— Она останется на ночь здесь? — уточнил Эдвин.

— Да, — с нажимом ответил Норт.

— А планы на утро?

Я насторожилась, но Дастел произнес:

— Утром будет видно. Не уверен, что восстановится, возможно, придется отнести к целителям.

— Нас рядом не будет, — напомнил воин о предстоящем завтра.

— Рик присмотрит, — голос Норта звучал ровно. — В коридор на дежурство поставлю парней с шестого курса.

— Я двоих на периметр, — решил Эдвин.

— Спи. — Норт погладил меня по волосам. — Гобби, ты в комнату.

И некроманты вернулись за стол, а мой зомби подошел, прикоснулся к моей руке, осторожно погладил.

— Все хорошо, — прошептала я, проваливаясь в сон.

Сквозь сон я слышала, как ушел Гобби, потом все ушли, и Норт лег спать рядом со мной, поверх одеяла и укрывшись пледом. Долго ворочался, в итоге обнял, уткнулся носом в мои волосы и заснул. Потом открылось окно, Пауль прыгнул на кровать, потоптался по одеялу и устроился бдеть.

И вот тогда я действительно заснула, почему-то с улыбкой.

— Риа, — знакомый голос и острожное прикосновение к моей щеке, — Риаллин, с днем рождения.

Отчетливо вспоминаю, что я в комнате Норта. И голос его, и рука, продолжающая поглаживать по лицу тоже. Но от мыслей о своем недостойном поведении меня отвлекает запах цветов. Сладкий, приятный, очень нежный.

— Риа, сокровище, просыпайся, — прошептал некромант.

И я открыла глаза. На полу перед кроватью высился огромный букет алых роз! И еще один маленький, из розовых зимних фиалок, оказался у меня на груди. Норт, уже полностью одетый, с собранными в хвост волосами, каким-то символом на мантии и сияющей улыбкой лежал рядом на боку и обнимал меня за талию.

— С днем рождения, моя красавица, — весело сказал он.

— Что? — хриплым со сна голосом, переспросила я.

— У тебя сегодня день рождения. — Норт смотрел на меня с такой теплой улыбкой, что на душе вмиг стало как-то светлее. — Твое семнадцатилетие, малышка. С днем рождения!

Он наклонился и поцеловал. Осторожно, едва-едва, чтобы, отстранившись, протянуть мне черную, перевитую серебром коробочку.

— Мой подарок, и уверен — ты не сможешь отказаться. Более того, ты будешь в восторге. Открывай.

Потрясенная тем, что он вообще узнал о дне моего рождения, и цветами, и даже подарком, я села на постели, поймав чуть не упавший букетик, и открыла коробочку.

Там, на черном бархате, лежал браслет, инкрустированный безумно редкими темными изумрудами.

— Под цвет твоих глаз, — сказал Норт, с улыбкой следя за выражением моего лица.

А я… Это был мой шоковый браслет. Тот самый, который я надела на Дастела, когда он восстанавливал Культяпку, и тот, который некромант никак не хотел мне возвращать, несмотря на все мои просьбы, и вот оказывается почему…

— Согласись, от любого другого украшения ты бы отказалась, а так браслет твой и уверен — будешь носить.

У меня не было слов.

— Работу выполнял артефактор, — начал объяснять Норт, — сплав — золото и медь, так что проводник достойный, и браслет своих свойств не потерял. Нравится?

Я осторожно извлекла браслет, защелкнула на правом запястье, повернулась к парню и прошептала:

— Спасибо.

Он улыбнулся гораздо шире, явно довольный моей реакцией.

— Но… — я поверить не могла в происходящее, — но как ты узнал?

— Я знаю о тебе все, — спокойно, без показного превосходства или намека на что-либо, ответил Дастел. Сообщил просто как данность. — А сейчас поднимайся и умывайся, у нас большие планы на утро.

И он поддержал меня за локоть, пока сползала с постели. Зато едва ноги коснулись пола, я вскрикнула — лепестки роз здесь были повсюду! Вокруг кровати, дорожкой до двери, и вокруг стола. А на столе стоял торт! Большой, шоколадный, украшенный сверкающим карамельным бисером. И высокие бокалы. И игристое вино. И почему-то котелок с супом. И конфеты!

— Давай в душ. — Норт, пока я потрясенно на все смотрела, успел обойти кровать, подойти ко мне сзади и теперь осторожно подталкивал в сторону ванной. — Скоренько, времени и вправду немного, а тебе еще одеваться.

