— Дура! Ты что творишь?! А если бы я не успел затормозить?!

Попытавшись изобразить на лице искреннее раскаяние, я скромненько потупила сиявшие от удовольствия созерцания его судорожно сжатой на рукоятке меча руки, глаза. У меня получилась застать учителя врасплох, и от сознания этого на душу пролился водопад собственного восхищения.

— Простите меня. — С меня в тот момент можно было писать картину "Кающаяся Магдалина". Само смирение и раскаяние. Верих фыркнул, заметив в моем неосмотрительно поднятом взгляде ехидные огоньки. — Впрочем, я была уверенна, что вы успеете. Вестия громко и с удовольствием рассмеялась.

— Великолепно, малышка! Ты его отлично подловила. Хотя ты действовала опрометчиво. Такой прыжок весьма рискован. — В конце она уже откровенно хмурилась.

Я кивнула.

— Ты права. Это было рискованно. Но риск оправдан. — Я бросила взгляд на все еще сжимавшую оружие ладонь Вериха. Это не осталось незамеченным и женщина, хмыкнув, согласно кивнула.

Неожиданно эту идиллию встречи нарушило громкое утробное рычание. Я вздрогнула. От этого звука мурашки побежали по коже. Казалось, он пронзил все окружающее пространство мощными волнами инфразвука. Мужчина, не раздумывая, выхватил меч, Вестия материализовала в руке комок чего-то черного и мерзкого, повеяло холодом. Я резко развернулась. Звук доносился откуда-то справа и сверху. Я подняла взгляд. На небольшом уступе, с которого я спрыгнула всего несколько минут назад замер тьегр. Но какой! Из оскаленной пасти доносился все усиливающийся рык, клыки заметно отливали серебром, глаза горели яростным голубым огнем, полностью поглотив зрачок, тело отклонено назад, каждая мышца напряжена — я четко поняла, что он готов прыгнуть и, проследив куда, метнулась наперерез. Его целью был Верих. Как бы не повернулась ситуация один из них непременно пострадает. И при всей своей уверенности в силе и преданности Шерхана, я была уверенна, что защищать надо именно его самого. Рычание притихло, мышцы тьегра самую малость расслабились — он недоумевал.

— Серафима, в сторону!! Это тьегр! — крик женщины, полоснул по нервам. Хан вновь напрягся и перевел взгляд на нее.

— Я знаю! Нет!! — этот крик предназначался и животному и Вестии. Оба они застыли в изумлении.

"Хозяйка, почему!? Они же монстры?!.." — рычание до неузнаваемости исказило и мысленный голос тьегра.

— Почему ты его защищаешь? Это же дикий зверь?! Уйди с дороги! — странно, но в голосе Вериха мне то же почудилось рычание.

Обе фразы, произнесенные одновременно, слились в моем сознании в безумную какофонию звуков, голова от перенапряжения чувств была готова расколоться. Я на мгновение зажмурилась, пытаясь отгородиться от реальности и успокоить чувства. Медленно и неохотно напряжение отхлынуло, и я облегченно вздохнула и открыла глаза. Обе враждующие стороны не спускали друг с друга глаз, ожидая нападения в любой момент, но все же изредка взволнованно поглядывали на меня. Наверное, я слишком долго "отсутствовала". Такая ситуация меня в корне не устраивала. Посчитав, что проще объяснить все родителям я и обратилась к ним.

— Верих, Вестия успокойтесь. Этот тьегр ничего мне не сделает, потому что он мой и просто испугавшись вас, попытался меня защитить. — Выдав сию убийственную по содержанию фразу и оставив родителей ее переваривать, я развернулась к Шерхану. Он все еще был напряжен, но напряжение было скорее удивленное. Как следует сосредоточившись, я обратилась к тьегру мысленно, постаравшись нащупать тот невидимый канал по которому ко мне приходили его мысли. Это удалось с первого раза. В сознание хлынули отрывки образов, мыслей и чувств Хана. С усилием, отгородившись от этого шквала, я спросила.

"— Что случилось? Почему ты так разъярен?"

"Ты спрррашиваешь почему?! Это же пррримерррзкие тварри. Нежить! И ты запрросто стоишь с ними и общаешься?!"

