– Эй, Бекки, возникла проблема. – Она подошла к нему. – Дик не отвечает на вызов.

– Помехи?

– Не думаю.

Он дважды нажал на кнопку. Молчание. Он заговорил в воки-токи.

– Дик, проснись! Ты должен ответить на сигнал, иначе неясно, на месте ли ты.

Слышалось только потрескивание.

– Может быть, действительно помехи, – сказал он. – Выйду-ка я на балкон. Оттуда связь надежнее.

– Лучше поднимемся. Надень пальто.

Он повиновался. С тех пор как она взяла все в свои руки, Уилсон, кажется, обрел равновесие. Она искренне радовалась этому.

Подходя к двери на крышу, оба уже держали оружие в руках. Бекки стало так холодно, будто она уже оказалась по ту сторону, на крыше.

– Прикроешь меня, – сказала она. – Будь готов стрелять. Не будем рисковать.

Она открыла дверь, вышла и тотчас же взглянула на место, где должен был бы находиться Дик.

Никого.

От безумной тревоги бешено заколотилось сердце. Но она пересилила себя, глубоко вздохнула и позвала его. В ответ – лишь завывание ветра. И тогда совсем недалеко от себя она заметила на льду какой-то темный предмет. «Боже, ведь это фотоаппарат». Спотыкаясь и скользя, она подошла и подняла его.

Часть корпуса была смята, объектив разбит. Бекки вернулась на лестничную клетку и прикрыла дверь. Во внезапно наступившей тишине слышалось только ее учащенное дыхание. Разом вскипела кровь, ее затошнило.

– С ним что-то случилось, – сказала она. – Спускаемся.

– В проход?

– Да нет же, черт побери! Если они загрызли его, то именно там он и лежит сейчас... а они рядом, поджидая нас. Вспомни утреннюю западню! Нельзя позволять им дважды проделывать с нами один и тот же трюк.

Сейчас в ней говорил разум. Но сердце зашлось в крике: немедленно бежать и спасать мужа. Однако, если он и в самом деле там, ему уже ничем не помочь.

– Вернемся в квартиру и посмотрим на проход с террасы. Вдруг этот проклятый аппарат еще сработает.

Они возвратились в помещение. Для Бекки оно сразу предстало чем-то иным, уже не ее семейным очагом. Вроде бы ничего и не изменилось, но... пропал Дик. Если он действительно упал с крыши, то его тело должно было пролететь за этими окнами как раз в тот момент, когда они безуспешно пытались с ним связаться с помощью воки-токи.

Бекки принялась нервно нажимать на все кнопки «старлайта», но в окулярах неизменно виднелось лишь белесоперламутровое пятно.

– Все, аппарату крышка, – сказала она. – Однако пленка цела, – она протянула кассету Уилсону.

– Пять фото. Дик сделал пять снимков.

У нее слишком сдавило горло, чтобы произнести хотя бы слово. Она так и стояла, онемев, не в силах ответить. Если бы хоть «старлайт» был исправен. Тогда они по крайней мере могли бы навести его с балкона на проход и прояснить ситуацию. Бекки быстро перебрала в уме всевозможные варианты: первый – на Дика напал оборотень, и он упал с крыши; второй – ему удалось спастись, перебравшись на балкон последнего этажа... но это казалось слишком маловероятным. Ведь если он сумел бы это сделать, то уж монстр-то подавно.

Уилсон подошел и взял ее за руку.

– Они разделались с ним, бэби, – тихо произнес он. Глаза его повлажнели, а сам он, похоже, был вне себя от ярости.

– Я хотела бы убедиться в этом.

– Ты в этом уже уверена.

– О, господи! А вдруг в этот момент он истекает кровью там, внизу?

Она понимала, что в высшей степени было невероятно, чтобы он выжил после падения с такой высоты... Но чего только не бывает на свете.

– Хорошо, Бекки, я пойду посмотрю, хотя это ничего не добавит к тому, что нам уже известно.

С этими словами он подошел к выходу на террасу балкона и отодвинул штору.

– Я только взгляну.

Он не заметил скрывавшуюся в тени почти у самых его ног темную массу. Уилсон раздвинул стеклянную дверь.

Зверь прыгнул на него прямо сквозь штору, оборвал ее. От удара детектив опрокинулся навзничь, но тут же оправился и рванулся в соседнюю комнату. Туда же кинулась и Бекки, воспользовавшись тем, что зверь, фыркая, какое-то время выпутывался из шторы, пока не оказался в помещении.

Уилсон и Бекки влетели в комнату; она успела захлопнуть за собой дверь и повернуть ключ. На миг воцарилась тишина. Затем зверь навалился на дверь, стараясь ее выломать. Филенка затрещала, но устояла. Неожиданно бешено задергалась ручка, казалось, она вот-вот разлетится на куски. Бекки прижала кулаки ко рту.

– Ты видел? – прошептала она, отчаянно борясь с наступившей паникой. – У него снесено полчерепа. Страшная рана.

– Это Дик, должно быть, подстрелил его.

Внезапно дверь опять вздрогнула. Теперь зверь бросался на нее с разбега всем телом. Заходили дверные петли. Все больше высовывался из гнезда язычок замка.

– Стреляй! Стреляй через дверь!

– Мой револьвер в пальто... на кухне.

Она выхватила свой 38-й калибр и направила его в то место, где, как ей казалось, находилось чудовище. Сняв револьвер с предохранителя, она нажала на спуск.

Оглушительный выстрел – и в пороховой дымке от двери отлетела щепка.

– Вот тебе! – Голос Бекки дрожал.

Она уже собиралась повернуть ключ, когда Уилсон резко остановил ее.

– Ты не попала.

– Это невозможно, он был именно в этом месте.

– Посмотри!

Сквозь дыру в двери что-то виднелось... серая шерсть. Донеслось натужное и медленное дыхание.

– Я его даже не ранила.

Она снова прицелилась. Дырка в двери тут же посветлела. Тварь отодвинулась.

– Эти бестии дьявольски хитры. Видимо, он услышал наш разговор и ушел из-под выстрела. Не стоит больше стрелять – на месте его все равно не окажется, а дверь изуродуем.

Отец перемещался по помещению очень осторожно. Он сумел избежать пули буквально в самый последний момент. До сих пор жгло в том месте, где она царапнула его в морду. Он с великим трудом удержался, чтобы не взвыть от раздиравшей голову дергающей боли.

Сделав невероятное усилие, чтобы восстановить над собой контроль, он принудил себя проанализировать ситуацию. Самое важное – он здесь. Он слышал, как мужчина пошел к балкону, и еле успел спрятаться. Старик открыл... и вот что получилось.