Разумеется, лорда Этериджа никто и не думал обвинять в протекционизме. У Коллиза была масса достоинств: он был умен, образован, красив, смел и ловок, прекрасно владел разными видами оружия. А именно таким и должен быть шпион. В серых глазах Коллиза вспыхнули недобрые огоньки.
– Докажи. – Его лицо сделалось напряженным и жестким. – Здесь и сейчас. Докажи, что ты готова к настоящему делу. Давай узнаем, кто из нас лучший.
Глаза Роуз сузились.
– Я не обязана доказывать что-либо вам, Коллиз Тремейн. Возможно, мне и придется что-либо доказывать Курту или его светлости. Но ваше мнение меня, признаться, совершенно не волнует.
Он шагнул к Роуз. Между ними осталось расстояние не больше нескольких дюймов. Коллиз обольстительно улыбнулся:
– Неужели тебе даже не любопытно? – Его голос стал мягким и глубоким.
О нет, ей было любопытно… И ей нравилось смотреть на мурашки, пробегающие легкой рябью по его голой груди и животу. Ей нравилось смотреть и на его стройные бедра, на ловко сидящие на этих бедрах бриджи, пояс которых был опущен совсем низко… Ей было любопытно смотреть и на шелковистую дорожку волос, бегущую вниз от пупка.
– Нет, – бросила она.
– Позволь мне усомниться в этом. Разве ты не хочешь узнать, кто из нас лучший «лжец»?
Роуз прекрасно знала, кто из них лучший, но ей не нравилось, что Коллиз так дерзко ведет себя и задирает ее. Вот если бы он все свои силы полностью отдавал «Клубу»…
В последнее время Роуз могла с уверенностью сказать, что она тоже чего-то стоит. И эта уверенность наполняла ее гордостью. Да, разумеется, Коллиз в «Клубе лжецов» был лучшим. Но она была не хуже.
Тремейн прекрасно понимал, о чем размышляет Роуз. На его лице появилась насмешливая улыбка.
– Я бросаю тебе вызов.
Роуз почувствовала, как в ее груди вспыхнуло пламя. Она не позволит этому высокомерному легкомысленному красавчику так обращаться с собой. Он не имеет права смеяться над ней.
Подбородок Роуз приподнялся, глаза впились в лицо Коллиза.
– Что ж, голубая кровь. Вы получите то, что хотите.
Сначала они дрались на саблях. Это оружие выбрала Роуз, немало озадачив Коллиза. Впрочем, Роуз отдавала себе отчет в том, что на саблях она сможет сражаться с Коллизом только в самом начале состязания, пока полна сил. Позже в ход пойдет не такое тяжелое оружие.
Хотя Коллиз и дразнил Роуз, провоцируя ее на схватку, он тем не менее удивился, когда она приняла его вызов. Раньше их словесные баталии заканчивались тем, что Роуз хмурилась, злилась и замыкалась в себе.
И вот ему предстоит сражаться на саблях с женщиной. Господи, если бы только его учитель фехтования видел, что он вызвал на бой девушку! Коллиз ухмыльнулся и взял из рук Роуз протянутую к нему эфесом саблю. Рукоятка приятно холодила ладонь. Роуз заняла оборонительную позицию.
– Когда проиграешь, Колючка Роуз, не огорчайся слишком сильно, – продолжал он дразнить ее. – Я никому не скажу об этом.
Ее глаза сузились.
– Хватит болтать, Тремейн.
Что ж, сейчас она увидит, как он владеет этим оружием. Коллиз шагнул вперед и со свистом разрубил саблей воздух. Роуз приподняла вверх свой клинок, и Коллиз заметил, как расширились ее глаза. Она почувствовала, какую силу он вкладывал в удар.
Коллиз же ощущал себя неуклюжим – ему было трудно держать равновесие из-за поврежденной руки. Как бы то ни было, эта схватка не была показательной и красота движений здесь не играла никакой роли. «Лжецы» учились владеть саблей, чтобы обороняться и убивать. А убивать им следовало тех, кто был неугоден двору. Роуз двигалась невероятно быстро, и маневры ее отличались замысловатостью, но физически она уступала своему противнику.
Пусть левая рука у него была искалечена, но правая отличалась большой силой. Коллиз собирался просто как следует напугать Роуз. Его атака заставит ее отступить, и она сдастся. Пусть посинеет от страха… Внезапно он пожалел девушку.
Пока Коллиз предавался размышлениям, Роуз смогла изловчиться и выбить саблю из его руки. Клинок описал в воздухе полукруг и со звоном упал на каменный пол. Коллиз замер на месте, открыв от удивления рот.
