Когда, как рассказал Том, зал опустел, Скелет наконец выполз из-за сцены и уселся возле стола, где мы готовили пунш, футах в пятнадцати от двери в коридор. Когда Дэл вернулся из туалета, куда его сопровождал Том, Скелет встретил их глумливой ухмылкой:

– Что, Флоренс, почистила перышки? Да уж, наверное, неприятно, когда эта гадость стекает прямо по спине.

– Отстань от него, – сказал Том.

Мальчики, обойдя Ридпэта, направились к дальнему концу длинного стола.

– А ты не лезь, болван. Я что – с тобой разговариваю? – Ридпэт повернулся вместе со стулом так, чтобы оказаться к ним лицом. Никого больше в зале не было, за исключением двух музыкантов, которые курили на сцене, и нескольких парочек, обнимавшихся в дальнем конце аудитории. – Ты, Флоренс, боишься меня, да?

Вопрос был задан напрямую…

– Да, – пробормотал Дэл.

– Что – да?

– Да, мистер Ридпэт, боюсь.

– Вот так-то лучше. Потому что ты будешь делать все, что я скажу, как и положено тебе, вонючка. Один твой вид, Флоренс, вызывает у меня тошноту: ты мне напоминаешь клопа или таракана…

Ридпэт поднялся, и Том заметил что-то белое в уголках его рта. Схватив стакан с пуншем, он швырнул его прямо в Дэла. Тот еле успел отскочить.

Том открыл было рот, но Скелет злобно прошипел:

– Ты, Фланаген, лучше отвали, не то я разорву тебя на мелкие кусочки. – После этого он вновь повернулся к Дэлу.

Глаза его горели. – Ты ведь его тоже видел…

Дэл покачал головой.

– Видел, я знаю. Я наблюдал за тобой… Кто он? Говори, крысенок, кто он такой? Он что-то хочет от меня, да? Ему от меня чего-то надо, так ведь?

– Ты псих, – проговорил Дэл.

– О, нет, нет, нет, – быстро забормотал Скелет, наклоняясь к самому лицу Дэла. – Послушай, ведь на нас никто не смотрит… Мы будто одни здесь… – Он словно клещами вцепился Дэлу в запястье. – Ну скажи же мне, кто он.

И опять Дэл покачал головой.

– Ты видел его… Ты знаешь, кто он…

В отвращении содрогнувшись всем телом, Дэл сделал попытку вырваться, однако Скелет с быстротой молнии переместил хватку с запястья на ладонь Дэла и сжал ее изо всех сил.

– Что, девочка, – зашипел он, – хочешь от меня удрать, малышка?

Он стиснул ладонь Дэла так, что кости, казалось, вот-вот хрустнут.

Том схватил Скелета за клешню, но тот с удивительной легкостью вырвался, при этом чуть не вздернул Дэла в воздух. Бросив на Тома злобный и одновременно какой-то полный отчаяния взгляд, Ридпэт внезапно рванул кисть Дэла вниз, к кувшину с пуншем. В последнее мгновение он разжал пальцы и кулаком ударил сверху по руке Дэла, со страшной силой саданув ею по кувшину.

Крик Дэла смешался со звоном расколоченного вдребезги кувшина. Жидкость кирпичного оттенка залила стол и забрызгала все вокруг. Скелету досталось меньше – он непостижимым образом успел отскочить. Дэл едва не упал в обморок прямо на стол.

– Я должен знать, – крикнул напоследок Ридпэт, выбегая в коридор.

Когда все налюбовались красноватой точкой, проплывшей в небе над футбольным полем, и возвратились в зал, Том с Дэлом вытирали тряпкой пол. Дэл с перекошенным от боли лицом одной рукой водил тряпкой по полу, другую же держал навытяжку, чтобы кровь из пореза на костяшках кисти капала в мусорное ведро.

– Бог ты мой, до чего ж вы неуклюжи, – укоризненно произнес мистер Роббин и велел супруге сходить в учительскую и принести из аптечки вату, бинт и йод.

– Но мне-то можешь сказать? Ведь я – твой лучший друг!

– Мне нечего сказать…

– Я, кажется, уже и сам догадываюсь, кто это был.

– Какой-то щеголь.

– Ну что это еще за страшная тайна?!

– Что ты ко мне пристал? Поинтересуйся лучше у Скелета, а я понятия не имею, о чем он говорил.

