— Точно, — разочарованно протянул я. — Принц тоже об этом говорил.

Лан вдруг как-то странно задумался, но тотчас же спохватился:

— И вот это как раз с теорией «окна» согласуется плохо, — сообщил он, а потом пожал плечами: — Впрочем, эксперимента ради, вы можете попробовать переместиться во дворец с помощью портала…

— Чтобы оказаться, — сонно пробормотал барон, — посреди наиболее тщательно охраняемых помещений, где вместо Таллисто вы мгновенно схлопочете залп из бласте-ров…

Обернувшись, я на мгновение застыл, пытаясь понять, действительно ли мозг дяди продолжает работать и в спящем состоянии, или он просто прикидывается. Но тут Лан осторожно тронул меня за локоть:

— Вы бы не стояли, герцог! Используя новые принципы управления энергией, почерпнутые у человеческой цивилизации, мне удалось до предела минимизировать затраты, но все равно долго продержать портал открытым вы не сможете.

Это было верно: взглянув на арку, я заметил, что она уже начинает утрачивать четкость очертаний… Поэтому, поспешно кивнув, я схватил за руку подошедшего майора и устремился к порталу, бросая через плечо слова прощания. Через мгновение мы уже были на Рэнде, стоя перед входом в спортивный клуб.

— Да-а… Прямо сказки какие-то… — Уилкинс нервно оглядывался с несколько обалделым видом.

Я последовал его примеру и понял, почему у меня ничего не вышло с первой попытки. Во-первых, на Рэнде стояла ночь и площадь была погружена во тьму (что, кстати, было неплохо — наше эффектное появление не вызвало неадекватной реакции у случайных прохожих), а во-вторых, тут действительно многое изменилось. Не было больше ни кафе, ни домов слева — их заменил чей-то роскошный особняк. Остались лишь церковь да клуб. Впрочем, прежнюю непритязательную вывеску на нем тоже сменила шикарная сверкающая надпись. «Центр Роджера Грейвза» — гласила она. О Господи!..

Однако должен признать, что, вдыхая сухой и теплый воздух Рэнда, в глубине души я тоже испытывал ощущение чуда. Правда, относилось оно не к впервые примененному мной мгновенному перемещению…

— Ну как, майор, — я повернулся к своему спутнику, — вы все еще считаете наше путешествие на Антарес ошибкой? А по-моему, если у нас и существовал путь, ведущий к победе, то только тот, которым мы шли!

— Ага. Стреляем не целясь, но метко… — Он усмехнулся и отвел глаза. — Знаете, герцог, всегда мечтал побывать на Рэнде!

Достойный ответ не приходил в голову, поэтому я только буркнул:

— Тогда дайте-ка сюда нашу сумку!

Следующие три дня, проведенные нами на Рэнде, доставили мне мало удовольствия. Хотя поначалу все выглядело не так уж плохо и настроение у меня было приподнятым…

Мы прибыли уже под конец ночи, и когда вдруг стало светло (никаких красочных рассветов и закатов на Рэнде, естественно, не было — просто включались мощные прожектора, прикрепленные к внешней оболочке и дававшие неяркий рассеянный свет, удачно имитировавший облачный день на открытой планете), отправились в ближайший ресторан, где за легкой закуской внимательно прослушали последние известия. Обычно в разделе политических новостей действующий Президент хоть раз упоминался, и данный случай не стал исключением. Тут нас ничего экстраординарного не ожидало: Таллисто не был в отпуске или отъезде, а находился как раз в своей загородной резиденции…

Ну и ладно. Располагая временем, я решил ублажить майора и провести осмотр местных достопримечательностей. Посмотреть же вокруг было на что: Рэнд уникален во многих отношениях, и не в последнюю очередь — в области архитектуры. Здесь можно было найти и небоскреб, и готический собор, и скромные многоквартирные дома, и особняки, выстроенные в псевдоклассическом стиле, причем все это стояло вперемежку друг с другом, создавая иногда красивые, а как правило, забавные ансамбли.

