– Есть акустический контакт, командир! – воскликнул старший акустик, прижимая наушники к ушам. – Одиночная торпеда, и явно не наша!

– Этого надо было ожидать, – досадливо посетовал Литвинов. – Нас выдал заклинивший клапан, а американцы только того и ждали!

– Полный вперед! – скомандовал он рулевому. – К погружению! Как и 688, мы уйдем на глубину, чтобы оторваться от торпеды...

Ирина Петрова все никак не могла поверить в такое везение. Американский ГСА свалился, как божий дар с небес, и акванавты без особого сожаления покидали "Звезду" ради спасения этого уникального подводного сооружения.

На борту глубоководного аппарата "Авалон" их встречал худой лысоватый моряк в синем комбинезоне. Предназначенный для спасения подводников, "Авалон" конструктивно строился вокруг центрального сферического ядра, где и должны были размещаться эвакуируемые люди. Управление аппаратом осуществлялось из небольшой двухместной кабины.

Первым осмотреть отсек управления Барнс пригласил Пьера Ланклю как коменданта комплекса. Пока француз пробирался в кабину, чтобы познакомиться с экипажем "Авалона", остальные акванавты устраивались в главной сфере.

Оператор "Авалона" оказался незаурядной личностью, к тому же он сразу проникся симпатией к Лайзе Тэннер. Он выразил сожаление, что на борту не было ничего съестного, однако в запасе все же оказался большой термос с кофе. Так как нашлась только одна кружка, то ее наполнили горячим душистым напитком и пустили по кругу.

Кружка дошла до Ирины, когда в сферу вполз Ланклю. Француз выглядел усталым и подавленным. Он с удовольствием принял чашу из рук Ирины и тихо сказал ей:

– Они хотят видеть вас, mon amie.

С помощью Ланклю Петрова пролезла в узкий проход, из которого он только что выбрался и оказалась в тесном и тускло освещенном отсеке, напоминавшем капсулу космического корабля.

В кабине, среди светящихся приборов и датчиков, сидели двое мужчин – оба среднего возраста и в одинаковых синих комбинезонах.

– Как я понимаю, вы – доктор Ирина Петрова, – сказал крепкий мужчина справа от нее. – Я коммандер Томас Мур. Добро пожаловать на "Авалон", док.

– У вас здесь очень хорошо, – ответила Ирина, – и все мы очень благодарны вам за спасение.

– Доктор Петрова, – продолжал между тем Мур. – Комендант Ланклю сказал, что аварийная обстановка, возможно, была связана с вашей находкой на дне разреза. Оборудование, о котором он упомянул, случайно не было подсоединено к двойному кабелю, уходившему на поверхность?

– Конечно, было. Я видела эти кабели собственными глазами.

Мура, казалось, удовлетворил ее ответ, и он продолжал:

– Если бы мы спустились на дно разреза, вы смогли бы показать нам то место?

– Была бы рада помочь вам. Но разве в нынешних обстоятельствах это не сопряжено с опасностью?

– Это не более опасно, чем находиться здесь, – ответил скорый на слова американец и попросил подробно описать молчаливому товарищу тот участок дна, где было обнаружено оборудование.

Томас Мур достал батиметрическую карту и они с напарником о чем-то вполголоса переговорили. Затем Мур снова обратился к Ирине.

– Держитесь, доктор. Мы спускаемся.

Она взялась за поручни за спинками обоих кресел и обратила внимание, как искусно пилот манипулировал ручкой управления. Нос ГСА резко пошел вниз, и Ирина приготовилась указывать дорогу.

– Доктор Петрова, а вам известно, что ваш отец в данный момент находится на борту "Академика Петровского"? И что, возможно, именно он несет ответственность за оборудование, на которое мы хотим взглянуть? – под воздействием внезапного внутреннего импульса сказал Мур.

Он не сводил пристального взгляда с лица Ирины, на котором появилось выражение боли и недоумения.

– Но мой отец не может там находиться. Практически он живет в ссылке!

