Волоча на себе шкуру, он еще долго топтался по чердаку.

— Я — это волк, волк — это я, — шептал он. — Я — это волк, волк — это я.

Он закрыл глаза и принялся раздувать ноздри. «Теперь я волк, — внушал он себе. — Свирепый, быстрый, опасный». Он представил, как мчится по лесу, между деревьев, лапы его бесшумно и неумолимо передвигаются по толстому ковру из сосновых иголок.

Он открыл глаза. Пришло время реванша. Волчьего реванша! Он спускался по лестнице, а хвост тяжело и глухо ударял по ступеням. Он толкнул дверь и вприпрыжку поскакал по коридору к слегка приоткрытой двери смит-барнеттовской спальни.

Из глубины его горла вырвалось рычание, изо рта закапала слюна. Но приблизившись к двери спальни, он затаил дыхание.

Я — это волк, волк — это я.

Он был в трех-четырех шагах от двери, когда она бесшумно открылась, и коридор залил лунный свет.

Джон мгновение поколебался, потом снова зарычал.

И тут из спальни Смит-Барнеттов что-то вышло — что-то такое, от чего волосы на затылке у Джона встали дыбом, а душа ушла в пятки.

Это была миссис Смит-Барнетт… и все же это была не она. Она была голая, высокая и голая, однако не просто голая — у нее не было кожи. Ее тело светилось белыми костями и туго натянутыми перепонками. Джону видны были даже ее пульсирующие артерии и ажурный узор из вен.

Внутри узкой, длинной грудной клетки в частом тяжелом дыхании вздымались и опадали легкие.

Лицо ее было ужасающим. Казалось, оно вытянулось в длинную костистую морду, губы запали внутрь, вплотную к зубам. Глаза горели желтым светом. Желтым, как у волка.

—  Где моя кожа? — спросила она не то шипящим, не то рычащим голосом. — Что ты делаешь с моей кожей?

Джон не заметил, как волк-ковер сполз с его плеч и соскользнул на пол. Мальчик не мог говорить. Он даже дышать не мог. Не в состоянии пошевелиться, он с ужасом смотрел, как миссис Смит-Барнетт упала на четвереньки и, казалось, скользнула внутрь волка-ковра, как проскальзывает голая рука в меховую перчатку.

— Я не хотел, — успел выдохнуть он, но тут когти впились ему в горло, и зверь прижал его спиной к стене. Мальчик сделал вдох, чтобы закричать, но вместо воздуха в горло ему хлынуло полпинты теплой крови. Волк-ковер пришел за ним, и Джон не в силах был его остановить.

Отец Джона приехал на следующее утро, как всегда около половины десятого, чтобы перед работой минут пять-десять пообщаться с сыном. Его водитель-немец не заглушил мотор «фольксвагена» цвета хаки, поскольку утро было довольно холодное — температура опустилась ниже пяти градусов. Офицерская тросточка прогибалась под его рукой, когда он поднимался на крыльцо. Мужчина удивился, что входная дверь была раскрыта настежь. Он нажал на звонок и вошел в дом.

— Дэвид? Элен? Есть кто-нибудь в доме?

Из кухни послышалось странное мяуканье.

— Элен? Что-то не так?

Он прошел в дальний конец дома. В кухне он увидел прислугу-немку, которая сидела за столом, все еще в пальто и шляпе; напротив нее лежала сумочка. Женщину трясло, она судорожно всхлипывала.

— В чем дело? — спросил отец Джона. — Где все?

—  Etwas schrecklich, [45]— дрожащим голосом ответила прислуга. — Вся семья мертва.

— Что? Что значит «вся семья мертва»?

— Вверху, — сказала женщина. — Вся семья мертва.

— Позовите моего водителя. Скажите ему — пусть идет сюда. Потом позвоните в полицию. Polizei, понятно?

Вне себя от ужасных предчувствий, отец Джона взбежал по лестнице. На первом этаже он увидел приоткрытую дверь спальни, всю в пятнах крови. На ковре валялись измятые фотографии улыбающихся Пенни и Вероники, красные наградные розетки с конноспортивных состязаний были разорваны и растоптаны.

Он приблизился к спальне девочек и заглянул туда. Пенни в неестественной позе лежала на спине, шея ее была так изуверски вспорота, что голова почти отделилась от тела. Вероника лежала вниз лицом, ее белая ночная рубашка была в темных пятнах крови.

