Но желание надеть костюм никуда не исчезло. В последнее время он носил его каждый день — любая другая одежда вызывала страшный упадок сил. Словно притягиваемый магнитом, он кое-как натянул белье, подходящую рубашку, потом облачился в потрясающий проссим, добавив к картине мягкие туфли из светло-зеленой кожи и галстук в тон. Он привел себя в полный порядок перед зеркалом, глаза его тревожно бегали, осматривая костюм.

И внезапно что-то щелкнуло в его мозгу. Словно кто-то подключил батареи. Будущее, как пестрый меч, пронеслось через сознание Педера, кувыркаясь, и теперь он знал, куда надлежит двигаться. Он чувствовал небывалый прилив сил, полный самоконтроль. Он снова был в расцвете сил. Несколько мгновений он смотрел на костюм. Чем больше он смотрел, тем все более мелкие, ранее ему не известные аспекты открывались в костюме. Гениальные линии покроя имели бесконечное множество ослепительных интерпретаций. Он до сих пор не мог понять, как были скроены и сшиты плечи. Это только один пример. Фрашонард спрятал в своем шедевре не один секрет.

Он набрал на пульте заказа завтрак, который доставляла автоматическая линия-пневмопровод.

Он еще не успел покончить с едой, когда отворилась дверь его апартаментов. В квартиру вошли два человека в темных консервативного покроя костюмах. Вошли без приглашения. Они осторожно посмотрели по сторонам. Совершенно очевидно, что они были из полиции государственной безопасности. Об этом Педеру говорило уже то, что они проникли в его личный лифт и вошли в дом, не вызвав сигнала общедомовой следящей системы. — Вы Педер Форбарт? — резко спросил один из незваных гостей.

Педер кивнул.

— Пройдемте с нами. Вам придется ответить на несколько вопросов. —Полицейский показал удостоверение.

— Это абсолютно невозможно! — заявил Педер громко, отрицательно помахав рукой. — Если у вас дело, то мы в любом случае должны решить это дело здесь. Сегодня вечером я должен быть на дне рождения Третьего Министра, и, как вы понимаете, забот у меня множество. Не выпьете ли чашечку кофе? — вежливо поинтересовался он.

Они взглянули друг на друга, совершенно потеряв ориентировку. Костюм заставил их засбоить. Они даже не знали, откуда такой паралич воли, почему они неожиданно потеряли самоконтроль, самоуверенность, которая была в самом начале предприятия. Это был феномен, который Педер научился использовать. Люди, если он хотел этого, могли даже не верить собственным чувствам, если, конечно, Педер был в костюме Фрашонарда.

— И не могу ли я узнать ваши имена? — спросил Педер, иронически улыбнувшись.

— Я — лейтенант Бурдо, — сказал высокий агент полиции безопасности. Он достал из кармана бумажник и начал рыться в документах. Потом решил, что следует продолжить начатое дело:

— Где вы находились между 84 и 120 числами прошлого года?

Педер сделал паузу, словно бы припоминая:

— Часть этого времени я находился в отпуске на Хикстосе, а остальную часть названного срока провел в Гридире.

— Вы можете доказать это?

— Конечно.

— А где вы останавливались на Хикстосе?

— В отеле «Ныряльщик за жемчугом» в Перемеранде. Это большой курорт. На Праздничных Рифах.

— Да, я знаю. — Лейтенант нацарапал несколько слов в блокноте. Потом извлек фотографию Реалто Маста и положил на столик перед Педером.

— Этот человек утверждает обратное. Он утверждает, что вы были вместе с ним на борту яхты «Коста».

— И что бы я мог там делать, в его обществе?

— Это вы нам и расскажете.

— Отлично, — сказал Педер, улыбнувшись. — Очевидно, я занимался контрабандой кайанских товаров, судя по вашим намекам.

— Итак, вы признаетесь? — В беседу вступил старший агент. Его голос был решителен и тверд.

— Нет, конечно. Но этого человека я однажды видел, тем не менее. Когда-то у меня было ателье на Тарн-стрит. Он пришел ко мне и пытался продать несколько кайанских вещей.

— И вы купили?

— Нет. Я такими сделками не занимаюсь.

— Но вы не сообщили властям?

