— Я не знала, — осталось только руками развести.

— Пипец, мать. Вот темнота. Но ты хорошенькая, так что прощаю.

На этом он чмокнул меня в щеку без спросу, встал, хлопнул Даниила по плечу, разрешил в духе царской милости:

— Можете свалить во время песни, только тихо, — и лично Ерохину, — Накорми девку, не позорься.

Тот в сотый раз обреченно вздохнул, а я заулыбалась.

— Поедем? — спросил Ерохин ровно через одну песню.

Я кивнула, и он тут же оказался сзади, чтобы придержать стул. Изведет меня своей галантностью.

Нам выдали одежду и тонну улыбок на прощание. Даже счет не принесли, но, кажется, Даниил незаметно отдал карточку, а потом получил обратно. Меня осенило, пока мы поднимались по лестнице к выходу.

— Ты же расплатился за мое колесо!

Вот ведь накрыло меня в тот день. Даже не вспомнила о деньгах за работу.

Ерохин отмахнулся.

— Мелочи, Лен.

— Нет-нет, — затараторила я, — Как это мелочи? Это же колесо…

— Если тебе будет легче, то за напитки я заплатил примерно столько же. Так что можешь считать, что это второе свидание.

Я фыркнула. Спорить, наверно было глупо. Он может себе позволить эти траты. Пусть балует, раз такой крутой.

— Боюсь представить, что будет на третьем. После колеса и голодного вечера… В цирк пойдем?

Даниил хмыкнул, открывая мне пассажирскую дверцу машины. Нет, серьезно, он этой показушной услужливостью меня убивает просто.

— Я слышал, есть экскурсии на очистные сооружения, — нашелся он, — Хочешь?

— Всю жизнь мечтала.

Устроившись на водительском месте, босс завел мотор.

— И вообще, мы сейчас за бургерами, так что рано приписывать мне вину за твою смерть от истощения.

— О, ну я на последнем дыхании уже, так что гони, как ветер Булзай.

Ерохин не улыбнулся, даже не рассмеялся, он заржал. От души и громко, тряся головой.

— Черт, смешная ты, — признался босс, вытирая кулаком уголок глаз и выруливая на дорогу с парковки, — обожаю «Историю игрушек».

Вот уж не думала я, что он смотрел этот мультик. Видимо и развеселился, потому что в красках представил себя конем шерифа Вуди.

Это, конечно, классика Диснея, но все же шеф меня удивил. Чтобы еще сильнее удивиться, я решила закинуть вопрос:

— Признайся, плакал на третьей части?

— Как девчонка рыдал, — без запинки выдал он, и я поняла, что не врет, — Когда Энди учит малышку играть — и киборг заревет белугой.

Я истово закивала, соглашаясь, чтобы скрыть потрясение. Большие боссы смотрят мультики! Надо же. Может и не рыдал он, но тронут был точно. Приятно думать, что он из тех киборгов, которые заревели.

За своими волнениями я не обратила внимания на путь, что мы проделали. Признаться, думала, что Ерохин отвезет меня в ресторан, а бургеры из Мака — это бравада. Как же я ошибалась. Нет, бравада присутствовала. Ни в какой Макдональдс мы не поехали. Но и ресторана мне не обломилось. Даниил затормозил у «Ромашки».

У меня даже слов не нашлось. Я сидела, как рыба, чуть приоткрыв рот, смотрела, то на дешевую вывеску с цветочком, то на него. Это шутка? Не смешная.

— Побудь в машине, ага? Я быстро.

И усвистал, щелкнув брелоком блокировку дверей. Спасибо за заботу. Признаться, на парковке у этой забегаловки мне было бы не по себе одной в открытой машине. Публика тут тусовалась не самая приятная.

Мой приятель в институтские времена бомбил ночами в качестве подработки, и я пару раз каталась с ним для компании, поэтому и знала, что в «Ромашке» обычно питаются таксисты и проститутки. Несколько раз мы брали тут кофе. Вернее, мой друг брал, а я даже из машины боялась выйти, чтобы не подцепить какой-нибудь триппер.

Что понадобилось Ерохину в этом клоповнике?

Я осмотрелась. Действительно много такси. Водители стоят рядом с машинами. Кто-то трескает пельмени из пластиковой мисочки, обливаясь бульоном. Кто-то пьет кофе с булкой. Кто-то просто болтает с друзьями за сигаретой и кофе. Нет, нормальные люди. Да и рано еще достаточно для колоритной публики. Едва начало смеркаться. Но есть тут я бы не стала ни за какие коврижки.

