Так тянется время серой массой до апреля…

Постоянно перед глазами СтаниславНиколаевич и его последние слова, сказанные мне. Несколько раз пыталась позвонить ему, но рука предательски дрожала, да и голос мгновенно пропадал. А что я ему скажу? Тем более он взрослый мужчина и не будет больше возиться со мной. От этого отчаяния, просто сносит крышу!

Решаюсь на унизительный поступок 6 апреля, как у Пушкина Татьяна написала Онегину. Много белых листов извела, прежде чем получилось письмо. Надеваю джинцы, куртку и еду в бизнесцентр, где находится офис Станислава Николаевича. Трясущими руками звоню Игорю, который быстро появился на первом этаже в холле.

Не могу смотреть в глаза, стыдно, тем более, он лучший друг Станислава Николаевича, а следовательно, ему всё известно. Протягиваю конверт, стараясь мягко произнести:

- Передайте, пожалуйста, Станиславу Николаевичу.

- Ты уверена? – с сомнением произнес Игорь, держа конверт.

Киваю утвердительно головой и выбегаю из холла. Перед глазами всплывает образ Станислава Николаевича, который недовольно читает моё письмо.

« Хочу поздравить вас с Днем рождения, Станислав Николаевич.

И прежде чем вы выкинете письмо, прочтите его до конца. Я не пытаюсь помириться или заставить вас ответить мне. Просто мне не дают покоя ваши последние слова, сказанные в больнице. Во многом вы были правы, и от этого осознания становится стыдно. Но я вам не изменяла! Если вы посмотрите показания в суде, то увидете распечатку переписки с шантажом. Моя вина в том, что решила сама разобраться, скрыла от вас. И за это я серьезно наказана. Спасибо вам за поддержку и понимание, я веду себя порой несносно. Извините, если сможете.

Наташа.»

Представила, и стало легче! Да, действительно легче. Такое ощущение, что сбросила килограмм десять со своих плеч. Свободна! Свободна от постоянно терзающей меня совести.

Счастлива? А что такое счастье? По-моему, оно у каждого свое. А я своё счастье постоянно разрушаю собственными руками. Я одна и больше не желаю впускать в свою жизнь никого! Не хочу рушить жизнь другому человеку. Год назад я также ходила по городу, только вся в черном, с холодным взглядом, ненавидя всех вокруг. Ещё не понимая тогда, что сама в своём состоянии виновата.

Сказать, что я ждала ответа на письмо? Нет! Я даже боялась его получить. А так, просто попрощалась и извинилась за свои поступки. Сейчас для меня это необходимо: простить и не держать обиды. Теперь завидую белой завистью счастливым людям, которых вижу вокруг. Понимая, как это трудно сохранить отношения, не озлобиться и не уйти в себя, как это было со мной.

На моё день рождение через две недели приезжает Максим, который не появлялся почти месяц в моей жизни. Как давно мы вот так сидели с ним у меня на кухне и ужинали, смеялись и строили планы на будущее. Теперь между нами огромная пропасть, невидимая окружающим, но до боли ощутимая нами.

- Поздравляю, - скованно произносит Максим, протягивая мне алые розы с поздравительным пакетиком. Уже на кухне рассматриваю содержимое: золой браслет с голубыми камушками. Красиво, но я равнодушна к драгоценностям. Как говорит Оля, что я ненормальная женщина, раз не люблю брюлики.

- Спасибо, чай, кофе?

- Кофе…

- С молоком, - перебиваю его, так как знаю, что у нас с ним насчет этого продукта один и тотже вкус.

Наверное, с минуту мы пили и молчали, поглядывая друг на дружку: кто нарушит это молчание? Решаюсь я, так как надоело вечно себя контролировать и думать, что сказать.

- Как на работе?

- Открыл свой отдельно офис. А ты как? – более расслабленно спросил Максим.

- Работа – квартира, квартира – работа, впрочем, как всегда.

- Хочешь, пойдем, сходим куда-нибудь? – оживился и даже повеселел.

Нет, не хочу начинать с ним отношения, которые ни к чему не приведут. Я это поняла еще в январе, когда выбрала его отца. Как бы не обидеть, так как очень хочется остаться друзьями. Успокойся, Наташа, ты взрослая женщина, поэтому смело говори в лицо.

