— Спаси его, Регина. Он будет ждать и искать тебя, — женщина коснулась губами бутона, а затем издала нечеловеческий полный боли и отчаяния крик. Так не могут кричать живые существа. Так стенают жуткие проклятые птицы.

Прекрасное лицо исказилось омерзительной гримасой, а затем удлинилось, став клювом. Платье почернело и покрылось перьями.

Передо мной уже была не Ливэ. А первый Кройвен этого мира и последняя Стиерна.

— Регина, — каркнула на прощание проклятая птица и улетела прочь, оглашая округу леденящими душу воплями.

— Регина… — раздался удивлённый вздох за моей спиной.

Повернулась и тут же угодила в объятья.

— Я… так виноват.

Сотни мучивших меня вопросов мгновенно исчезли. Все стремительно померкло, а разум заволокли тепло и страсть, исходившие от третьего воплощения. Чистые чувства и эмоции, которые сложно спрятать, даже когда сердце разрывается от боли и отчаяния, а это именно то, что происходило с Драем. Я ведь так его называла?

Он тоже молчал, слишком крепко прижимал к себе, боясь отпустить. Правильно делал, ведь тогда я обрушу на него эту самую жадную стаю «почему». И ему придётся держать ответ. Чувствуя мой настрой, парень попытался отвлечь прикосновениями. Слишком осторожные и выверенные, словно я рассыплюсь, приложи он хоть немного силы.

Драй неуверенно наклонился за поцелуем и замер, так и не осуществив задуманного.

— Рассказывай!

— Что именно? — на любимом лице появилась слишком лукавая улыбка даже для пошловатого Драя. Он сильно переигрывал.

— Ты сказал, что виноват, я жду подробностей.

— Ах, это. Прости, что сбежал, не повидавшись. Были кое-какие дела. Виноват!

— Какие? — это явно не то! Парень начал увиливать. — Не думаю, что ты успел всё сделать. Куда шёл?

Юноши заметно расслабились. Похоже, я задаю не те вопросы. Чёрт!

— Сюда. Хотел навестить это место. Оно особенное, — в голосе возлюбленного слышалась грустная торжественность.

Парень обвёл руками поляну.

Обернулась туда, где ещё совсем недавно стоял крохотный домик, а красивая девушка баюкала яйцо под скрип мельницы. Ничего этого больше не было. Ни домика, ни колеса, ни безутешной матери. Лишь опушка, усеянная чёрными цветами со звёздными узорами, да обмельчавший ручеёк.

— Ночью здесь особенно красиво, Скорлупка. Мы можем дождаться, и я покажу тебе.

— Регины…

— Что прости? — переспросили братья.

— Эти цветы. Нас с ними зовут одинаково, — вспомнила слова печальной Ливэ и коснулась одного из бутонов, который тут же заискрился солнечным светом.

— Да, откуда знаешь? — нахмурился Айнс.

— Я…

Внезапно осеклась. Стоит ли рассказывать Айнзаму о странном видении? Знает ли он, что стало с его матерью? Как прекрасная счастливая девушка обратилась мерзкой тёмной птицей.

На помощь мне пришли громовые раскаты. Вздрогнула и задрала голову. Над кронами деревьев нависли пухлые тучи и грозили вот-вот разлиться дождём.

— Надо бы укрыться, — с тревогой заметил Цвай. Его надменный брат заговорщически улыбнулся и вытянул руку над поляной.

Золотые рога овили голову Айнса, а глаза засветились изумрудным сиянием. Из-под ног начали вырываться старые балки, фрагменты крыши, стен и невысокого забора. Они стряхивали с себя комья налипшей земли, мокриц и дождевых червей. С каждой секундой старость и гниение отступали под магией первого брата, и перед нами выстраивался домик из видения. Последним штрихом оказалось водяное колесо над полупересохшим ручейком. Лопасти больше не касались глади, а лишь покачивались на ветру.

— Как такое возможно? — подбежала к стене и постучала по дереву. — Настоящий!

— Странно было бы родиться драконом, ответственным за благополучие мира, и не иметь полезных талантов, — самодовольно отметил Айнс.

— Ты что угодно можешь починить?

— Нет. Моя магия распространяется только на неживое, — юноша поднял с земли цветок с обломанным стебельком, — смотри!

С золотых рогов срывались искры, а ладонь подрагивала под напором магии, но цветок не ожил.