Я дошла, передо мной распахнули дверь, а едва я застыла от удивления, взяли за талию, внесли и напомнили:

— Время.

— Норт… это… это…

— Ага, расскажешь, когда выйдешь, — хмыкнул он и закрыл дверь, оставляя меня наедине с чудом.

Небольшая ванна, наполненная водой и лепестками роз. И на бортике мыло с моим именем — «Риа», и от воды аромат такой, что сразу становится ясно — ароматическое масло. И рядом сложенная стопка из нескольких полотенец, которые тоже явно для меня — Норт бордовые не использует.

— У тебя двадцать минут, — раздалось из-за двери.

Раздевшись, я забралась в ванну и искренне пожалела, что не два часа. А потом время потеряло свое значение, как и все переживания двух прошлых дней. Не знаю, что с этой водой было не так, но настроение начало стремительно улучшаться, а ощущение нереальности и сказочности происходящего только усиливалось.

— Малышка, пять минут, — напомнил Норт.

Выбираясь из воды, я почувствовала себя на удивление хорошо. Ни усталости, ни слабости, ни горечи, которая была со мной ночью, не осталось. Завернувшись в полотенце, стоя перед зеркалом и вытирая волосы, я улыбалась. Смотрела на себя и просто улыбалась. А еще взгляд волей-неволей постоянно останавливался на браслете.

— Риаллин, давай выходи, — позвал Норт.

Вышла и опять застыла. В который раз за это утро. Потому на дверце шкафа висело платье. Черное, некромантское, с черным кружевом платье.

— Нравится? — Дастел взял за руку и вывел из ванной.

У меня снова не было слов.

— Рад, что успели с доставкой, — просветил меня Норт. — Оденешься сама, или помочь?

Перевожу все такой же потрясенный взгляд на некроманта.

— Риа, — он осторожно прикоснулся к моей щеке, — прекращай удивляться, сегодня просто твой день и все для тебя. И учти — другого платья нет.

Но глядя на то, как я продолжаю стоять в оцепенении, улыбнулся и сказал:

— Одевайся быстрее. Я подожду за дверью.

После чего развернулся и вышел.

А я стояла и чуть не плакала, настолько оказалась тронута его заботой. И подарком, и тем, что готовился не один день. Потом подошла, сняла платье с вешалки, положила на постель и только тогда увидела, что на постели остальные детали туалета, и туфельки новые тоже. И плюнув на гордость, надела свой подарок. Все-все, и даже черные чулки, гораздо более кружевные, чем полагалось.

Норт сначала постучал в дверь и только после моего ответа вошел.

Я же стояла и с замиранием сердца смотрела на себя в зеркало. Черное бархатное платье обнимало тело от груди и до середины бедра, чтобы ниже разойтись к полу. Шею, плечи и руки, скрывало лишь черное кружево, расшитое мельчайшими капельками темно-зеленых искрящихся камней. Каблук оказался значительно выше, чем я привыкла носить, и потому я вдруг ощутила себя неожиданно высокой и стройной.

— Да, с платьем это я, конечно, сглупил, — глухо произнес Норт. И выдохнул: — Ты красавица.

Я и сама себя такой чувствовала.

— Волосы распусти, — посоветовал некромант.

Без возражений перекинула еще влажную косу наперед, начала расплетать. А Норт стоял в дверях, засунув руки в карманы брюк и молча смотрел. С таким искренним восхищением, что я невольно покраснела.

— Правда, очень красивая, — улыбнулся он. — Особенно когда смущаешься.

Покачав головой, я укоризненно сказала:

— Норт, это слишком щедрый подарок.

— Да-да, мы с Эдвином и Даном тоже так думаем по поводу Эль-таима, но гордый отказ скорее огорчил бы тебя, чем обрадовал, не так ли?

Я была вынуждена согласно кивнуть.

— Вот и нам не мешай делать тебе приятное, — мягко попросил он.

И распахнул дверь.

Первым вошел медведь! Огромный белый плюшевый медведь! Настолько большой, что едва вместился в проем. И у него на шее был бант, темно-фиолетовый, а в лапах коробка конфет, тоже огромная, а следом вошел держащий этого монстра Эдвин, с букетом алых роз в другой руке, примерно таким же внушительным, как и игрушка.