Но я уже взбесилась:

— Так-так-так… Значит гарем Наказующего тоже прилетел? Да? А я ничего не знаю об этом. И это он тут говорил о доверии и честности!? И этот гад сейчас, из моей постели поперся к своим озабоченным наложницам! Да еще и Алара прихватил, негодяй! Сам пусть путается с этими…. с пониженной планкой которые… Но командор-то при чем? Его он зачем подставляет? А ты… ты… ты его еще и покрываешь!

— Я никого не покрываю, госпожа. И Яс не сказал о гареме, потому, что просто забыл о том, что они прилетели. И сейчас там у них будет очень неприятный для наложниц разговор. А Ала он, скорее всего, попросил узнать все что можно об отце Эмили, и как его сюда привезти для допроса. Не стоит тревожиться, госпожа. Он вас больше чем любит. И хоть для него это странно и непонятно, но Наказующий с каждым днем все лучше вас чувствует. Скоро он догонит в этом меня. Может быть. — лимари уткнулся мне в затылок, поглаживая живот нежными руками.

— А почему ты его всегда защищаешь передо мной? — задала я давно мучавший меня вопрос.

— Потому, что он вас любит. И Алар тоже. А я ЗНАЮ, что такое ИСТИННАЯ ЛЮБОВЬ. И как страшно думать, что можешь ее потерять. — ровно ответил крохх.

— Ты кого-то любил? Скажи. Если смогу, я помогу тебе найти твою ИСТИННУЮ. - предложила я назло себе, чувствуя как от боли возможной потери сжимается сердце.

— Глупая, слепая, обожаемая госпожа, — усмехнулся Морис в мой затылок. — Я нахожусь сейчас со своей ИСТИННОЙ ПАРОЙ. Только… я немного переживаю, как пройдет первая встреча у моей любимой с дочерьми. Я очень боюсь, что вам они не понравятся. Или начнут капризничать и ссориться с вами. Дети… и вы дитя… Мне звезды послали госпожу-ребенка… Мне страшна даже тень мысли о том, что я больше никогда не смогу дышать вами.

Черный комок тревоги, угнездившийся в груди, чудесным образом преобразовался в распускающийся цветок счастья.

Положила ладонь на его неосознанно напрягшиеся пальцы:

— Почему ты говоришь мне «вы» и упорно называешь «госпожой»?

— Потому, что вы моя госпожа. Обретенная госпожа. Которой принадлежат мои душа, тело и разум. — просто ответил Морис, переплетая свои пальцы с моими.

— Морис, а сколько тебе лет? — уж выяснять все о своем муже, так основательно.

— Триста семьдесят два. А живут лимари-кор до тысячи лет… когда им это позволяют хозяйки их сердца. А если не встретил её, то до пятисот лет. — Морис снова поцеловал меня, на этот раз, над лопатками, — Как видите, вы на много продлили мне жизнь. И вы же можете её сократить. Просто отошлите меня от себя на пару лет… и по их прошествии вам я уже никогда не помешаю своим присутствием.

— Ты… через два года меня забудешь? — настырно допытываласья, хоть уже и кретину было понятно то, что хотел донести до меня Морис.

Лимари тихонько вздохнул:

— Дитя… Госпожа, наша раса не может забыть Обретенную. А вдали просто угасают и уходят за Грань.

Я развернулсь в кольце его нежных рук:

— Не оставляй меня никогда. Пожалуйста! И никогда никому не верь, если тебе скажут, что я не хочу тебя видеть. И хочу отослать от себя. Дай мне слово, что будешь верить и выполнять только те просьбы, которые я лично тебе скажу. — осторожно погладила склонившееся ко мне лицо.

Морис мягко опустился на колени у моих ног, обнимая за талию и прижимаясь лицом к животу:

— Клянусь вам, госпожа, в вечной верности и преданности. Я всегда буду выполнять лишь те ваши пожелания и приказы, что вы изволите изложить лично.

С щемящей нежностью прижала голову лимари к себе, зарываясь в мягкие пепельные волосы.

— Спасибо, Морис.

Нарушая тишину, в соседней комнате раздался едва слышный шорох. Морис мгновенно оказался на ногах, задвигая меня себе за спину и нервно втягивая воздух. Потом расслабился:

— Госпожа, нам поесть принесли… — потом обернувшись и поцеловав ладошку, с едва заметными смешинками в глазах, заметил, — И вам наверное надо одеть что-нибудь сверху. А то я начну ревновать…

Я охнула про себя. Блииин! На мне же коротенький (до середины бедра) пеньюарчик на тонюсеньких лямочках. А Морис уже приготовился поухаживать за мной, подавая роскошный шелковый халат насыщенно бирюзового цвета.

