167. Так как ангелы не имеют никакого понятия о времени, то они и о вечности иного понятия, чем люди на земле; ангелы постигают вечность, как бесконечное состояние, а не как бесконечное время. Я однажды думал о вечности и мыслью о времени мог постичь, что значит: вовеки, в вечность, т. е. что это значит – не иметь конца; но не мог постичь, что значит: от века, от вечности, ни, следовательно, того, что делал Бог от вечности до создания; находясь посему в тоске, я был вознесен в небесную сферу и в то состояние постижения вечности, в котором находятся ангелы. Тогда мне стало ясно, что о вечности не следует думать по времени, а по состоянию и что тогда только можно постичь, что значит от вечности; как это и было со мной.

168. Ангелы, беседуя с человеком, никогда не говорят с ним посредством свойственных ему природных понятий, которые все заимствованы от времени, пространства, вещественности и тому подобного, а посредством понятий духовных, которые все основаны на состояниях и на их различных изменениях внутри и вне ангелов. Тем не менее, когда духовная мысль ангельским наитием сходит на человека, она мгновенно и сама собой обращается в свойственную человеку природную мысль, вполне соответствующую духовной; что это таким образом делается, того не знает ни ангел, ни человек; но таково вообще всякое небесное наитие на человека.

Некоторые ангелы были допущены до моих мыслей ближе обыкновенного, и даже до природных мыслей моих, в которых многое было основано на времени и пространстве; но так как они тут ничего не поняли, они тотчас отошли; и после того я слышал, как они, беседуя, говорили, что были в потемках. Мне дано было узнать по опыту, до чего доходит незнание ангельское относительно времени: один из небесных ангелов был таков, что мог входить не только в духовные, но и в природные, человеку свойственные мысли; вследствие чего я и мог говорить с ним, как человек с человеком.

Сперва он не понимал, что такое я называл временем, так что я должен был объяснить ему, каким образом Солнце, по-видимому, обходит нашу Землю и образует годы и дни, и что вследствие того годы разделяются на четыре времени, на месяцы и недели, а день – на 24 часа; что эти времена возвращаются в установленные сроки и что таково происхождение времени. Выслушав это, он весьма удивился, говоря, что он этого не знал, а знал только состояние. Разговаривая с ним, я, между прочим, сказал ему, что на земле известно, что на небесах нет времени или, по крайней мере, что люди говорят об этом, как бы зная это; ибо они про умирающего говорят, что он покидает все временное, или отрешается от времени, и через это разумеют отшествие его от мира. Я сказал также, что некоторые люди знают, что время по началу своему есть состояние, потому что оно вполне зависит от состояния любви, в котором находишься. Оно коротко для тех, которые в состоянии удовольствия и радости, продолжительно для тех, которые в неудовольствии и печали, и переменчиво для человека в состоянии надежды и ожидания; что вследствие того ученые рассуждают о том, что такое время и пространство, и даже некоторые из них знают, что время существует только для природного человека.

169. Природный человек думает, что он лишится всякой мысли, если у него отнять понятие о времени, пространстве и о всем вещественном, потому что на этом основаны все мысли его; но да будет ему известно, что мысли его настолько же конечны и узки, насколько они зависят от времени, пространства и всего вещественного. И напротив, тем более бесконечны и широки, чем менее они зависят от этих условий, ибо в той же мере ум возвышается над плотским и мирским, вот откуда происходит и ангельская мудрость, которая такова, что ее называют непостижимой, ибо она не доступна мысли, основанной на подобных понятиях.

170. Человек, мыслящий по одному природному свету, не может понять, чтобы на небесах было что-нибудь подобное земному; потому что по природному свету он думал и утвердился в том понятии, что ангелы одни только умы (mentes), подобные легкому дуновению, и что, следовательно, у них нет тех (внешних) чувств, коими одарен человек, ни, следовательно, глаз, а если нет глаз, то нет и видимых для них предметов. Между тем как на деле у ангелов все те же чувства, как и у человека, и даже несравненно более совершенные, так что и свет, при котором они видят, гораздо ярче света, при котором видит человек. Что ангел есть человек в совершеннейшем образе и обладает всеми чувствами, см. выше, §§ 73–77; а что свет небесный намного ярче земного, см. §§ 126–132.

171. Нельзя описать в нескольких словах, в чем состоят предметы, видимые ангелами на небесах; они большей частью подобны тем же, которые и на земле, но только совершеннее по образу и многочисленнее по количеству. О существовании таких предметов на небесах можно заключить из того, что видели пророки, например, из показанного Иезекиилю о новом храме и новой земле (Иез 40–48); также Даниилу (Дан 7—12); Иоанну, от первой и до последней главы Откровения; и другим, о коих говорится в исторических и пророческих книгах Слова. Они видели эти вещи, когда им были отверзнуты небеса, а небеса, так сказать, отверзаются, когда отверзнуто внутреннее зрение человека, т. е. его духовное зрение; ибо то, что на небесах, не может быть узрено телесными глазами человека, но глазами его духа. По соизволению Господа они открываются, когда человек отрешается от природного света, в котором он находится по телесным чувствам своим, и когда возносится в свет духовный, в котором он находится по своему духу. В этом самом свете я и видел все, что есть на небесах.

172. Но хотя все предметы, видимые на небесах, большей частью подобны земным, тем не менее, однако, они не подобны им в сущности своей, потому что небесные предметы получают бытие свое от небесного солнца, а земные – от земного; первые называются духовными, а вторые – природными.

173. Все, что есть на небесах, получает бытие свое не таким образом, как то, что на земле. На небесах все существует от Господа по соответствию с внутренними началами ангелов, ибо у ангелов есть и внутренние и внешние начала. Все, принадлежащее их внутренним началам, относится к любви и вере, следовательно, к воле и разуму, ибо воля и разум преемники любви и веры; внешние же начала их соответствуют внутренним, см. §§ 87—115. Это можно пояснить тем, что было сказано выше о тепле и свете на небесах, т. е. что ангелы наслаждаются теплом по качеству любви своей, а светом – по качеству мудрости, см. §§ 128–134. Точно так и относительно всего прочего, подлежащего внешним чувствам ангельским.

174. Когда мне случалось быть в обществе ангелов, я видел все, что есть на небесах, совершенно так же, как и то, что на земле; и до того осязательно, что я был вполне убежден, что нахожусь на земле, и притом в каком-нибудь царском дворце; и я говорил с ангелами обо всем виденном мною совершенно так, как человек с человеком.

175. Все предметы на небесах, соответствующие чему-либо внутреннему, вместе с тем изображают это понятие, вследствие чего они и называются изображениями (или прообразами, representativa); а так как они изменяются, смотря по изменению внутреннего состояния в ангелах, то изображения эти также называются видимостями (apparentiae), хотя, в сущности, все, видимое ангелами на небесах и постигаемое внешними чувствами их, видится и постигается ими точно так же живо, как и все, видимое человеком на земле, и даже гораздо яснее, отчетливее и осязательнее. Такого рода видимость на небесах называется действительной, настоящей (realis), потому что она действительно существует; есть также видимость ненастоящая, недействительная: к ней относятся предметы, которые хотя и видимы для глаз, но не соответствуют чему-либо внутреннему; впрочем, об этом будет говорено ниже.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».