— Да, я должен был это сделать, я знаю. Но я не хотел отпугнуть клиентов плохой репутацией. Я ведь занимался…

— Совершенно верно, — грубо перебил его лейтенант Бурдо. — Вы —специалист по странным нездешним одеяниям, портной-эксцентрик, извращенец вкусов, такие, как вы, всегда считались опасными с точки зрения безопасности. И не зря.

Второй агент показал рукой на стены:

— Например, что вот это такое?

Педер украсил стены гостиной картинами, изображающими кайанские сцены: фантастические, воображаемые или отражающие реально существующие достопримечательности кайанского пейзажа. Например, знаменитая Башня Поиска, построенная в форме фигуры человека с протянутыми вперед руками, с лицом, обращенным к небу, одетого в жесткую одежду наподобие плавников, спускающихся к земле по спине и плечам.

В оригинале эта башня была высотой пять тысяч футов.

Да, нужно признать, довольно неловко получилось — картины на стенах, и тут появляется полиция госбезопасности Зиода.

— Интересное и необычное вовсе не означает, что я это одобряю, — сказал он.

— Но почему стал бы Реалто Маст втягивать вас в дело о контрабанде кайанской одежды? — спросил лейтенант Бурдо.

— Кто знает? Я предполагаю, чем больше людей потащит он с собой на дно, тем легче будет его приговор. Так работает в наши дни правосудие, не так ли?

Лейтенант криво усмехнулся:

— Ладно, ладно. Нам все это придется еще проверить, — завершил он более дружелюбным тоном. — Но не покидайте Гридиры без разрешения.

Педер набрал шифр, приказав автоматической службе убрать со стола остатки завтрака, и поднялся, повернувшись к полицейским. Его движения были образцом элегантности и точности. Костюм продолжал работать на него, подвергая вторгшихся невидимой и нерегистрируемой осознанно подсознательной бомбардировке внушением линией, жестом, позами — на неутонченное, неподготовленное восприятие эффект такой бомбардировки мог быть поразительным.

— Я — лояльный зиодец, и эти клеветнические подозрения меня задевают… — манерно протянул Педер, протянув руку, подергал рукав костюма. — Вот, пощупайте: добрый старый твилл от доброй старой дикой овцы, настоящая зиодская ткань. Если нужен кто-то, кто готов поручиться за мою лояльность, соединитесь с Одиннадцатым Министром.

— Одиннадцатым Министром? — повторил лейтенант Бурдо.

— Мой хороший друг. Я так же знаком и с Третьим Министром, как я уже упоминал.

— Да, сэр, я понимаю, — с уважением сказал лейтенант Бурдо. —Простите, что отнимаем ваше время.

После того, как они ушли, Педер задумался над прочностью своего алиби. Чтобы прикрыть часть времени, проведенного в экспедиции на «Косте» с Мастом, он в самом деле закупил номер в отеле на Хикстосе и отдал путевку одному клиенту, который воспользовался ею под именем Педера.

Но какая разница? Человек, одетый в произведение искусства Фрашонарда, не должен чего-то опасаться. Даже если ему предоставят неоспоримые доказательства вины, даже если его собственное увлечение всем кайанским, неодолимое желание увидеть Цист (невозможное желание) становятся все более явными, выходя за все разумные пределы, люди все-таки будут продолжать верить тому фасаду, который Педер им показывал. Даже находясь лицом к лицу с костюмом Фрашонарда, высшим достижением кайанского искусства, они будут верить, что на Педере какой-то фабричной пошивки зиодский балахон. Таково было свойство гениального костюма — его внешняя заурядность. Он был идеальным маскирующим костюмом. И, в то же время, мощным орудием социального успеха.

Педер засмеялся и покинул свой пентхауз, чтобы заняться обычными делами.

На день рождения Барионида Варл Васча, Третьего Министра Директората он прибыл довольно поздно. Большая часть дома министра была скрыта от посторонних взоров серией ступенчато-восходящих висячих садов. По этим ступеням и был эскортирован Педер, на самую крышу, к главному входу —после того, как выстучал на клавишах у входа специальный гостевой код. Дворец министра был уже полон гостей, и бал обещал быть отличным развлечением.