Извинившись, Мур направился к носовой сходной шахте. Вдохнув напоследок полной грудью теплый тропический воздух, он спустился в прохладное и темное чрево судна.

Чтобы поразмышлять в одиночестве, он прямиком пошел в кубрик. Единственным местом на перенаселенной людьми лодке, более или менее обеспечивавшим уединение, была личная полка за шторкой. Условия максимальной скрытности, в которых он вынужден был действовать, ставили его в весьма неудобное, затруднительное положение, и, как он понимал, "Риковер" не успевал вовремя прибыть в район Андросского разреза.

Все было предельно просто, когда адмирал Проктор ставил ему задачу в Вашингтоне. Но теперь, когда к операции подключились другие люди, все значительно осложнилось.

Как объяснить на лодке, что он сам не знает точно, что ищет? Тайна, которую ему предстояло раскрыть, потребует от него, да и от всех других и терпения, и предельной концентрации воли. Судя по всему, ему также придется изрядно пошевелить мозгами, чтобы разобраться в фактах, связанных с реалиями, лежащими за пределами обычного человеческого понимания.

Лежа на койке, Мур вновь и вновь переосмысливал известные ему факты. Он вспомнил, как впервые увидел "Льюис энд Кларк", и момент, когда они открыли люк и зашли в лодку. Он никогда не забудет найденного на камбузе рыжеволосого матроса и историю, рассказанную им под гипнозом.

Доказательством того, что "Льюис энд Кларк" начинала свое трагическое путешествие в Атлантике, являлись записи на страницах вахтенного журнала лодки и водоросли, снятые Муром с горизонтальных рулей. Но было еще много вопросов, до сих пор остававшихся без ответов. Как корабль в мгновение ока оказался на другом краю планеты? Что случилось с его командой? А "филадельфийский эксперимент"? Теория, на которой основывался легендарный проект, давала наиболее логичное объяснение всему происшедшему. Это объяснение казалось еще более правдоподобным теперь, когда Мур знал, что в Андросском разрезе их ждал русский эквивалент изобретения Альберта Эйнштейна.

Действительно ли матроса Гомера Моргана спас слой воды, как и в случае с единственно уцелевшим членом экипажа эсминца "Элдридж"? Этот факт мог означать, что устройства, с помощью которых были дематериализованы корабли, реально существовали, и одно из них ждало Мура у берегов острова Андрос.

Похолодев от таких выводов, Мур приготовился к предстоящему поединку. Менее чем через сутки время предположений закончится и суровая реальность вступит в свои права.

Свой свободный день в Майами Мими Слейтер провела в гостинице. Ей впервые за последнее время удалось выспаться. Отдохнув, она заказала обильный обед, а днем с газетой в руках просидела в шезлонге у бассейна. В спортзале проходил урок аэробики, и она с удовольствием поразмялась. И лишь вечером, когда она собиралась на ужин, зазвонил телефон. В трубке зазвучал знакомый женский голос.

– Привет, милочка, это Элизабет. Как вы там, ничего себе?

– У меня все в порядке, доктор Элизабет. Откуда вы звоните?

– Да я в вестибюле вашего отеля. Почему бы вам не спуститься сюда? Выпьем по коктейлю, поговорим.

– Я спущусь через пару минут, – ответила Мими, довольная, что уже приняла душ, и ей оставалось только одеться.

Экстрасенс сидела в баре рядом с пальмой, росшей в огромном горшке. На ней было яркое, в гавайском стиле, платье свободного покроя, темные очки и широкополая соломенная шляпа. Возле ее ног стояла клетка для перевозки животных, и в ней виднелась черная шерсть персидской кошки.

– Присаживайтесь, милочка, и закажите себе какую-нибудь отраву, – пригласила доктор Элизабет, поставив на стол скорлупу кокоса, из которой она пила коктейль. – Но будьте осторожны, смягчающие добавки к рому просто отвратительны!

Мими подсела к ней и, заказав себе бокал белого вина, сразу заговорила о деле:

– Вчера я зафрахтовала лодку. Ее владелец произвел на меня приятное впечатление, а самое главное – он готов в любое время по нашему требованию выйти в море.

– А как насчет того, чтобы отправиться уже сегодня в ночь, милочка?

