Вместе этого, в записях была тишина, как в келье монаха. Деньги поступали, и ни одна из бухгалтерских записей или операций по недвижимости не обновлялась – что противоречило предыдущему положению дел, когда частые обновления были нормой.

Из этого Марк делал вывод, что подпольная деятельность ждала Ники. И девушка виновна, как сам дьявол.

— Марк? — Ники положила свою пикантную прозу на колени и уставилась на него.

Мужчина заставил себя улыбнуться:

— Прости. Я устал. Столько информации в голове.

— Я понимаю, ты разрываешься между сестрой, моей ужасной бухгалтерией и инцидентом с газом. Ты говорил сегодня с Керри? Она в порядке?

Марк удивлялся, почему это важно для Ники:

— С ней всё хорошо. Постельный режим идет ей на пользу. А также поедание мороженого.

— Я рада, что с ней и ребенком всё нормально. Честно говоря, когда ты получил тот телефонный звонок, то побледнел на двадцать оттенков. — Ники взяла его за руку, сжав ладонь. — Я рада, что ты с ней увиделся.

Марк высвободил руку и поправил одеяло вокруг девушки:

— Что насчет тебя? Как ты себя чувствуешь?

— Сегодня гораздо лучше. Я больше не чувствую усталости. Аппетит вернулся. Исчезла разрывающая череп головная боль. Должно быть, всё из-за той замечательной заботы, которую я получаю.

Ники улыбнулась ему теплой улыбкой, которую Марк попытался игнорировать:

— Лючия проинформировала меня, что заботиться о тебе моя работа, особенно пока она встречает в аэропорту свою подругу Эшли.

Улыбка девушки дрогнула на мгновение, но снова осветила ее лицо.

— Я думаю, они отлично проведут время вместе. Они дружат с колледжа. Поскольку учеба в колледже для Лючии началась в четырнадцать, ей было тяжело найти друзей, но Эшли стала одной из лучших подруг. Я думаю, она уберегла Лючию от погребения в науке и заставила мою великолепную сестру вспомнить, что она еще и молодая женщина. Я всегда буду благодарна Эшли за это.

Марк смотрел на Ники, стараясь не нахмуриться. «Может ли женщина так заботиться об окружающих ее людях, а затем использовать посторонних, словно они пустое место?» У него не было конкретных улик, доказывающих вину девушки или способных ее оправдать, и от этого в его животе медленно тлел костер разочарования. Прежде чем он сказал какую-нибудь глупость, что-то способное раскрыть его легенду, мужчина встал с кровати и подошел к окну.

— Они отлично проведут время, — сказал он рассеяно, глядя на сумерки, опускающиеся на заполненную туристами улицу.

— Марк? Что-то не так?

«Лучше бы спросить, было ли что-то так?» На данный момент, мужчина ничего такого не находил.

— Я пригласил мастера, чтобы он заменил порванный шланг, пока ты спала вчера, — ответил он. — Утечки больше не произойдет. Он сказал, что нужно быть осторожнее и не придвигать плиту слишком близко к стене. Это легкий способ повредить шланги.

— Я раньше без проблем убиралась за плитой. Полагаю, в этот раз я плохо справилась, буду внимательнее в будущем.

Простыни зашуршали, и через мгновенье Марк ощутил присутствие Ники за своей спиной. Он напрягся, когда девушка обняла его руками за плечи и мягко поцеловала в спину. Ее губы обжигали даже через рубашку, и ту броню, в которую он запер свои желания.

— Спасибо тебе еще раз. Ты снова пришел мне на помощь.

— Я бы сделал это для любого в подобной ситуации, — мужчина пожал плечами, поворачиваясь к ней лицом.

— Я знаю, что так и есть. В этом весь ты.

Улыбка девушки была такой искренней и теплой, что Марк чуть не потерял равновесие. «Как она могла выглядеть такой заботливой, будучи настолько опасной?»

— Если бы ты не пришел ко мне, когда это было нужно, и не вынес бы меня наружу... Меня бы здесь не было, чтобы сказать, насколько я ценю тебя, — прошептала девушка.

Марк кивнул. «Да, если бы он не пришел...» Мужчина едва мог представить себе последствия. В тот момент, когда он увидел Ники бледную и без сознания, сердце забилось так быстро, что его затрясло. Тяжесть страха чуть не раздавила его грудную клетку, словно удар двухтонного блока.

