— Это далеко не караванный двор, хотя и не то место, на которое ты намекнула. И сейчас далеко не война, именно в эту минуту. Кстати, ребёнок спит, как убитый, — невпопад заметила младшая из пары сестёр, подхватывая со стола заварник с чаем и наполняя пиалу незнакомца.

На ней тут же скрестились взгляды двух орчанок, метиски и обоих хуманов.

— А что? Всё по обычаю, — чуть смутилась она на фоне общего молчания. — Гость за стол, наш мужчина его не гонит. Хоть чаю тогда надо налить, а то неправильно получается! Не по обычаям. Будто ни в грош его не ставим.

Затем Жулдыз посмотрела на незнакомца:

— Всё хорошо? — уточнила она у второго человека на всеобщем, слегка коверкая грамматику и усиливая свой достаточно скромный в обычное время акцент.

— Можешь не напрягаться, — мгновенно прыснула в кулак Хе. — Он и так смотрит на нас, как на статуи.

— В смысле?

— Мы его абсолютно не интересуем. Ответа, говорю, от него не будет — можешь так пристально не пялиться. Не дождёшься, хи-хи.

— Хм, — насупилась орчанка обиженно. — Вот же неблагодарная хуманская скотина. Надо было незаметно плюнуть в его пиалу вначале, раз он такая сволочь.

— Угу, — хохотнула Хе. — И высморкаться. А ещё лучше — отойти с его пиалой в..

— ДОСТАТОЧНО! МОЛЧИ! — второй раз за минуту подпрыгнула на своём месте Асем.

Акмарал нервно вздохнула, явно сдерживаясь, чтобы ничего не сказать.

Гость тем временем молча отхлебнул чаю из предложенной посуды и, не отвечая ни слова женщинам, повернулся к Вадиму.

— Откуда знаешь? — Асем встрепенулась. — Ты всё правильно сказала, он именно то и думает. Хе, но откуда это знаешь ты?

— По роже его противной вижу, был личный опыт. Приходилось пересекаться с подобными типами.

— С какими?

— Наследующая знать. Все как один — снобы и мудаки, если с нашим пятнистым героем сравнивать. Наш человек — просто ангел в сравнении с соплеменниками, — дроу без затей похлопала Вадима по плечу и приобняла, попутно касаясь его бицепса грудью и открывая последнюю в разрезе жилетки всему трактиру. — Мы просто не до конца понимаем, как нам с нашим хуманом повезло.

Вадим в этом месте неопределённо хрюкнул и обратился к незнакомому соплеменнику:

— Не то чтобы я сильно возражал против расширения перечня контактов в этом городе, — он демонстративно смерил собеседника взглядом. — Но вы не находите, что…

— … что вопросы от незнакомого вам лица не заслуживают ваших откровенных ответов? — подхватил тот. — Где-то соглашусь. М-м-м, дайте подумать, как тут сказать помягче, чтоб остаться в рамках этикета.

— А мы что, уже подошли к грани приличий?

— Если честно, я готовился к несколько другому разговору, — в интонациях чужака мелькнули снисходительность и что-то ещё, очень к ней близкое.

— Можем и иначе поговорить, если вы буквально настаиваете, — пятнистый как будто угадал недосказанный намёк и в ответ демонстративного похрустел костяшками пальцев. — Но на всякий случай, что бы дальше ни было, попрошу отметить в протоколе встречи: не я первый предложил сменить формат беседы, э-э-э, на более неконструктивный.

— А-а-а-га-га-га-га…! — незнакомец искренне и резко чему-то обрадовался, откинулся назад и со смехом поднял вверх большой палец. — Впечатляет! Могу поинтересоваться, в каком университете учились? И за что были оттуда исключены? — глаза, несмотря на смех, оставались холодными.

— Не сочтите за невежливость, — Вадим с тем же выражением лица задумчиво потёр кончик носа. — Но с какой целью интересуетесь?

— А-а-га-га-а…! — гость развеселился ещё больше. — А в чём сейчас была невежливость? Не уловил логики посыла. Всеобщий вам что, не родной?

— Нет, разумеется. Не родной. Но дело не в языке, а в лингвострановедческих реалиях.

Незнакомец вопросительно поднял бровь.

— Там, где меня учили, считается: отвечать вопросом на вопрос — некомильфо. Неправильно, если ценишь и уважаешь своего собеседника, — пояснил Вадим. — По этикету, вопрос не предполагает встречного вопроса; обычаи региона.

