Дальше говорилось о двух видах страха, собственном и перенятом, и об эпилепсии. Эпилепсия – это защита от импульса убийцы, и о возможных путях разрешения этого в расстановке.

Последней медитацией этого дня была медитация на фразу: «То несправедливое, что я делаю другому человеку, становится моей собственной судьбой».

По окончании занятий, уже в девятом часу вечера, нам объявили, что в 21.30 начнется передача с Савиком Шустером, на которую был приглашен Берт Хеллингер.

26 февраля 2010 года

Получив известие о том, что наш любимый Хеллингер принимает участие в телепередаче, мы помчались домой. Но надолго застряли в очереди гардероба. Двум гардеробщицам одновременно одеть более полутысячи участников семинара было не под силу. Мы с Аней стали звонить всем близким и знакомым с просьбой сделать запись передачи на случай, если мы опоздаем.

Лучше бы мы опоздали. Слушать четыре часа наших политиков с бесконечными взаимными упреками и претензиями приносило мало удовольствия.

Каждый раз после очередной рекламы хотелось выключить телевизор и лечь спать. Мы устали после глубоких процессов семинара, а я еще и от ночной тряски в поезде. Каково же было Хеллингеру? Мастеру – 85 лет. Перелет из другой страны, осмотр достопримечательностей Киева, пресс-конференция, семинар и прямой эфир на ТВ?

Мы за него переживали.

Темой сегодняшнего политического шоу был вопрос: «Сможет ли Янукович объединить Украину?»

Параллельно со студией в прямом эфире высказывали свое мнение мужественные жители Донецка и Львова. Почему мужественные? Да потому что передача закончилась в 2 часа ночи, а на улице было семь градусов мороза.

Люди в студии и на улице говорили на совершенно разных языках. В студии звучали слова: инаугурация, коалиция, импичмент, спикер, законопроект, фракция. На улицах двух городов говорили: хлеб, молоко, зарплата, будущее, согласие, достойная жизнь.

Поднимались вопросы противостояния Запада и Востока Украины, русского языка, награждения С. Бендеры, выбора между Евросоюзом и Россией.

Приблизительно через час Берту дали слово (в буквальном смысле). Потому что за 3 минуты больше сказать невозможно. «Что он думает о положении дел в Украине?»

У меня перехватило дыхание. Я, с двумя высшими образованиями, без перевода, зная русский и украинский язык, ситуацию в стране, не смогла из этого задиристого, витиеватого многословия участников уловить суть.

Хеллингер смог. Он сказал следующее:

– У меня есть мнение о двух духовных полях. Дискуссия прояснила, что в Украине существует два духовных поля. Каждый человек с Запада, с одной стороны, и с Востока, с другой, не могут выйти из своего поля. Если они захотят выйти из своего поля, они теряют принадлежность к нему. Необходимо, чтобы обе стороны смогли выйти в иное поле, которое будет стоять выше этих двух.

Но этому мешает одна вещь – взгляд в прошлое. Здесь одна группа упрекает другую. Самым решающим шагом было бы то, чтобы прошлое имело возможность пройти и остаться в прошлом.

За дословность речи я не ручаюсь, но смысл сказанного, думаю, передала правильно.

Политики продолжали свою дискуссию – спор – спич – демагогию. Некоторые из них начали в своих высказываниях использовать слова, сказанные Хеллингером: духовные поля, примирение, прошлое оставить в прошлом. Честно говоря, это радовало, хотя немного и смешило. Гибкие ребята!

После очередного упрека в адрес БЮТ (почему Юлия Тимошенко не присутствовала на инаугурации Президента, а с ней и другие представители партии) Шустер задал Хеллингеру вопрос о конфликте Ющенко – Тимошенко, Янукович – Тимошенко как конфликте между мужчиной и женщиной.

