Эстру, кивнул. Как всегда, наблюдения Амары были точны. Она всегда, как правило, была права.

И, конечно, ее познания были обширными, о чем свидетельствовала легкость, с какой она идентифицировала какие-то четыре-пять слов, относившихся к давно умершему языку. Она была, собственно, крупнейшим специалистом Зиода по культурной антропологии, поэтому и находилась в их экспедиции.

Принимая во внимание возможность войны с Кайаном, Директорат приказал более подробно изучить эту малопонятную цивилизацию, ее истоки и цели. Экспедиция на «Каллане» была частью этой исследовательской программы. Продвигаться вперед следовало с осторожностью. Можно было сказать, что они вторгались на чужую территорию. Начали они экспедицию за пределами Кайана, в той части Рукава Цист, вдоль которого, как предполагалось, происходила миграция человечества. Они надеялись обнаружить забытые поселения, колонии, ранние базы — все это могло помочь понять, как развивались особенности кайанской цивилизации.

Его прервал голос капитана:

— Итак, Амара, мы следуем дальше по курсу?

Амара и Эстру повернулись к изображению капитана на экране справа.

— Если вам не затруднительно, капитан, — сказала Амара, — мы бы хотели прервать наше путешествие на некоторое время и задержаться в этом месте. Весьма возможно, что мы столкнулись с чем-то важным.

Капитан кивнул.

— Вы начальник, — сказал он сардонически. — Но держите меня в курсе, пожалуйста, о ваших наблюдениях и находках, Амара. Я должен думать о безопасности корабля. Это моя работа.

— Конечно, капитан.

Бородатое лицо исчезло с экрана.

Со стола Амары послышался другой голос:

— Он уже в лаборатории.

— Внутри есть кто-нибудь?

— Да.

— Мы сейчас спустимся. — Она улыбнулась Эстру, поднимаясь со своего места:

— Возможно, в следующий раз ты мне поверишь.

Вздохнув, Эстру последовал за ней в лабораторный отсек.

Пойманный был помещен в специальную вакуумную камеру, лишенную местной искусственной гравитации. Эстру по-прежнему не мог понять, кому понадобилось создавать такой громоздкий скафандр. В высоту скафандр имел двенадцать футов, хотя ног у него не было. Двигательная установка также выглядела непропорционально большой. Очевидно, это был костюм для глубокого космоса, рассчитанный на длинные перелеты.

У шлема, кстати, не было лицевой пластины: костюм со всех сторон был абсолютно непроницаемо металлический.

— Зачем вы его сюда перенесли? — раздраженно спросила Амара. — Как он, по-вашему, будет снимать костюм? Дайте ему воздуха, дайте гравитацию. Слегка сконфуженные, техники повиновались. В камеру, со свистом устремился воздух. Скафандр мягко опустился на пол, по мере того, как увеличивалось напряжение гравиполя. Когда гравитация достигла нормы, скафандр вдруг рухнул набок. Человек внутри скафандра сделал попытку приподняться, упираясь руками, но напрасно.

Скафандр опять рухнул на пол и остался лежать, как перевернутый на спину жук.

— Ладно, уберите гравитацию, — раздраженно приказала Амара, небрежно махнув ладонью. — Установите уровень так, чтобы он мог выйти из скафандра и я бы с ним поговорила.

Поле притяжения было срочно ослаблено. Амара заставила техников открыть дверь камеры и сквозь проем обратилась к пленнику.

Человек в скафандре не прореагировал.

— Наверное не слышит, — предположил Эстру. — Внутри этого произведения все равно как внутри космической шлюпки. С ним придется говорить через его коммуникатор.

— Пусть так, — согласилась Амара, потребовав доставить к камере радиоаппаратуру. Затем, используя ту же частоту, на которой была перехвачена короткая беседа между двумя обитателями пространства, сложила вместе несколько русских слов, которые, как она надеялась, пленник услышит.

После паузы ей ответил сильный звучный голос. Амара удивленно вздернула брови.

— Что он говорит? — спросил Эстру.

