— Вы куда? — крикнул Михаил убегавшим «снабженцам».

— Харчи в тренировочное плавание запасать, — отозвался Борис.— Теперь-то быстро шлюпку закончим, раз мы за снабжение взялись.

— Колбасу вареную не берите, — наказал Михаил.

— Это и козе понятно, — откликнулся Борис. — Копченую!

— Мировые ребята, — восхищенно сказал Женька.

— Почти каждый человек не такой, каким он поначалу кажется, — изрек Михаил. — Я об этом читал где-то.

— Верно, — согласился Женька. — Вот я сам такой — не такой. Я не такой, каким кажусь.

— А какой ты? — полюбопытствовали Мошкины.

— Лучше и умнее, — подумав, серьезно ответил Женька. И повторил:— Мировые они ребята, почти как я.

А «мировые ребята» в эту минуту уже добывали пропитание. Из отдушины погреба, покачиваясь на веревочке появилась банка варенья.

— У нас в погребе чего только нет! — похвастался Борис, осторожно поставив банку на тележку.

Вслед за ней появились: кусок сала, густо обсыпанный солью, круг копченой колбасы, стеклянный баллон с маринованными огурцами, бидончик с топленым Маслом, связка сушеных бычков...

— У нас в подвале припасов тоже полно, — захихикал Хихикало. — Айда.

Молчун ткнул себя пальцем в грудь и кивнул.

— Куда столько? — ужаснулся Михаил, взглянув на тележку с провиантом.

— Я как Джон Сильвер, — гордо сказал Борис. — Он у капитана Флинта тоже снабженцем был! Видал кино «Остров сокровищ»?

— Пропадет же. Вот что, — решительно сказал Михаил. — У вас есть подвал?

— У всех... есть подвал, — растерянно ответил Борис.

— Вот и сложите пока все по подвалам, на холоде, — приказал Михаил.

И пришлось «снабженцам» везти весь провиант обратно. С Михаилом не поспоришь!..

Вечером, когда тетя Клава заворожено смотрела передачу «Спокойной ночи, малыши», Михаил и Женька потихоньку выбрались из дому и залезли на крышу сарая, там их уже ожидали братья Мошкины и компания Бориса. Михаил и Женька сели рядом.

— Займемся навигацией, — объявил Михаил и достал из кармана компас.

Светящаяся стрелка переместилась, закачалась и замерла — он остановил ее рычажком.

— Север, — определил Борис.

— Норд — по-английски, — сказал Михаил. — А Большую Медведицу видите?

Все задрали головы.

— И Малую, — ухмыльнулся Хихикало. Борис толкнул его локтем, и тот умолк.

— А Полярную звезду? — спросил Михаил.

— Не-а, не вижу, — признались Мошкины. — Может, вон та, сбоку?

— Вот она, — Михаил протянул руку. — Путеводная звезда мореплавателей.

Небо было источено мириадами мигающих огней: звезды, солнца, планеты... Небо было похоже на море, и даже казалось, что шум прибоя доносится не от настоящего моря, а с этой бескрайней высоты.

— А вот Гончие Псы... Кассиопея... Козерог...

— Где? Где? — вертел головой Хихикало.

— Чтобы определить курс корабля по звездам, — начал Михаил... Сарай, словно корабль, плыл в темноте, точно по курсу светящейся стрелки компаса.

Михаил приколотил подкильную полосу и пошарил рукой по песку. Гвозди опять кончились.

— А где наши «снабженцы»? — сердито спросил он Женьку.

— Ты же их сам снова послал всякие материалы искать.

— Послал, послал, — проворчал Михаил. — А Мошкины где?

— За ними увязались. Сам же разрешил.

— Разрешил, — буркнул Михаил. — А они и рады. Время-то идет.

Он выдернул из-за пояса сигнальные флажки и яростно замахал ими. Как говорится, душу отвести!

— Ты чего? — оторопел Женька.

— Да это я так... «СОС»... Гвоздей нет... — грустно ответил Михаил.

Небольшая моторка отвалила от борта буксира, стоящего на рейде, и заскользила к берегу. Она шла легко и красиво, вздымая носом брызги. Михаил с Женькой восторженно следили за ней.

— Нам бы такую, — прошептал Женька. Моторка почему-то неслась в их сторону.

— Кто это? — Михаил приложил ладонь козырьком к глазам, закрываясь от слепящего солнца.