– Говорю вам абсолютно точно – он на корабле обеспечения. И, насколько я понимаю, речь идет об установке, изобретенной вашим отцом еще пятьдесят лет назад.

Теперь на лице Ирины явственно отразился ужас, и Мур приготовился подсечь крючок.

– Доктор Петрова, известно ли вам что-либо о работах вашего отца в области антивещества? Правда ли, что он фактически изобрел устройство, способное делать твердые предметы невидимыми, а затем телепортировать их в другие точки пространства?

– Этого не может быть, – проговорила она дрожащим от волнения голосом. – Он обещал всему миру, что никогда не осуществит свою теорию на практике. Ему лучше других было известно, что, попади это устройство в руки людей, лишенных чести и совести, человечество встанет на пороге ужасной катастрофы!

Пораженный реальностью потрясающего открытия, Томас Мур понял, что предположения адмирала Проктора полностью оправдались. И теперь он должен был во что бы то ни стало уничтожить это устройство, пока оно не привело к новым трагедиям.

– Торпеда только что вошла в зону трех тысяч ярдов, сэр, – с тревогой доложил Тим Лейси. – Идет прямо на нас.

Уолден выслушал доклад акустика, крепко держась за потолочные поручни. Выполняя маневр погружения по спирали, "Риковер" испытывал огромный дифферент на нос, так что стоять было почти невозможно.

– Попробуем пару крутых виражей, – отрывисто бросил Уолден. – Только очень резко, боцман.

– Понял, командир, – ответил боцман и дал дополнительные указания рулевым.

Палуба резко накренилась на левый борт, погружение продолжалось. Затем, словно реактивный истребитель в воздушном бою, "Риковер" вдруг круто изменил курс, и палуба резко наклонилась в противоположную сторону.

– Глубина и место? – громко потребовал Уолден.

– Последний поворот вывел нас точно на разрез, командир, – доложил штурман. – До дна более тысячи футов.

Глубина погружения перевалила далеко за семьсот футов. Предельная же глубина для "Риковера" совпадала с уровнем дна в этом месте.

Не желая подвергать лодку чрезмерному риску, Уолден принял соответствующее решение:

– Погружаемся до тысячи четырехсот футов, потом всплываем. Это в рискованной близости от стен разреза, но я хочу увести туда проклятую торпеду!

В центральном отсеке "Пантеры" царила атмосфера подавленности. Командир и старпом нетерпеливо переминались с ноги на ногу за спиной старшего акустика. Выполняя отчаянный нырок на пределе возможностей, лодка только что прорвала термоклин на глубине четыреста двадцать футов.

– Почему бы нам не попробовать резкое маневрирование с крутыми виражами, командир? – шепотом предложил старпом.

– Одними виражами нам от торпеды не отвязаться, Юра, – ответил Литвинов. – Но сочетая скорость и глубину, мы имеем реальные шансы уйти от нее.

– Торпеда продолжает приближаться, – беспокойно доложил бородатый акустик. – Разве больше никак нельзя уклониться от нее?

– Спокойно, Миша, – сказал Литвинов и ободряюще потрепал акустика по плечу. – Вокруг нас огромные океанские просторы, есть где порезвиться. И с торпедой всякое может случиться.

– Черт бы побрал этого идиота замполита! Вот же гад – втянул нас в такую переделку! – в сердцах воскликнул акустик.

Крепко вцепившись в плечо акустика, Литвинов ответил:

– Спокойно, Миша. Не стоит нервничать из-за пустяков, еще давление поднимется. "Пантера" вывезет нас в тихую гавань, и тогда рас-стрельная команда позаботится о нашем бесценном замполите.

– Что значит: отказался подать энергию на установку?! – в ярости воскликнул Игорь Валерьян. – Он должен делать то, что ему велят!

Александров робко ответил:

– Я ему так и сказал, товарищ адмирал. Но он возразил, говорит, подзаряжать систему слишком опасно.

– Ничего, наш милый доктор скоро узнает, что такое настоящая опасность! – зло бросил Валерьян.