— Он говорит, что мы ответим за наши преступления. Что мы можем его убить сейчас же, потому что он нам ничего не скажет. Он ведет себя храбро, и я бы сказала, несколько мелодраматично. Кажется, это характерно для русских.

Она заговорила снова, стараясь ободрить и убедить пленника снять с себя скафандр. Ответом ей были цветистые проклятия. Она обернулась к Эстру:

— Смехотворно. Мы не можем вести переговоры в таких условиях.

— Если он желает оставаться в костюме… — Эстру пожал плечами. —Пожалуй, пусть остается, почему бы и нет?

— Нет, это не годится! — уверенно сказала Амара. — Это…

Это просто чертовски неудобно! Кроме того, он может вдруг впасть в неуправляемый припадок ярости или что-то в этом роде.

Последний довод, очевидно, был наиболее убедительным. По настоянию Амары пленника снова поместили в путы, и механики сделали попытку открыть костюм.

— Это весьма странно, Амара. Нет движущихся крепящих частей, нет даже швов. Этот костюм загерметизирован наглухо, и навсегда.

— Нет, какой-то способ открыть его есть, — ответственно заявил Эстру. — Вы просто не можете его найти.

Амара отодвинула в сторону приемопередатчик. В течение четверти часа она пыталась спорить с пленником, стараясь убедить его снять костюм. Но казалось, что он вообще не в состоянии ее понять — о чем она ведет речь? Видимо, виновато подумала Амара, ее русский слишком отрывочен, в большей мере, чем она предполагала. Или этот диалект слишком отклонился от основной версии.

— Так, терпение у меня кончилось, — заявила она наконец. — Открывайте этот костюм. Если он не откроется, вскрывайте!

Она, кипя от возмущения, выскочила из лаборатории, направившись в библиотеку.

С момента, когда его втащили в огромную космическую пещеру, Алексей Вереднеев не сомневался, что находится в лапах ненавистных киборгов. Он несколько раз видел пойманных киборгов, и поэтому распознал эти отвратительные, мягкотелые, отталкивающе безобразные создания. Правда, эти киборги выглядели не совсем так, как те, что он видел в Доме-Базе. Кое-каких органов, кажется, не хватало, вроде поворотных шарниров на головах или металлических коробок, встроенных в грудные клетки.

Но поскольку именно эти органы и были чем-то, связывающим киборгов с людьми, поймавшие его существа казались, следовательно, еще более отвратительными. Он предположил, что, адаптируясь к разным условиям, киборги умели заменять и изменять свои органы. Вероятно, тот факт, что они отправились в путешествие внутри космической пещеры, оказал влияние на их нынешний измененный вид.

Они разговаривали с ним на его собственном, но искаженном языке, и что они говорили, он почти ничего не мог понять. Он слабо надеялся, что скоро они все же убьют его — их жестокость была известной. Но только сейчас он начал сознавать все размеры этой жестокости. Его снова спутали и перенесли в другую часть пещеры, где беспомощного уложили на стальной плите. Там его ждали несколько киборгов и большое зеркало, в котором он мог видеть себя.

В руках у киборгов были инструменты, которые они направили на него. Они врезались в его тело! Алексей закричал, пытаясь сопротивляться, но эти создания не знали жалости. Они вскоре проникли сквозь наружную кожу, и он увидел обнажившееся нутро. Сознание начало его покидать. Потом они вскрыли его тело до самых внутренностей, и в последний момент психической травмы, когда он в самом деле потерял сознание, он увидел в зеркале бледное червеобразное создание, которого он никогда не видел раньше, такое же незащищенное, как в первый момент после рождения.

Самая престижная профессия на Кайане — это, конечно, сарториал. По престижности она гораздо выше, чем такие как психиатр, священник и формирователь общественного мнения. Эти профессии, как таковые, в культуре Кайана не существуют. Если у человека возникают проблемы, он обращается к своему сарториалу, и тот создает одежду, костюм, принадлежность костюма — что-нибудь, что поможет человеку найти выход из трудного положения.