— Тебя, например? — спросила без сарказма. Мне хотелось услышать о его чувствах, а не об отсутствии таковых у Андрея.

— Я не намекаю на себя. Ты ясно дала понять, что между нами только секс и был. А тебе нужна стабильность, уверенность в завтрашнем дне и всякие другие бла-бла. Но поверь… мой отец хорошо умеет мягко стелить, — Артём не спешил меня отпускать, несмотря на то, что я отчаянно отталкивала его от себя. — Я проверил клинику папиного друга. Твою маму лечили по программе экспериментальной терапии. Препаратами и методами ещё не апробированными, такими, которые находятся на стадии клинических испытаний. Он тебе врал, в той клинике эта программа проводилась абсолютно бесплатно. Он хотел тебя получить и он получил. С лёгкой руки Андрея Юрьевича ты сама положила себя на жертвенный алтарь, — с сожалением шумно сглотнул. — Не выходи за него. Отмени свадьбу и найди любовь всей своей жизни.

Слова больно резанули слух, когда я поняла смысл, вложенный в них Артёмом. Он смирился. Он отпускал меня. А это означало, что наш ребёнок больше не мог его удержать.

— Любовь всей моей жизни у меня уже есть.

Прячась под навесом цветочного магазинчика, до которого я успела добежать, я пережидала дождь. Спешить мне было некуда и не к кому, поэтому я наслаждалась прохладной свежестью осеннего дождя, изредка вспоминая разговор с Арчи.

То что я узнала от него о мамином лечении и обмане Андрея, полностью оправдывало моё желание отменить свадьбу и частично снимало чувство вины за измену. Я вернула платье без сожаления. Съездила в ЗАГС и забрала заявление. Решительно шагнула в новую жизнь, надеясь, что моей чёрной полосе наконец-то пришёл конец.

Телефон вновь ожил в кармане, прервав сумятицу мыслей. Кажется утром абонент с этого номер мне уже пытался дозвониться, но тогда я проигнорировала входящий звонок.

Вытащив телефон, приняла вызов.

— Добрый день, вас беспокоит приёмный покой БСМП, — сухо отозвались на том конце провода. — Ваш номер оказался последним в списке вызовов владельца телефона. Кем вам приходится Чижевский Артём Андреевич?

Мне дали время на размышления, но догадки о ком шла речь, пришли мгновенно.

— Мой жених, — ответила, дико запинаясь. — Что с ним?

— Мото авария. Вы можете приехать? Как можно скорее!

Впервые в жизни я ехала, нарушая правила дорожного движения. Остервенело выжимала педаль газа и до судорог в пальцах сжимала руль. Хотела попасть в больницу как можно скорее и убедиться, что произошла ошибка. И там был не Арчи, кто-то другой, но не он.

На больничную парковку я влетела стремительно. Бросила машину, даже не закрывая её. Нужный корпус отыскала сразу же, но попала в отделение спустя долгие уговоры впустить меня без паспорта.

Выдав халат и бахилы, медсестра проводила меня по коридору, оставив ожидать врача, который занимался Артёмом. Мне вернули его документы — водительские права, изрядно испачканные, но подтверждающие, что в стенах этой больницы находился именно Арчи.

Заламывая пальцы, я топталась на месте у дверей в интенсивную терапию. К Артёму меня не пустили, ничего толком не объяснили, лишь намекнули, что последствия аварии могут быть плачевными. Оставалось ждать окончательного диагноза и молиться. Верить в то, что чудеса случаются, тем более с теми, кто этого заслуживал. А Арчи заслуживал эти чудеса.

Спустя полтора часа тяжёлые створки стеклянных дверей распахнулись. Вышедший мужчина по возрасту далеко за сорок, устало снял медицинскую шапочку, небрежно сунув ту в карман. Мазнул по мне взглядом и направился было дальше по коридору, как я его остановила.

— Чижевский Артём. У кого я могу узнать о его состоянии?

— Вы родственница? — свёл хмурые брови к переносице, сделавшись ещё более угрюмым.

— Да, — часто закивала головой, абсолютно не стыдясь врать. — Я его невеста. Лика.