– Я готова, доктор Элизабет.

– Хороша. Перед любым путешествием по морю я всегда нервничаю, и сейчас мне все равно не уснуть, даже если бы очень хотелось. А как вы себя чувствуете, милочка? Вы выглядите отдохнувшей по сравнению с нашей последней встречей.

– Сказать по правде, доктор Элизабет, все эти хлопоты идут мне на пользу.

– Ничто так не отвлекает от забот, как путешествия. Вы нуждаетесь в смене обстановки, мадам.

– Просто я надеюсь, что мы взялись за нужное дело, – задумчиво произнесла Мими.

Доктор Элизабет с нежностью посмотрела на Мими и накрыла ее руку своей ладонью.

– Отбросьте дурные мысли, милочка. Ваши сомнения – дело вполне естественное. Когда мы выйдем в море, вы поймете, что приняли правильное решение. Послушайте, а вы не подвержены морской болезни?

Мими покачала головой, и доктор Элизабет улыбнулась...

– Приятно слышать это, милочка. Дело в том, что медикаменты притупляют остроту восприятия, а мне понадобится ваша помощь для контакта с космосом.

– А как вы это делаете? – спросила Мими, не представляя, как можно установить контакт с космосом.

– Я знаю обряд, милочка, который помогает мне сосредоточить всю внутреннюю энергию для такого контакта. Когда канал связи откроется, мой духовный поводырь выведет нас к цели.

– Я все еще никак не могу поверить, что у меня будет возможность поговорить с мужем и что он находится в другом мире.

– Надо поверить, дорогуша. Имейте в виду: только ваша вера может осуществить такой контакт, я – всего лишь проводник.

Тихо зазвучала фортепьянная музыка. Мими узнала мелодию Гершвина "Лето". Совсем недавно она уже где-то слышала этот мотив, но где?

Доктор Элизабет, будто читая ее мысли, начала тихо подпевать.

– Подходящая песня, – сказала экстрасенс. – Сегодня – последний день лета, равноденствие, да и вообще...

Мими в своем горе совсем потеряла счет дням. Она опустила глаза и взглянула на клетку, в которой мяукала кошка.

– Похоже, Исис тоже вам подпевает, – с улыбкой заметила Мими.

– Может быть, поедим перед выходом в море? – предложила доктор Элизабет.

Мими с удовольствием поддержала ее предложение, но сказала, что сначала ей надо позвонить в Вирджиния-Ки. После этого звонка она нашла доктора Элизабет в ресторане.

Вечернее меню в основном состояло из даров моря. Женщины заказали отварные креветки, устрицы, жареного красного лютиануса и сочные шейки омаров. Исис тоже кое-что перепало от этого пиршества, и скоро все они, довольные, сидели в машине, которая, проехав по дамбе Рикенбэккер, свернула налево и погрузилась в половодье огней вечернего Майами.

В районе пристани машин почти не было. Мими припарковала арендованную машину, и женщины направились к причалам. Они прошли мимо красавца-катера, с которого вчера выгружали богатый улов, и остановились у стоявшего по соседству, видавшего виды баркаса. Хозяин лодки, встав на колени, склонился над открытым люком моторного отсека. Он что-то внимательно рассматривал там в свете фонарика и не замечал подошедших.

– Извините, капитан Ал, это я, Мими Слейтер.

Седой старик смутился, выключил фонарь и поднялся на ноги.

– Здравствуйте, мадам. Решил перед выходом слегка подрегулировать карбюратор.

– Что ж, не будем вам мешать, – сказала экстрасенс, забираясь на корму лодки. – Привет, кэп, я – доктор Элизабет.

Ал нарочито тщательно вытер замасленную ладонь о комбинезон, стянул с головы фуражку морского образца и шутливо отсалютовал.

– Рад с вами познакомиться, док. Мое имя – Альфонс Клойд, но зовите меня просто Ал.

Доктор Элизабет окинула критическим взглядом лодку, с любопытством заглянула в моторный отсек.

– Ну и как она бегает, Ал?

– "Солнышко" во многом подобно своему хозяину, док. Оно просто идет и идет, медленно, но верно. Так что не беспокойтесь, будем на месте вовремя.