На следующий уик-энд у нас была назначена игра на выезде – в Вентноре, городке еще побогаче нашего, расположенном примерно в сотне миль на север. Школа там в отличие от Карсона была перворазрядной, известной по всему Юго-Западу. Еще бы: она, единственная в трех штатах, обладала собственной командой яхтсменов, не говоря уже о том, что ее ученики занимались также фехтованием и регби.

Мы считали школу Вентнора скопищем невыносимых снобов. Она кроме всего прочего славилась коллекцией антикварного фарфора и стекла – предполагалось, что это чрезвычайно способствует эстетическому воспитанию учащихся.

Мы отправились в Вентнор на школьном автобусе. Дорога заняла два с половиной часа. Сразу по прибытии нас угостили "кока-колой" с сандвичами – гостеприимные хозяева позаботились, чтобы мы перед игрой немного подкрепились.

Впрочем, родительский комитет, организовавший угощение, преследовал несколько иную цель: познакомить нас с будущими друзьями-соперниками. Знакомство, однако, не состоялось: вентнорцы сгрудились в одном конце школьной столовой, интерьер которой был словно скопирован с кабинета нашего директора Брума (а может, наоборот?), мы – у противоположной стены…

Скелет Ридпэт, молчавший всю дорогу, выдул шесть или семь стаканов "кока-колы", после чего принялся разглядывать экспонаты из знаменитой коллекции антиквариата, выставленные здесь же на полках. Всякий раз, как взгляд его падал на Дэла, физиономию искажала злобная гримаса. За это время Скелет еще больше отощал и выглядел готовым кандидатом на больничную койку.

Кисть Дэла, до сих пор забинтованная, ярко белела на фоне его оливковой кожи. Одет он был в голубой блейзер и белоснежную сорочку с галстуком в красно-синюю полоску и в этой благопристойной экипировке казался старше своих лет. Перебинтованная рука, словно боевая медаль, придавала ему некий романтический ореол. Вообще я как бы увидел его с новой, незнакомой стороны, при этом у меня появилось предчувствие чего-то совершенно необыкновенного, что ожидало Дэла.

– Подъем, ребята, и вперед, – скомандовал, кашлянув в кулак, мистер Ридпэт и повел нас в раздевалку.

Как и в прошлый раз, обе игры закончились для нас весьма плачевно. Младшая команда снова пропустила три мяча в зачетное поле. Старшие начали чуть лучше и даже после первых пятнадцати минут вели в счете, однако Вентнору удалось выйти вперед еще до перерыва, а в самом начале второго тайма их защитник по имени Крич пробежал с мячом не меньше тридцати ярдов и приземлил его в зачетном поле.

После этого наша защита, да и вся команда, просто развалилась, и вентнорцы творили на поле что хотели, не встречая ни малейшего сопротивления.

– У них тут денег куры не клюют – они же просто покупают футболистов со стороны, – заявил Чип Хоган, когда мы, покинув трибуны, понуро брели вдоль великолепного поля назад к столовой, где нам был обещан прощальный ужин. – Ты видел тех двоих амбалов в полузащите и того монстра-защитника? Я знаю их: они не местные. Им предоставили стипендии, бесплатное жилье, форму и даже усиленное питание. Не то что у нас… – Он скрипнул зубами. – Ладно, увидимся на их чертовом ужине.

И он припустил бегом: ходить не спеша Чип просто не умел.

Я мог бы последовать за ним прямо через поле, а затем вверх по склону к главному зданию или же по дорожке, что шла вдоль пруда, то есть в обход. Последний путь выбрала примерно половина нашего класса: после второго разгромного поражения кряду ребята сгорали со стыда и всячески старались оттянуть свидание как с победителями, так и с собственным тренером. Поколебавшись, я присоединился к своим друзьям.

– Господи, как мне неохота тащиться на этот ужин, – вздохнул Бобби Холлингсуорс.

– К сожалению, – сказал Моррис, – выбора у нас нет, но, по правде говоря, я бы предпочел свалиться прямо здесь в траву и выспаться.

– В автобусе выспишься, – усмехнулся Том.

– Точно, – вставил Бобби, – а Ридпэт споет тебе колыбельную… – Сунув руки в карманы, он посмотрел по сторонам. – Нет, каково местечко, а? Вот уж точно, гнездо нуворишей… Меня прямо тошнит от всего этого.