И снова ошиблась.

Ерохин вернулся минут через пять с пакетом и двумя бутылками холодного чая.

— Не заскучала?

— Почти нет.

— Держи. — Даниил вручил мне пакет и бутылки, спросил, — Еще в одно местечко доедем?

Мне уже стало страшновато. Куда он меня повезет? Сначала бар, где не едят, потом бистро, где и находиться страшно. Признаться, Ерохин меня удивлял не меньше, чем я его.

— Ты за рулем, — я махнула бутылками, указывая на дорогу, позволяя ему везти меня навстречу приключениям.

— Тут близко, если пробок нет.

Он не соврал. Довез минут за пять в самый центр, к набережной, но не туда, где веселилась молодёжь, радуясь теплу конца мая, а свернул за мостом, спустился вниз на парковку у помпезного здания с башенками.

— Я тут на днях в банк ездил, — кивнул Даниил на маленький замок, — подумал, что вечером будет здорово на берегу. И людей нет.

На этом берегу действительно не было народу. Узенькая тропинка не располагала для прогулок, больше для редких одиноких спортсменов-бегунов. Даже утки предпочитали тусоваться на том берегу, зная, что их подкормят сердобольные люди.

— Пойдем.

Ерохин сам отстегнул мой ремень безопасности, забрал бутылки, и пакет. Из последнего всю дорогу попахивало чем-то подозрительным. Похоже, что едой. Глубоко вздохнув, я поплелась за боссом. А он расстелил на насыпи свою кожаную куртку, уселся лицом к реке. Я умилилась, как компактно он втиснул попу, оставив мне достаточно много места на своеобразном пледе.

Еще раз вздохнула, понимая, что нет выбора, и придется сесть с ним близко-близко. Строить из себя гордость и неприступность показалось глупым, но перспектива прижаться к боссу наэлектризовала все тем же волнением.

Пройдя на цыпочках по каменной насыпи, чтобы не убить каблуки, я втиснулась рядом. Даниил сразу повернулся ко мне. Наши бедра соприкасались, а лица оказались слишком близко.

— Красиво, правда? — он кивнул на розовеющее небо, которое отражалось в реке.

— Да. Только муравейник и шум все портят, — посетовала я на дорогу, что была совсем рядом и людей на том берегу.

— А я люблю урбанию. Выхлопные газы, конечно, иногда доводят до мигреней, но мне нравится жить в городе, в движении.

— Пожалуй, мне тоже. В деревню точно не тянет.

Ерохин улыбнулся, хотел что-то сказать, но мой желудок перебил его бестактно громким урчанием.

— Ох, совсем я тебя уморил песням и разговорами.

Он полез в пакет, вынул оттуда бургер, завернутый в тонкую бумагу, поставил с моей стороны бутылку чая, которую заботливо открыл. Себе достал такой же, прорекламировал:

— Это лучшие бургеры, что я ел. Даже в Штатах так не делают. А Мак вообще должен сдохнуть от зависти.

Я захлопала глазами, не веря тому, что вижу и слышу. Ерохин отодвинул бумагу и вонзил зубы в булку, откусывая большой кусок. Не знаю, что я ждала после этого? Что у него вырастет вторая голова или сразу упадет и забьется в конвульсиях, захлёбываясь пеной. А может, что небо свалится на землю, придавив нас, банк с башенками, машину, уток и толпу на том берегу.

Но никакого катаклизма не случилось. Ерохин прожевал, хлебнул чай, воззрился на меня с недоумением.

— Что-то не так?

Он действительно не понимает?

— Ты купил это в «Ромашке»? — я дёрнула рукой, в которой держала жуткий бургер.

— Да, — настороженно, — Ты же видела.

— И ты ешь это?

— Как видишь.

— И не боишься?

Ерохин помолчал.

— Боюсь, Лен. Вот сижу и начинаю бояться тебя. Что-то не так? У меня третий глаз на лбу проклюнулся? Или рога на макушке? Твой взгляд реально пугает.

— Ты не боишься отравиться этим… — я кивнула на еду в его руке, игнорируя издевки.

— Нет, — честно ответил Ерохин, — Советую и тебе не бояться. Сто раз там ел. Можно сказать, постоянный клиент.