Сейчас ей следовало отступить назад и снова занять оборонительную позицию. Но Роуз стояла на месте, не шевелясь и опустив свою саблю. Ее грудь быстро поднималась и опускалась. Прием, к которому она прибегла, Курт показал ей только вчера, и на выполнение этого трюка сил у нее уже почти не оставалось. Тем не менее она сделала это, она смогла победить Коллиза. Коллиз же вкладывал в свои удары всю силу, он не давал ей ни малейшей поблажки, он не посмотрел на то, что она женщина. Почему-то от этого Роуз стало очень грустно и больно.
Роуз вернулась к ящикам, в которых лежали сабли и защитные жилеты. Она старалась держаться прямо, хотя порядком устала. Она повернулась к Коллизу и заглянула ему в лицо:
– Полагаю, этого достаточно?
Он провел рукой по своим черным блестящим волосам и ухмыльнулся. На мгновение блеснул ослепительный ряд белых зубов.
– Что с тобой, Колючка Роуз? Боишься, что в следующий раз уступишь мне победу?
Роуз почувствовала, как снова закипает кровь. Она опять схватила свою саблю и с силой метнула ее в обидчика. Сабля сверкнула в воздухе и вонзилась в соломенный мат прямо у Коллиза между ног.
Он отпрыгнул назад, инстинктивно прикрыв руками пах.
– Господи Боже мой! Ты сошла с ума.
Курт придет в ярость, когда увидит дыру в мате. Он всегда с трепетом относился к имуществу «Клуба». Кроме того, он сразу же поймет, что на тренировочной площадке имела место какая-то стычка, никак не вписывавшаяся в существующий распорядок. Но Коллиз знал, что волноваться из-за разорванного мата не стоит: Роуз зашьет дырку, и об их поединке никто не узнает. Роуз посмотрела на Коллиза, и ее губы дрогнули.
– Я не прикасалась к драгоценностям Этериджей. Честно, Коллиз, вы напрасно волнуетесь. – Роуз приподняла одну бровь, и ее лицо приобрело то самое выражение, которое было свойственно дворецкому сэра Рейнза, Пирсону. Она прекрасно знала, что Коллиз терпеть не мог Пирсона, и поэтому долго тренировалась перед зеркалом, имитируя этого человека. Добившись совершенного сходства, Роуз с удовольствием стала демонстрировать свои достижения Коллизу, чем иногда доводила его до бешенства.
Вот и сейчас, увидев эту приподнятую бровь, он почувствовал, как кровь прилила к его щекам. Коллиз нагнулся и вытащил саблю из мата.
– Теперь моя очередь, мисс Колючка.
Он стал медленно к ней приближаться, его глаза не отрываясь смотрели в ее глаза. И Коллиз увидел в ее глазах страх и еще что-то вроде ненависти или желания мстить.
Но чем-то его притягивали эти большие и блестящие глаза.
Он подошел к ней так близко, что даже уловил запах ее волос. Что бы это могло быть? Лаванда? Роуз даже не шелохнулась. Она продолжала стоять на месте и смотреть на него, пока он шел к стене и вешал на крюк саблю.
– Я выбираю… – Он перешел на шепот, останавливаясь рядом с ней.
К его удивлению, Роуз не пошевелилась, выражение ее лица оставалось все таким же холодным и отчужденным. Большинство женщин, с которыми Коллиз имел дело, обычно при подобных обстоятельствах начинали хихикать или смущаться. Роуз же, как оказалось, была сделана из более прочного материала.
Она заставила себя успокоиться, ей не стоило показывать своего волнения. Мужчины, служившие у Уодсуорта, вели себя с ней куда бесцеремоннее Коллиза, и то не смогли ее сломать. Коллиз Тремейн был просто любителем по сравнению со слугами ее бывшего хозяина.
И все же где-то очень глубоко внутри себя Роуз ощущала беспокойство. Это было даже похоже на панику. Близость Коллиза заставляла ее сердце биться быстрее. С этим она ничего не могла поделать. О, как ей хотелось протянуть руку и убрать с его лба этот черный локон!
Надо немедленно прекратить витать в облаках, решительно приказала себе Роуз.
– Вы не закончили предложение, Тремейн, – проговорила она нарочито бесстрастным тоном. – Впрочем, чему тут удивляться, аристократы слишком изнеженные существа, они теряются в сложной обстановке. Да и соображают неважно. Их ведь не к этому готовят!