«Насколько ему будет больно, если придется отправить ее за решетку?»

Мужчина мягко обхватил пальцами запястья девушки, убирая с себя ее руки. Он не мог выносить ее нежных прикосновений, сомневаясь, а не ложь ли это. Ники могла ценить его роль в своем спасении, но при этом продолжать использовать для того, чтобы он привел в порядок ее бухгалтерские книги на случай проверки со стороны ФБР или налоговой службы, рыщущих вокруг. И использовать его желание, чтобы скрывать нелегальную бухгалтерию.

«Почему? Кто знает? Заявит ли девушка, если ее поймают, что махинации со счетами – и весь денежный оборот – его рук дело, подставляя Марка в конечном итоге? Была ли она также невиновна, как это казалось, или повторится история как с Тиффани? Или девушка стала жертвой чьих-то коварных планов?»

Отпустив запястья Ники, мужчина отошел от нее:

— Тебе нужно вернуться в постель.

Девушка остановила его, взяв за руку:

— Возвращайся в мою кровать. Я соскучилась по тебе.

Марк сделал всё возможное, чтобы остановиться себя, чтобы остановить ее. Боль разрывала его изнутри, смешиваясь со жгучим желанием. Он всё еще хотел ее, всё еще любил.

«Проклятье, тупой ублюдок». Возможно, его привлекали не столько плохие женщины, сколько «раненные голубки» – женщины, которых он мог спасти. Вероятно, у него какой-то извращенный комплекс героя, о котором он не подозревал раньше. Или, возможно, это был его способ заглушить душевные раны, находящиеся глубоко внутри.

Марк не смог придумать иных причин, почему он повернулся к девушке и притянул к себе, обрушившись на её рот, словно от этого зависит следующий его вдох. Когда мужчина раздвинул губы Ники, то со стоном погрузился в ее сладость, пробуя, требуя, опустошая.

Это было единственное место, где она не могла ему лгать, не могла притворяться, что он не имеет значения или не влияет на нее.

У Ники мог быть калькулятор вместо сердца... но у нее также было очень отзывчивое тело. Марк планировал доказать девушке кто главный, когда между ними лишь обнаженная кожа и разделенное на двоих дыхание.

И он планировал начать это делать прямо сейчас.

Обхватив затылок Ники ладонью, Марк удерживал ее рот в плену, когда толкнулся дальше внутрь, обвивая язык девушки своим. Не то, чтобы она была застенчивой – это не про Ники. Она растаяла и отдавала всю себя, когда скользила своим языком по его языку в чувственном танце, извиваясь, словно в приглашении, заставляя кровь мужчины кипеть.

Пока их рты всё еще были соединены, Марк потянул девушку за собой и, развернувшись, положил Ники на кровать, а затем последовал за ней.

Если она собиралась стать его погибелью, то будь всё проклято, Ники тоже не избежать шрамов. К тому времени, как Марк с ней закончит, девушка испытает на себе, что значит, когда живот сжимается от желания, она будет просыпаться в холодном поту, изнывая от жажды, ее сердце будет сжиматься каждый раз при взгляде на него.

Что посеешь, то и пожнешь.

Ники изогнулась, прижимаясь возбужденными сосками к его груди. Девушка развела бедра в приглашении.

— Тебе не следовало давить на меня, Ники, — прошептал он низким голосом. — Ты предложила, так что я принимаю приглашение. И буду брать снова и снова. Это не закончится, пока ты не кончишь так много раз, что потеряешь счет.

— Марк, — выдохнула девушка. — Я скучала по тебе. Коснись меня. Возьми меня.

Затем она сняла майку, под которой не было ничего, кроме атласной оливковой кожи, покрывающей округлости ее упругой груди, увенчанной напряженными розовыми вершинками.

Мужчина сглотнул, пытаясь не потерять контроль от открывшегося вида. Если Ники хотела управлять им, сведя с ума, она взяла отличный старт. Но не сегодня, черт возьми.

Никогда снова.

— Мой темп, мои правила, — прорычал Марк. — Ты не пошевелишь и пальцем, пока я не скажу тебе.