Хеллингер ответил:

– Женщины во всем мире были очень подавлены во все века. Сегодняшние женщины смотрят в своей душе на тех женщин, которые долго подавлялись, и перенимают чувства их. И тогда очень часто эти женщины видят не мужчину, находящегося рядом с ними, а видят всех мужчин, которые когда-либо подавляли женщин.

За 15 минут до окончания передачи Шустер объявил, что известный немецкий психоаналитик смоделирует политическую ситуацию на Украине. Помогающий Хеллингеру ведущий украинский психоаналитик Александр Фильц попросил освободить центр зала. На что Шустер раздраженно проворчал:

– Это же прямой эфир, надо было раньше предупреждать. Может, еще и раздеться?

Но пространство для расстановки освободили.

Из присутствующих в зале людей были выбраны шесть человек. Пятеро из них были заместителями жертв, погибших во время войны. Один представлял Степана Бандеру как символ независимости Украины, который был связан и с немцами. Сам Хеллингер представлял немцев.

Когда сказали, что в расстановке будет представлен Бандера, я похолодела и вжалась в кресло.

«Ну зачем Хеллингеру понадобилось трогать такую неоднозначную фигуру. Ведь он может этим навлечь на себя недовольство и непонимание многих!» – тревожно думала я.

Через минуту среди стоящих в центре телестудии людей началось оживление. Люди начали двигаться в пространстве. Женщины плакали, мужчина закрывал рукой полные слез глаза. Хеллингер медленно подходил к каждому из заместителей и смотрел в глаза. Потом склонился перед всеми в поклоне. В глазах его стояли слезы.

Потом он взял Бандеру за плечи, направляя к группе погибших. Образовался круг. Люди начали протягивать руки друг другу. В результате получился символ звезды. Последним руку сверху положил Бандера. Лица всех расслабились и сияли умиротворением. Только одна из женщин, представлявших жертвы, осталась стоять в стороне, гневно вздымая руки вверх.

Я и вся семья моей подруги облегченно выдохнули. Казалось, что на время расстановки мы перестали дышать от волнения. Слава Богу, все закончилось, и закончилось наилучшим образом.

Мы переживали за него, Хеллингера, как дети за любимого дедушку. Мы проецировали на него свои страхи и свою слабость.

А он еще раз нам показал, что человека нужно не жалеть, а уважать в нем его мощь, силу духа и мудрость. Браво, восторг и море любви тебе, дорогой наш учитель!

Отрадно было видеть, что лица многих присутствующих политиков изменились. Их ум еще не мог дать название происходящему, но души их были затронуты.

В заключение Берт Хеллингер, трогательно улыбаясь, сказал присутствующим и телезрителям:

– Речь идет о примирении. С одной стороны стоят преступники, а с другой – жертвы.

При движении, которое ведет к примирению между враждующими группами, важным решением является посмотреть на мертвых, на жертв.

И со стороны жертв начинается движение, которое ведет к тому, чтобы прошлое осталось в прошлом, и они могли успокоиться.

Не у всех получается захотеть, чтобы это произошло.

У меня, как у немца, появились слезы, когда я увидел это.

Если нам удастся дать пространство и пройти это движение, мы выйдем на новый уровень. Здесь действуют более высокие примиряющие силы.

После телепередачи Ирина Ищенко, организатор приезда Берта и Софии Хеллингер в Киев, поблагодарила его за выступление и сказала, что это дает надежду для украинцев на единение и счастливое будущее страны.

На что София Хеллингер ответила:

– Это не надежда на единение. Было посажено дерево. За ним надо ухаживать. Его надо оберегать и растить.

В этот день мы работали с десяти часов утра до восьми вечера. В середине дня был 3-часовой перерыв. Думаю, нелегко было работать мастеру из-за бессонной ночи после выступления на TV. Софи Хеллингер приболела и не смогла помочь ему. Многие из нас опасались, что вместо Берта основную часть расстановок будет вести София. В итоге мне так и не удалось увидеть, как она работает. Правда, народ активно записывался на посещение ее предстоящего семинара в Киеве.