"— Да о чем ты говоришь? Какие твари? Это мои приемные родители. Я же тебе о них рассказывала. Так что успокойся, я боюсь, что Верих сам на тебя бросится. И при всей своей любви к тебе я вряд ли смогу его остановить".

В его чувства скользнул страх и тут же испарился.

"Какие ррродители, о чем ты говорришь? Это же нежить!"

Я раздраженно зарычала. Получилось не хуже чем у Хана.

"— Что ты заладил "нежить-нежить"!? Я тебе говорю они мои родители. И если ты немедленно не успокоишься… успокойся это ПРИКАЗ!"

Взрыв его возмущения, прорвался через все мои барьеры. Он кричал.

"Да какие они тебе ррродители!! Это же вампирррша и оборррротень!!" — его слова хлыстнули бичом по занавескам моего разума. И на единый миг против моей воли меня затянуло в водоворот сознания Шерхана, и я увидела окружающую реальность его глазами. Ровное зеленовато-коричневое колыхание ауры земли и камней; моя ара, сплетающаяся из невесомых лент тьмы и огня с мягким дрожащим золотистым сиянием неистраченной силы; и ауры Вериха и Вестии, рваные серо-коричнево-грязние полотнища, трепещущие на неощутимом ветру, с пятнами цвета несвежего мяса и вкраплением мутного синего и жемчужно-серого сияния. От одного их вида меня едва не вывернуло на изнанку, и поняла, что у настоящих живых людей таких аур быть точно не может. Единым слитным усилием я выдернула себя из мыслей тьегра и вернулась к реальности. Туман перед глазами рассеялся, что бы окружающий мир поплыл перед глазами. Голова взорвалась яростной болью, и я с шипением осела на землю.

— С тобой все хорошо? — встревоженный голос Вестии и ее пальцы мягко сжимающие мои плечи. Она пытается поймать мой взгляд, но я отворачиваюсь. На глаза наворачиваются слезы. И совсем не от головной боли. Наконец она поймала мои глаза в плен своих. — Что случилось?

— Почему вы не сказали? — неужели этот хриплый шепот мой?

— О чем? — это уже Верих. В голосе чувствуется обреченное напряжение. Он уже догадался, что я спрошу.

— О том, что вы не люди. — Я переводила спокойный взгляд с ошарашенной Вестией на грустно улыбающегося Вериха и обратно. Наконец женщина взяла себя в руки и то же улыбнулась.

— А разве это так важно для тебя? Не наши чувства, мысли, поступки, а то глупое свойство тел, которым нас наделили против воли? Так ли это важно, что мы не люди. Ведь иногда люди могут быть более жестокими и беспощадными чем все живые и неживые в этом мире.

Ее слова пролились бальзамом, на мою душу уже почти погрузившуюся в омут отчаяния. Господи, что я делаю? В чем упрекаю? В том, что они не такие как я? Это неправильно! Нет, неправильно! Они так много сделали и дали мне и ничего не попросили взамен. Да и какая разница, главное я по настоящему полюбила их. Как родителей, которых они мне заменили. Я шмыгнула носом и тоже улыбнулась.

— Простите. Просто что-то ум за разум зашел. Это действительно не важно. — Произнесла я как можно бодрее, но не сдержалась, и голос все равно сорвался на дрожание. — Вы же не сердитесь?

— Нет малышка, как можно — и я утонула в их объятиях. Душа медленно заполнялась спокойствием и уверенностью, которые я исподтишка перекачивала в тьегра. И мои труды не пропали даром. Мягко приземлившись рядом и заставив инстинктивно отшатнуться родителей, он подошел и ласково ткнулся головой мне в живот.

"Прости, я ошибся в них. Они и вправду не такие, какими я их вообразил. Ты простишь?"

"— Извинятся нужно не передо мной, а перед ними".

Он чуть поворчал.

"Сама скажи, что я извиняюсь, я с ними говорить не способен".

"— Ладно".

И уже для родителей.

— Шерхан сильно извиняется. Он перенервничал.

На лицах родителей образовалось невероятное удивление. Верих хмыкнул.

— Об этом мы поговорим отдельно. А пока пойдемте-ка домой, а то что-то мы тут задержались. — Он с легкостью, которая меня всегда поражала (теперь я знаю, откуда она у него и почему у меня так не получиться, наверное, никогда), втащил меня в седло и посадил перед собой. — Держись девочка.