На отца Джона страшно было смотреть, когда он направился в спальню сына. Он открыл дверь — кровать была пуста, в комнате не было никаких признаков присутствия мальчика. Отец с пересохшим горлом через силу пробормотал молитву. Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы он был жив.

Он поднялся выше. Коридор второго этажа был забрызган пятнами крови в виде загогулин и вопросительных знаков. Полковник Смит-Барнетт лежал в своей спальне на спине с разорванным горлом и глядел раскрытыми глазами в потолок. Он выглядел так, словно на нем был кровавый нагрудник. Никаких признаков Элен Смит-Барнетт в доме не было. Дверь, ведущая к верхней лестнице, была вся в отпечатках окровавленных рук. Отец Джона открыл ее, сделал глубокий вдох и медленно поднялся на чердак.

Комнату заливал солнечный свет. Войдя туда, мужчина оказался лицом к лицу с ковром из цельной волчьей шкуры. Челюсти волка были темными от запекшейся крови, шерсть на морде слиплась. Ковер приподнимался небольшим бугорком — что-то лежало под ним. Отец Джона долго не мог решиться, но в конце концов взял ковер за край и поднял его. Под ним были наполовину переваренные останки мальчика.

Хью Б. Кейв (Hugh В. Cave) родился в 1910 году в Честере, Англия. Когда ему было пять лет, его семья эмигрировала в Америку. Свой первый рассказ «Остров Божьего суда» (Island Ordeal) он опубликовал в одном из журналов в 1929 году.

С тех пор у Кейва вышли сотни рассказов в таких журналах, как «Таинственные истории» (Weird Tales), «Странные истории» (Strange Tales), «Истории о привидениях» (Ghost Stories), «Черная книга детектива» (Black Book Detective), «Захватывающие тайны» (Thrilling Mysteries), «Ужасные истории» (Horror Stories), «Страшные скажи» (Terror Tales), «Сатэрдей ивиинг post» (The Saturday Evening Post), «Шепоты» (Whispers) и «Фантастические рассказы» (Fantasy Tales).

В 1977 году Карл Эдвард Вагнер в своем издательстве «Каркоса» (Carcosa) опубликовал ряд лучших рассказов Кейва в антологии «Марджанстрамм и другие» (Murgunstrumm and Others), получившей Всемирную премию фэнтези (World Fantasy Award).

Издательство «Стармон Хаус» (Starmont House) выпустило сборник «Трупных дел мастер» (The Corpse Maker) под редакцией Шелдона Джефри (Sheldon Jaffery), а также биографию Кейва, написанную Одри Парент «Одиссея мастера сенсаций: История Хью Б. Кейва» (Pulp Men's Odyssey: The Hugh В. Cave Story by Audrey Parente). В 1991 году писатель был удостоен награды от американской организации «Писатели в жанре хоррор» (The Horror Writers of America).

Рассказ «Шептуны» — переработанная версия рассказа, который Кейв впервые опубликовал в 1942 году в сборнике «Захватывающие мистические истории» (Spicy Mystery Stories) под шутливым псевдонимом «Джастин Кейс» (Justin Case). [46]

Это был очень старый и заброшенный дом. Чтобы подобраться к нему, нам пришлось перелезть через сломанные ворота, на которых висела табличка «Продается», а потом продираться через густую и высокую, чуть ли не в человеческий рост, траву.

— Милый, — воскликнула Анна, — это то, что надо! Давай его купим!

Я посмотрел на нее в изумлении. Мы уже неделю как поженились, но до сих пор при каждом ее слове и движении мне хотелось заключить ее в объятия. Анна настаивала:

— Можно ведь привести дом в порядок и ездить сюда хотя бы на выходные.

А я подумал, что вполне мог бы жить здесь постоянно, поскольку я — как писатель — мог жить вообще где угодно.

Через час мы уже были в деревне и отыскали Джедни Прентисса, агента, чье имя и телефон значились на табличке о продаже.

Цену, по моему мнению, он назвал вполне разумную.

— Да и дом до сих пор в отличном состоянии, даром что шесть лет пустовал, — подчеркнул агент. И мы отправились в Харкнесс, чтобы оформить сделку.