Лодка ткнулась в песок. Из нее выпрыгнул молодой матрос Нестерчук со знакомого буксира друга-капитана.

— Это опять вы? — строго сказал он.

— Мы,— растерялись ребята. — А что... опять?

— Кто «СОС» передавал?

— Я, — смутился Михаил.

— «СОС» — дело серьезное, — нахмурился Нестерчук. — На такой сигнал все корабли с курса сворачивать обязаны. Не знаете?

— Знаю, — потупился Михаил. — Понимаете, гвозди кончились.

— Он не нарочно, а с отчаяния, — вступился за него Женька.— Он пошутил.

Нестерчук забрался в лодку, пошарил в кормовом отсеке и протянул ребятам какой-то ящичек, обтянутый парусиной.

— В следующий раз не шутите!

— А чего... это? — Михаил удивленно смотрел на ящичек.

— Гвозди, — ответил матрос. — Или это не вы «СОС» передавали.

— Мы,— Женька жадно схватил увесистый ящичек с гвоздями.

— Извините, — виновато и радостно улыбнулся Михаил. — Это я... в никуда сигналил.

— Везде люди, — улыбнулся матрос. Столкнул моторку и отчалил. Михаил замахал флажками в ответ. Матрос, не останавливая моторку, тоже замахал флажками.

— Ты что сказал? — с завистью спросил Женька.

— Спасибо.

— Большое?

— Очень большое.

— А он?

— А он сказал: «Так держать!»

— Покажи мне, как?

Михаил показал. И Женька тоже просемафорил матросу «Так держать».

Когда заявились «снабженцы» с Мошкиными и принесли целую сумку каких-то кривых гвоздей, Женька небрежно сказал:

— У нас свое снабжение. Морское!

И кивнул на ящичек с новенькими промасленными гвоздями.

— Вот это да! —с завистью протянул Борис, когда узнал про нечаянный «СОС» и нежданный подарок. — Ведь запросто можно по сто раз на день сигналить! Подавай сигналы и получай, что хочешь!

— С этим сигналом не шутят, — нахмурился Михаил, совсем как матрос Нестерчук.

— А я не шучу,—торопливо сказал Борис. — Я шучу, что не шучу. Ты только научи нас. Во как пригодится!

Хихикало, поняв его по-своему, захихикал. А Молчун кивнул.

— Согласен, — сказал Михаил.

И Мошкины были срочно отправлены домой делать сигнальные флажки. Для образца Михаил, вздохнув, вручил им свои и предупредил:

— Не испачкайте. И не поломайте.

— А можно и мы? — спросил Борис. — А то они такого натворят!

— Остальные за работу! — приказал Михаил. И Борис послушно взялся за молоток.

...После обеда команда «Напавтала», каждый с новенькими флажками, выстроилась строго по росту возле шлюпки.

Михаил прошелся вдоль шеренги. Борис держал флажки неправильно. Михаил молча поправил. Затем отошел от строя и встал на кнехт.

— Начнем, — звонко сказал он, подняв флажки.

— Куда смотришь? — Борис толкнул локтем Хихикало, который смотрел на чаек. — Учись, дурень!

Отремонтированная шлюпка сияла, как...

— Как магазинная! — сказали братья Мошкины.

Гордо устремлялась в небо мачта — фибергласовый шест.

Наконец-то были куплены паруса для шестивесельного яла: фок и кливер—на деньги «снабженцев», сделавших несколько рейсов с металлоломом и вновь обманувших приемщика. Паруса хранились у Женьки в сарае. А сегодня он их принес почему-то с таким гордым видом, словно добыл их лично сам.

— Гляньте! Гляньте! — суетился Женька, разворачивая паруса.— Я твоего тигра, — он важно взглянул на Молчуна, — ну, шкуру тигриную — в самую середину кливера зашил! Красиво?

Хихикало взглянул на кливер, в центре которого красовалась, словно распятая, тигриная шкура и затрясся от смеха.

— Человек старался, а ты,—сердито сказали ему Мошкины.

— А что? — хмыкнул Борис. — Сразу впечатляет. Тигр на парусе, а? Жаль, парус маловат, — определил он на глазок. — С тигром ты, Женька, здорово придумал! Красиво,—и погладил тигровую шкуру. Молчун кивнул.

— А она питательная? — поинтересовался Женька. — Или нет? Ну, в случае голода в пути. Помнишь, по телевизору «Золотую лихорадку» Чарли Чаплина показывали? Он башмак вареный ел, а съесть не смог!