- Максим, ты мне очень дорого, но не стоит начинать то, что не получится.

- Всё я понял. Если возникнут какие-то трудности, звони, - уже произносил он, встав в дверях.

- Обязательно.

Вижу, что Максим напряжен и разочарован, поэтому не обижаюсь, когда он просто вылетел из квартиры. Смотрю из окна, как он садиться в свою машину, и машу своему « другу» рукой. Обидно? Нет! Не хочу давать Максиму очередную надежду, так как четко осознаю свои чувства к нему. Да, и всё, что связано с ним, больно напоминает о Станиславе Николаевиче.

Как проживаю оставшийся месяц до лета? Ужасно тяжело на работе…. Теперь явно Станислав Николаевич ничем мне не помогает в школе, так как практически каждый день я получаю каки-либо задания, поручения, помимо непосредственной работой с классом. Даже на выходных иногда приходилось выходить на субботники.

Но не только благодаря работе я жива. Откуда не ждала помощи, так это от ЛюбовьГенадьевны, моего психиатора. Первые две недели я ходила к ней как на казнь, полностью отрицая всю её методику. Я думала, что скорее сума сойду, чем вылечусь. Но сама не понимаю как, а понемногу раскрыла ей все свои страхи, волнения, сомнения, а главное обиды, боль, унижения. Три года можно смело вычеркнуть из моей жизни, так как в них была только пародия на меня настоящую.

Весь май я просто летела с нетерпением на очередной сеанс Любовь Генадьевны, теперь её голос меня расслабляет, успокаивает и помогает взглянуть на ситуации в моей жизни, как бы со стороны. Отчетливо понимаю, что изменения произошли со мной после смерти дочери, я полность замкнулась в себе, стала эгоистична, ненавидеть людей, пустила в свое тело печаль, злобу, разочарование. А по словам Людмилы Генадьевны, это как сорнять на огороде, не выполешь, уничтожит урожай. И я не справилась в нужное время, впустила негативные эмоции и просто поливала почти ежедневно, тем самым укрепляя их в себе.

Чему научила меня мой врач, так это прощать, а именно простить саму себя. И это оказалось самым сложным. Сначала я простила все свои глупые поступки, так как, совершая их, хотела просто быть счастливой, но не смогла найти в тот момент нужного пути. Перестала постоянно самобичевать себя, осуждать за первый брак. Простила Диму, искренне, даже пожелала счастливого будущего, но не со мной.

Приняла своих родителей, почему они так себя ведут. Вспомнила себя, когда у меня была дочь, и я постоянно контролировала её, не отпускала от себя ни на час. Так почему родители не могут просто интересоваться моей жизнью, разве я бы не волновалась о своей дочери? И как только это поняла, то сразу съездила к ним на майских выходных. Впервые после смерти Натеньки мы мирно сидели троем за столом, я искренне просила у них прощение за эти три эгоистичных года, что просто игнорировала их существование. Согласилась теперь с легким сердцем переехать к ним и работать в своей родной школе.

самым большим шагом было впервые посещение могилы моей дочери, за которой ухаживали все это время родители. Тяжело? Да, очень, особенно увидеть ее ангельское изображение на надгробии, которое никак до этого я не могла признать. Да, моя дочь умерла, но я верю, что мы с ней обязательно ещё встретимся. Пусть не сейчас, но встретимся. Впервые я посетила храм и понихиду за упокой моей Настеньки. И стало легче, как будто я вижу, что ей хорошо, она счастлива и знает – мама её не забыла, мама её любит.

Что я не могу простить себе, так это измену Станиславу Николаевичу, смерть его неродившегося сына. Любовь Генадьевна говорит, что пока я не готова убрать этот маяк, что слишком сильны во мне чувства, так сказать, не пришло ещё время. Но она помогла мне посмотреть на себя со стороны, когда я была женой Станислава Николаевича. И как он меня терпел, это просто кошмар! Вся замкнутая, робкая, чуть что скрючивалась и убегала, или вообще молчала, смотря в пол. Полностью его игнорировала, никак не отвечала заботой или элементарной лаской, не интересовалась его работой и вообще его душевным состоянием. Не скажу, что Любовь Генадьевна превозносила Станислава Николаевича, нет, и у него масса недостатков. Но главное, это же избавление от собственных, чтобы двигаться и жить дальше.