Разумеется, все это было логичным следствием самого возникновения Рэнда, — заинтересовавшись им, я в свое время прочел много книг, посвященных этому периоду истории… В эпоху, когда человечество обнаружило феномен я-в-туннелей, научилось их использовать и приступило к межзвездной экспансии, космические корабли умели строить сразу несколько наций. Все они действовали независимо друг от друга, подчас на грани конфронтации, и колонизировали новые миры, что называется, под себя. Но система Рэнда, в которой не было естественных планет, была слишком лакомым куском, который в одиночку проглотить не мог никто, поэтому Цивилизации, представлявшие Запад, заключили беспрецедентное соглашение и совместными усилиями почти за век сконструировали искусственную планету, — может быть, самое величественное сооружение человеческих рук… В дальнейшем все участники проекта получили по сектору планеты, который могли обустраивать как им заблагорассудится, но столица — первоначально административный центр — считалась ничейной территорией и оказалась заселена по принципу живописного беспорядка.

Говорят, в последующие сто лет Рэнд служил настоящим яблоком раздора для земных правительств: путем разнообразных интриг каждый хотел добиться доминирующего влияния на эту планету, считавшуюся ключом к целому огромному региону Галактики… Но в итоге, как часто бывает в такой игре, победитель выявлен не был: после отделения первых колоний Рэнд тоже уверенно объявил о своей независимости от метрополии и в результате умелого манипулирования союзниками выиграл войну без единого выстрела. Вообще, располагая одной из самых боеспособных армий в Галактике, Рэнд ни разу не вступал в вооруженный конфликт, предпочитая добиваться своих целей при помощи стратегических выгод своего положения и колоссальных денег, оседавших в этом крупнейшем центре торговли.

Да и в целом Рэнд (а точнее, его столица) оставался в моих воспоминаниях местом приятным, открытым и оригинальным, — в мегаполисе, например, тогда еще существовали целые огромные кварталы, где выходцы из разных стран жили по старым обычаям и не говорили по-английски…

Теперь же прогулка по столице порядком испортила мне настроение. И дело было даже не в том, что столь развлекавшие меня пестрота и разнообразие города порядком подыстерлись — со временем не поспоришь, — но изменилась, на мой взгляд, сама суть этого мира. Он стал куда жестче, замкнутее, люди меньше улыбались и больше спешили, и еще — повсюду полиция… Она вела себя спокойно и корректно, но все же посты, расположенные чуть ли не на каждом перекрестке, плохо соответствовали репутации мирного и благополучного общества, которой долгое время заслуженно пользовался Рэнд. Уилкинс, первым обративший внимание на столь большое количество представителей власти, высказал даже предположение, что оно может быть связано с нами или, косвенно, вообще со всей этой историей, нервировавшей Таллисто.

Однако я чувствовал уверенность, что о нашем пребывании на Рэнде никто не подозревает — слишком уж замысловатый ход привел нас сюда, — и, по-видимому, не ошибался. Так или иначе, но мы не прятались, не шарахались от всякого звука сирены, даже пользовались собственными кредитными карточками, и не привлекали ничьего внимания. Тем не менее ответственность за столь гнетущее впечатление, производимое ныне Рэндом, в большей или меньшей степени, безусловно, падала на Президента, и это давало лишний повод для моей к нему неприязни. Впрочем, этот повод был и в самом деле лишним.

К вечеру мне уже осточертели неспешные прогулки, прерываемые лишь очередным приемом пищи, и я начал испытывать давно не посещавшее меня ощущение — жажду действий. Но делать было нечего, вечерний выпуск известий не принес ничего нового, и мы, остановившись в одном из отелей неподалеку от Президентского дворца, отправились на боковую.

Второй день был весьма похож на первый. С той лишь разницей, что время, потраченное на прогулки, стало короче, а проведенное напротив экрана — дольше… И ничего — ни изнутри от Таллисто, ни извне от Принца. А между тем если предположения и расчеты великого детектива были верны, то Вольфар вместе с похищенной девушкой уже должны были вступать в пределы Рэнда… На этот раз я долго ворочался с боку на бок, пытаясь наконец уснуть.