— А вы меня что, не уважаете? — незнакомец отхлебнул чаю из пиалы. — Обычай, кстати, интересный. Лично я никогда не думал в таком разрезе.

Его глаза на мгновение опять превратились в холодные льдинки.

— Видимо, сейчас будет тавтология. Уважаемый! Я вас вижу первый раз в жизни! — сдержанно возмутился пятнистый. — При этом всём вы садитесь за мой стол без моего разрешения, да ещё в момент, когда я после дороги наслаждаюсь женским обществом. Затем вы даже не спрашиваете, рады ли вам здесь? И можно ли вам в принципе тут сидеть? Я ничего не упустил? Не хотите ли, кстати, для начала сказать мне спасибо за то, что я вас вообще из-за стола на старте не выкинул?

— Не понял? — гость вопросительно поднял бровь.

Металл в его голосе звякнул отчётливее.

— Вы спросили, уважаю ли я вас. Где в вышеперечисленном находится базис для моего уважения? — видя непонимание в глазах собеседника, Вадим перефразировал. — За что мне, по-вашему, вас уважать?

— Может быть, по праву происхождения? — многозначительно предложил незнакомец, поддёргивая вверх длинный рукав и демонстрируя на левом запястье платиновый браслет.

— Полукровка эльфов, как и я, — мгновенно среагировала Хе, мазнув взглядом по изделию. — Или нет, момент. Поменьше, чем половинка. Квартерон или восьмушка, судя по внешности; но доступ к эльфийским домам точно имеет. Причём не гостевой. И очень этим гордится! Точнее пока не скажу, буду дальше смотреть и слушать.

Её лицо за какую-то секунду преобразилось из уныло-флегматичного в любопытное и живое.

— Точнее и не надо, — хмуро отозвалась Асем, опуская взгляд в столешницу. — Наш человек тебя услышал.

— Да?

— Да. Вот сейчас он мысленно говорит тебе: «Хе, любимая! Если я буду по четыре раза в минуту щёлкать пальцами под столом, это будет слишком явно…».

Метиска отбросила волосы назад, заливисто расхохоталась, после чего опять прижалась к Вадиму разрезом жилета и решительно его поцеловала.

Дальше не сдержалась и Акмарал, к которой спустя пару ударов сердца присоединилась младшая сестра.

— Со всем почтением, отдавая должное вашим достойным предкам, не могу не заметить. — Вадим, затравленно покосившись на девчонок, очень серьёзно посмотрел на собеседника. — Там, где я учился, считается: предки без сомнения важны, но…

— … но?

— Но человека в большей степени определяет не врождённое, а приобретённое.

— А это действительно так? — теперь во взгляде посетителя вовсю плескалась снисходительность. — Вы прям точно-точно в этом уверены? И совсем не лукавите, даже перед самим собой?

— Родившись в самой простой семье, можно стать более чем достойной личностью. Такой, о которой сложат песни и будут помнить в веках.

— Соглашусь. Такое бывает.

— И наоборот: весьма нередко пристойные родители теряют своего опустившегося отпрыска за какую-то пару лет, если не занимаются его воспитанием должным образом.

— Не потрудитесь ли привести пример? — насмешка незнакомца буквально повисла в воздухе. — Так, чтобы это была не выдуманная схоластика, а реальная жизнь?

— Легко, — не смутился пятнистый. — Например, если один из наследующих сыновей августейшего семейства спивается. Знакомая картина? Большую часть времени он уделяет, кх-м, скажу мягко, слабому полу. Это вместо того, чтобы заниматься государственными делами. Ещё он часто болеет нехорошими болезнями, что является предосудительным по нормам любой известной мне морали.

— Да вы за словом в карман не лезете… — неприязненно поморщился чужак.

— Угу. Добавим сюда, что слухи о его подвигах и достижениях расходятся по всей столице кругами по воде, — теперь снисходительно ухмылялся уже пятнистый, а незнакомец хмуро таращился на него в ответ исподлобья. — Да так расходятся, что его родители начинают просто стесняться смотреть другим в глаза. Неужели незнакомая картина? Поклянитесь, что никогда не сталкивались.

— Занятно. — Гость выбил дробь ногтями по столу, опуская взгляд. — Кажется, я всё-таки могу предположить выпустившее вас в мир учебное заведение. Хотя на тупого выходца из вольных баронств вы и не похожи, — добавил он в сторону.