Мужчина каким-то успокаивающим жестом коснулся моего плеча. Слегка сжал пальцы, сосредоточив моё внимание, которое то и дело терялось. Ускользало от меня, превращаясь в панику. Сердце холодело от неизвестности, страх за Арчи спускался вдоль позвоночника колючими мурашками.

— Артём пришёл в себя, но к нему пока нельзя, — остановил мой решительный порыв рвануть к дверям, задержав на месте. Отрицательно покачал головой, призывая взять себя в руки. — Я сказал… нельзя.

Суровый тон охладили мой пыл в одночасье, но не успокоил. Нервы натянулись, словно тетива и звенели от напряжения. Одно неосторожное слово и я бы сорвалась.

— Как он? — покусывая губы, ждала ответ.

— Стабилен. Должен сказать парень родился в рубашке. Травмы незначительные, но их отсутствие переплевывает компрессионный перелом первого поясничного позвонка. Видимо он сгруппировался при падении на спину, и вся масса тела, и сила удара пришлась на позвонки.

Смысл слов доходил до меня слабо. Я слышала его пояснения, словно через толщу воды, едва разбирая, что он мне говорил.

— Он будет ходить? Какие прогнозы? Что я могу сделать? — сыпала вопросами безостановочно, боясь хоть что-то пропустить. — Операция? Ему нужна операция?

— Ему нужен корсет, хороший корсет, полный покой и ваша забота. У Артёма неосложненный перелом, повреждений нервных корешков и неврологических нарушений нет. Но… не всё так просто. На реабилитацию могут уйти годы. Массаж, физиотерапия, лечебная физкультура. Сразу он не побежит и на байк не сядет, но при должном уходе его можно поставить на ноги без операции.

Я с облегчением выдохнула. Сжала пальцами переносицу, сдерживая слёзы.

— Я могу его увидеть? Хотя бы просто взглянуть на него. Прошу вас.

Почти взмолилась я, вопрошающе уставившись на врача и тот сдался, заметив, как я взволнованно крутила на пальце помолвочное кольцо. Он лично провел меня к палате, открыл нужную дверь, но разрешил посмотреть на Артёма лишь с порога.

Сердце сжалось от боли при виде ослабленного тела Арчи и от моей беспомощности. Я ничего не могла сделать. Я даже не могла подойти к нему ближе. Не могла прикоснуться или поцеловать каждое ушибленное место.

От безысходности хотелось выть, но в подобных ситуациях паника не выход.

— Вам пора, — прикрыл дверь и оттеснил меня к стене. — Вечером разрешу свидание, но только пять минут.

Развернулась спиной и пошла к выходу, пытаясь лишить себя соблазна прорваться в палату к Артёму.

— Лика.

Я резко обернулась на требовательный тон.

— Приобретите корсет.

Потерянно кивнула и вышла в дверь. Прислонилась к стене, лихорадочно думая, что теперь делать. Артём вряд ли позволил бы мне помогать. Такой взрывной и сильный характер как у него не примет помощи и не захочет выглядеть в глазах других беспомощным. Я была в тупике и мне оставалось лишь одно — привлекать Андрея.

В клинику я приехала настроенная на серьёзный разговор с Тихим. Обе мои новости были шокирующими, и я до сих пор не решила с какой именно мне стоило начать. Здоровье Артёма всё же осталось на первом месте и постучав в кабинет Андрея, я уже знала, что сначала скажу про аварию, а потом о свадьбе, которую нам предстояло отменить.

— Входите.

Помявшись на пороге, вошла в просторный кабинет. Эмоции нахлынули новой разрушающей волной и я не сдержалась. Зарыдав в голос, упала в протянутые объятия Андрея.

— Артём попал в аварию, — выпалила на одном дыхании, отстранившись, чтобы поднять на него глаза полные слёз. — Он в реанимации, у него неосложненный перелом позвоночника.

— Откуда тебе это известно? — ошарашенно спросил Андрей, отпуская мои плечи и делая шаг назад.

— Я была в больнице, видела его, — глотая слезы, начала путано объясняться, вызывая в Тихом неподдельный интерес. — Андрей, помоги ему.

— Почему не сообщили мне, как родственнику? Почему связались с тобой? — проигнорировав мою просьбу, начал засыпать вопросами, которые на мой взгляд, сейчас не имели значения.

Нужно было торопиться, делать всё возможное и невозможное, чтобы помочь Арчи.