёр разворачивает меня к себе, прижимает ближе. От него пахнет дорогим парфюмом и меня уносит. А ещё улыбается, смотрит сверху вниз. Высокий. Блядски высокий даже при моём росте и каблуках.

Незнакомец кружит со мной, ловко отгоняя остальных ухажеров. Да и никто не решается особо действовать, видя его рядом. На таких и предупреждающая табличка «Не влезай — убьёт» не нужна, и так понятно.

Забрасываю руки ему на плечи, ощущая крепкие мышцы. Провожу пальцами по татуировке штрих-кода. Интересно. Девять цифр. Не дата.

Спустя пару мелодий он всё теснее ко мне прижимается, не оставляя пространства между нами. Пробирается под ткань облегающей футболки. По телу словно разряды пускает.

Смотрит, изучает, уверен, что я уже у него в кармане. Но когда мужчина наклоняется и касается поцелуем моих губ, я отворачиваюсь, позволяя поцелую скользить по щеке. Мужчина смеётся.

— Я Клык, — хмурюсь на такое имя. — Поехали ко мне?

Такие мужчины, с их улыбкой и уверенностью, могли брать напролом любую вершину. И прекрасно об этом знали.

Только я не вершина, а развалина. Меня не взять, не покорить, и не восстановить.

Тянусь к его уху, оглаживая пальцами широкую грудь.

— Не заинтересована.

Клык

Я замечаю девчонку случайно, направляясь ко второму этажу ВИП-зоны. Она проноситься мимо, чуть не врезаясь в моего охранника Миху. Оставляет после себя насыщенный аромат жасмина. Мажу взглядом по её ногам и пропадаю. Длинные, загорелые, на высокой шпильке. Невероятная. Перехватить бы её, прижать к себе и увезти в ближайший отель.

Но на ночь были совсем другие планы. Я заехал получить от Арабины информацию по поводу того, что за херня в последнее время твориться с моей фирмой. Её девки знали всё и про всех, встречаясь в отелях с влиятельными людьми. А я готов был хвататься за любую информацию.

— Садись, зайчик, — женщина улыбается, кивая на диван.

Арабине давно за пятьдесят, но свой возраст она не пытается скрыть за ботоксом и краской. Она будто встречает старость, как давнюю подругу. С распростёртыми объятиями и фразой «заждалась». Укладывает седые волосы в причёску и надевает шикарные платье, которые не всем молодым идут.

И держит в страхе многих в этом городе, от мелких сутенёров до майоров полиции.

— Зайчик? — приподнимаю брови. С этой женщиной никогда не знаешь, как себя вести. То она заботливая тётя, то зверь.

— Зайчик. Помню, как увидела тебя впервые — юный, напуганный и глазки вечно бегают. А вон как возмужал.

— Я не о прошлом пришёл говорить.

— Знаю, не такой ты человек, чтобы просто так старуху навестить. Я помню о твоей беде и сказала своим поспрашивать. Одна из моих девочек встречалась с твоим бывшим клиентом. Башировым.

Тяжело вздыхаю. Нет у меня, блять, бывших клиентов. Не было.

Со мной работать прекращали, только если умирали. А тут уже несколько клиентов перестали обращаться, словно все вдруг легально начали работать. Никто не говорил прямо «Клык, мы решили тебя наебать и уходим», но заказов стало в разы меньше.

А терять деньги я не любил.

— Сандра говорит, что деньги ей теперь приходят с нового счёта. И сам Баширов постоянно висел на телефоне, осуждая с кем-то переводы.

Сука. Я с этим чиновником уже месяц не говорил. И счета не открывал. Значит переметнулся. Вопрос — к кому. В городе всего несколько ребят занималось финансами, на таком уровне — только я, об этом позаботились многие. Значит, кто-то новый.

— Я хочу поговорить с ней.

— Знаю, зайчик. Сандра подойдёт минут через двадцать, постоянный клиент нарисовался, сам понимаешь. Могу позвать кого-то, чтобы скоротать время.

Было бы неплохо. Расслабиться, снять ебучий стресс, из-за которого третий день пашу на пределе, стараясь понять, что происходит. Не могу сам себе поверить, что так долго не замечал перемен.

Уединиться с какой-то девкой Арабины, которая бы не задавала вопросов и отработала свои деньги. Но трахаться с кем-то в клубе это совсем дно, а домой тащить никого не собираюсь.

– Клык, обратись к Игорю. Коль нужна информация, то обратись к нему. Он лучший в этом, ты знаешь.

К Хуракану я обращусь только если совсем хреново станет, поэтому отклоняю предложение и кидаю на стол конверт с оплатой информации.

– Что-то происходит, — выдаёт на прощание старуха. — Во всех областях.

А то я, блять, не заметил.

Облокачиваюсь на перила и снова вижу ту девчонку. Кружит на своих каблуках, словно босиком по траве. Извивается, качается, ласкает тело руками на виду у всех. Не прорывается в центр или ближе к ди-джею, просто танцует, будто для себя одной. Мажет взглядом по окружающим. Видит, как на неё смотрят, улыбается, но никого не подпускает.

Хороша. И явно знает об этом. Вон как запрокидывает голову, открывая взгляд на длинную шею и пышную грудь. Играет со всеми.

Теперь я знаю, как проведу время в ожидании. Пробиваюсь свозь толпу, подрезая двух пацанов, едва держащихся на ногах, но упорно надвигающихся на красотку.

Нихуя пацаны, эта уйдёт со мной.

Укладываю руки ей на бёдра и прижимаю к себе. Не брыкается и не вырывается, только немного дрожит и бросает короткий взгляд через плечо. Даже не проходится взглядом, обратно прикрывает глаза и продолжает танцевать. И это раздражает ещё больше. Ей словно всё равно с кем танцевать, плевать какой партнёр.

Так дело не пойдёт. Разворачиваю к себе, притягиваю ещё ближе, практически вдавливаю в себя. Ласкаю её рукам, веду по каждому изгибу, изучая. А она извивается в моих руках, тянется на встречу, проводит пальцами по татуировке. И словно током бьёт касаниями, всё тело пронзает.