Уставное требование «безусловной обязательности решений высших органов для низших» также отрицает и принцип построения внутренне не напряженных систем отношений людей и превращает партийную дисциплину в средство зомбирования членов партии её высшим руководством даже в том случае, если решение высшего руководства правильно, а ошибаются нижестоящие органы партии и партийные организации, до которых «высшее руководство» не сумело донести решение в безусловно понятной и приемлемой для них форме. То же касается и требования «подчинения меньшинства большинству» тем более, что преодоление обществом свойственных ему заблуждений, как показывает история, происходит в результате инициативы меньшинства, оспаривающего господствующие мнения большинства.
Соответственно осуществление в жизни партии принципа внутренне не напряженных систем, — а отказываться от него нет никаких причин, — предполагает, что член партии НЕ решение, с которым он не согласен или которого не понимает, и при этом он должен быть защищён от организованных репрессий со стороны «высшего» руководства партийных структур, если руководство стало на путь воспроизводства внутрипартийного толпо-“элитаризма”. В противном случае требование «партийной дисциплины» войдёт в противоречие с требованием концептуальной самодисциплины и превратится в средство зомбирования членов партии.
Поэтому руководство партии и её «мозговые тресты» обязаны заботиться о том, чтобы руководящая деятельность, разрабатываемые и предлагаемые к осуществлению решения не только бы лежали в русле Концепции, но и были понятны членам партии настолько, чтобы статистика отказов, мотивированных непониманием или несогласием с руководством структур, была в пределах, допустимых для устойчивости партийных организаций и осуществляемой ими работы.
Но такой взгляд на превосходство концептуальной самодисциплины над так называемой «партийной дисциплиной» требует от членов партии не слепой веры в слова «Концепция общественной безопасности» и не беззаботной веры руководству партии, а владения знаниями и практическими навыками, на основе которых они могли бы вдумчиво — творчески — соотносить предлагаемые руководящие решения с нормами Концепции по этим же вопросам и воплощать их в жизнь по совести на основе понятной им концептуальной самодисциплины, опираясь на поддержку структурного способа управления, т.е. поддержку партийных организаций.И потому концептуально властная партия не может быть партией «всё знающих вождей» и невежественных «масс», управляемых на основе кратких и броских лозунгов: «массы» должны видеть, понимать, обуздывать и исправлять ошибочность или злоумышленность в действиях «вождей», заблаговременно предотвращая общественные бедствия, влекомые возможной неправедностью руководства.
В таком виде требование концептуальной самодисциплины по совести оказывается более жестким и тяжелым, чем общеизвестное по опыту многих партий требование партийной дисциплины в смысле обязательности для «низших» решений, принятых «высшими», и подчинения меньшинства большинству.
Легко выражать согласие с «высшим» руководством и большинством, когда человек убежден в правоте «высшего» или большинства. Совсем другое дело, если человек убежден как минимум в ошибочности, а как максимум в злоумышленности принятых «высшим» руководством решений и пребывает во мнении, что большинство ошибается. В этом случае, если он не считает партию безнадежно переродившейся [89] в антинародную силу, он обязан выразить свое несогласие до того, как примет порученное дело на себя, а потом его завалит, после чего начнёт ссылаться задним числом на свое принципиальное несогласие с ему порученным: это было бы имитационно-провокационной по отношению к партии деятельностью.
Если его несогласие мотивировано, и он, во-первых, не прикрывает своим несогласием какого-либо своекорыстия, и во-вторых, прав по существу вопроса, то его несогласие обретёт концептуальную властность [90], и тем самым он защитит партию и общество от злоупотреблений и ошибочности, поддержанных всею мощью структурного управления [91]. Даже если его несогласие не будет мотивированным, то сам факт выражения несогласия способен привлечь внимание членов нетолпо-“элитарной” партии к каким-то проблемам, что позволит заблаговременно их разрешить. Если же он ошибается в своих оценках, то под воздействием его личных частных ошибок общее дело многих и многих членов партии не рухнет, а он, возможно, поймёт свою неправоту позднее.
Но если партия оказывается не способной решать взятые на себя задачи при таком соотношении требования концептуальной самодисциплины и партийной дисциплины и начинает разбредаться, «кто в лес, кто по дрова», то это означает, что партия еще не созрела для того, чтобы быть концептуально властной партией, и по-прежнему является общественно-просветительским движением и «клубом говорунов», однако в организационных формах политической партии, члены которой хватаются за дело, до которого они не доросли ни нравственно, ни мировоззренчески, ни в миропонимании.
Если кроме понимания, что представляет собой полная функция управления в жизни общества, а не в описании её в тексте [92], еще иметь представление и чувствовать, как множество индивидов порождают коллективную психику, и как отношения каждого из них с этой коллективной психикой обусловлены строем психики его самого и других её участников, то не меньше вопросов породит и уставное требование о «коллективности в работе всех организаций и руководящих органов партии», включенное в формулировку принципа демократического централизма.
И на эти вопросы тоже нет однозначных ответов, не обусловленных конкретным стечением жизненных обстоятельств, кроме общего ответа: приверженность демоническому строю психики исключает возможность коллективной работы упорствующих демонов и признающих их авторитет команд сподвижников каждого из них; в подавляющем большинстве остальных случаев порождение коллективной психики, под водительством которой коллективная деятельность может быть успешной, требует терпения и кое-каких навыков, к чему оказываются неспособными те, кому комфортно существовать при животном строе психики или при строе психики зомби, а тем более те, кому комфортно существовать при строе психики, низводимом до хуже чем животного уровня алкоголем, табаком и другими дурманами.
Всё вышесказанное означает, что и краткие, и развёрнутые формулировки принципа «демократического централизма» — пустые слова, оторванные от реальной жизни; и возникли они как результат злоумышленной имитационно-провокационной деятельности, благонамеренности и невежества в области теории управления и её приложений к психологии людей и разрешению проблем в жизни общества. И соглашаться с этими формулировками, находя их для чего-то полезными, могут тоже только благонамеренные невежи и заведомые провокаторы-имитаторы борьбы за счастье народное.
Если знать и понимать достаточно общую теорию управления и, будучи в ладу с Богом, дающим Различение непосредственно каждому по его вере и нравственности, видеть в жизни возможности её применения к разрешению проблем общества, то формулировка принципа «демократического централизма» в уставе партии не только не нужна, но и вредна. Альтернативой ей являются определённые знания и навыки из области приложений достаточно общей теории управления к психологии индивида и коллективов, овладевать и владеть которыми на практике должен каждый член партии.
Если же не иметь понятия о полной функции управления и не чуять в реальных процессах управления, когда процесс охватывает полную функцию, а когда только некоторые из её этапов, если не чуять различий и изменений в строе психики окружающих людей и изменений строя своей собственной психики, то так называемый «принцип демократического централизма» не даст партии ничего, кроме потери времени на бесплодные споры. Если жизненные обстоятельства сложатся так, что на эти споры не будет времени, то от «демократического централизма» придётся отказаться, чтобы не погубить дела. И тот, кто поймёт это первым, победит в соответствующем этапе внутрипартийной борьбы за выработку политического курса партии и его осуществление. И именно это и показывает вся история РСДРП — КПСС.