— Жаль, — приняла из рук юноши растение-тёзку и погладила повреждённое место.

— А это сможешь починить? — указала на тёршуюся об ноги маршрутку с покорёженной спиной.

— Так вот кто виновник нашей с тобой случайной встречи, — дракон поднял сопротивляющуюся машинку и принялся её изучать, едва сдерживая смех.

— Что-то не так?

— Твой талант. Это поразительно! — Айнс почесал странное создание за зеркальцем и получил в награду довольное мурчание.

— Талант? Я оживила маршрутку?

— Именно. Твоим даром, как тёмной, было воскрешение и создание бездушных рабов. Но после того как мы... — парень покраснел, а вместе с ним залились краской остальные юноши. — После того, как мы тебя инициировали, стала светлой.

— Инициировали? — за этим вычурным словечком крылось явно нечто иное.

— Занялись сексом, — зевнул Цвай. — Как маленькие! Называйте вещи своими именами. Да-да, Малышка у нас с тобой был секс.

— Но то было ради твоего спасения, Скорлупка, — Драй замахал руками и спрятался за спину брата.

— Ха! Какой же лицемер! Ты мечтал об этом с самого начала, ещё не зная о волшебной силе нашей любви, — кривлялся Цвай.

— Можно подумать, вы не хотели Скорлупку! — бурчал третий.

— Ну, мне хотя бы хватает смелости в этом признаться. Да, хотел нашу Малышку, едва нашли её в том мире.

— Аналогично, — кивнул Айнс и наградил младшего брата неодобрительным взглядом. — А кое-кто побрезговал поцеловать её первым и назвал тухлым яйцом.

— Занервничал. Вы знаете, что я люблю её сильнее.

— Ничего подобного! Не сильнее, а просто по-другому, — хором возразили двое парней.

— Так! Хватит, — споры трёх юношей немало веселили. Мне льстило их внимание и привязанность. Но создавалось впечатление, что они заговаривают мне зубы.

— Вы уходите от темы. Починить машинку получится? И что конкретно у меня за талант?

Крупная капля упала с неба прямо на нос, и я смешно фыркнула.

Братья хохотнули. Подхватили под руки и почти занесли в дом подальше от непогоды.

— На все вопросы ответит малыш Драй, — Цвай похлопал по плечу своего близнеца.

— А вы чего?

— За дровами. Ночка обещает быть холодной, а драконам мёрзнуть никак нельзя, — парни пятились к двери.

Не успела даже рта раскрыть и сказать, что с боку дома полностью заставленная поленница, как двое скрылись в сумерках, оставив наедине с самым смущающим юношей.

Не то чтобы мне не нравилось общество Драя. Напротив, питала к нему самые светлые и глубокие чувства, но именно сейчас боялась предстоящего разговора. Во взгляде нахального, пошловатого парня, тлели совсем другие огоньки. Что-то мучило его и не давало покоя.

На помощь нам пришёл новый зверёк, который с любопытством принялся изучать маленький погружённый во мрак домик. Яркие фары выхватывали из темноты детские игрушки, с любовью расставленные на полках, спящие на диване, смотрящие глазами-пуговицами с камина. Сердце сдавило от внезапной тоски. Ливэ так и не встретилась с Айнзамом, не увидела своё дитя.

Подошла к креслу и взяла в руки деревянную фигурку белого дракона.

— Мой отец, — подал голос Драй.

— В курсе, чей это дом? — удивлённо спросила парня.

— Конечно. Знала бы ты, как часто играл здесь. Ждал, что она придёт...

— Мне так жаль, — развернулась к супругу и прижалась к тёплой груди.

— Не стоит. Это было давно. Сам почти забыл сюда дорогу. Оказался не нужен матери. Но я не виню её. Знаю, что такое, когда не можешь противиться чужой воли. Верю, что её заставили так поступить...

— Так и было, я всё видела...

Айнзам поднял на меня озадаченный взгляд:

— Видела?

— Стояла там, где ты нашёл меня, но очутилась в как бы в прошлом. Твоя мать: Ливэ качала на руках яйцо и пела колыбельную. А затем пришёл отец, и...

— Можешь не продолжать. Догадываюсь, что он сделал, — с отвращением процедил возлюбленный. — Хуже этого мерзкого дракона, только падальщики кровейны. Хотя спорно. Он переплюнул порождения самой тьмы по коварству и жестокости!