Надев халат, присела на корточки у дремлющего Сета. Погладила его по шелковистой спинке, от чего сателлит, довольно курлыкнув, свернулся в огромный мохнатый шар.

— Он почти в порядке, госпожа. Завтра будет как новенький. — мягко улыбнувшись мне сказал лимари, вставая рядом со мной на колени, — Яд практически переработался. Зато теперь он может вырабатывать противоядие и от нэра Яссина, и от любого существа. Идемте. Вам надо хорошо питаться и поменьше нервничать. Малыши очень уязвимы сейчас, в момент формирования нервной трубки.

— Ты знаешь основы биологического развития организмов? — удивилась я.

— Да. После того, как стало понятно, что я идеальный призводитель, меня обучили. Практику я проходил на рабах… — Морис помолчал, а потом продолжил, — Я хороший врач, неплохой механик и надеюсь, не очень плох как мужчина и отец.

Он протянул мне руку, помогая встать. Неуловимым движением поднялся сам и повел к накрытому столу.

— Ты безупречен во всем. — опираясь на руку крохха, и погладив его по пальцам заметила я, — На твоем фоне я чувствую себя… недоделанной. Нам всем есть чему у тебя поучиться.

Морис осторожно поцеловал костяшки на кисти:

— Спасибо, госпожа. Если бы я услышал подобное от леи, то знал бы, что через пару часов меня отдадут в пыточную и потом публично казнят. Раб-супруг ни в чем не может быть лучше госпожи и её фаворитов.

— Ты не раб. Ты муж. И я горжусь тобой! — слегка сжала я его ладонь.

Мы подошли к столу и муж привлек меня к себе на колени:

— Позвольте вас накормить?

Ну как тут возразишь. Надо же повышать самооценку супруга-миротворца.

— Спасибо, позволяю… А я покормлю тебя. Ты не против? — неожиданно для себя, кокетливо спросила я.

— Нет, я только «за»! — обволок меня своим неотразимым взглядом Морис.

И дал старт эротическо-гастрономической игре, под названием «накорми супруга». Мало того, что я была очень голодна. Да еще и приготовленно было все вкусно. Так и муж настолько умело и вкусно меня кормил, с благодарностью принимая еду сам, что мы смели все съестное на столе и переместились на диван. Продолжать утолять уже физический голод. Но нас так разморило от сытной еды, что, к моему немалому смущению, я незаметно задремала…

Открыла глаза в кромешной темноте. Левая рука затекла, я её практически не чувствовала. Как-то неуютно и тревожно. И жестко лежать. Пошевелилась, меняя позу. Странно, а где Морис? И вообще все мужья?

Да где я?!!

Морщась от колющей боли в обретающей чувствительность руке, приняла сидячее положение. Я сижу на земле. Ни теплой, ни холодной. Немножко пыльной. Осторожно обвела вокруг себя руками. Пустота. Встала, постепенно выпрямляясь. Вроде бы я в помещении, и вроде бы — нет. Что за хрень? Блин! И нифига не вижу. Абсолютно! Осторожно пробуя поверхность ногой, двинулась вперед. И сразу остановилась, улышав на грани слышимости даже не шорох, а намек на него. Остановилась, окаменев и дыша тихо и поверхностно. Сердце предательски колотилось, не желая слушать увещевания разума.

В непроницаемой тьме, впереди меня кто-то был. Скорее всего, это нечто — живое. Плохо. Я сейчас совершенно беззащитна. Защита… Интересно, какая с****ка меня сюда приволокла? Узнаю — надругаюсь над растерзанным супругами трупом!

На душе стало одновременно и тепло и тревожно. Где бы я ни была — они меня обязательно найдут и спасут! Бедные мои! Как то они там без меня?

Тихонько вздохнула, не удержав предательских слезинок.

Шорох… теперь я точно уверена — это шорох, который издает живое существо. И это существо сейчас двигается ко мне!

Мдя… а я так люблю жизнь… и малышей наших так жаль!

Нечто, остановилось совсем недалеко от меня. Я не слышала его дыхания и как он двигается. Зато увидела СВЕТЯЩИЕСЯ серебристо-синим светом… глаза.