На столе в кабинете Председателя Государственного Комитета обороны, которому ныне подчинялись все учреждения в стране, Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР и Народного комиссара обороны бывало много разных бумаг, требующих незамедлительного его решения. Телеграмма Рузвельта с приложенным к ней русским переводом ждала своего часа. Только вечером Сталин перечитал ее снова и задумался над тем, что предлагает американец. Посланиями они обменивались довольно часто. Например, две недели назад в Кремле получили письмо союзников с отказом открыть в этом году второй фронт против Германии в Западной Европе.
Это было крайне неприятное известие.
Летом 1942 года обстановка на фронтах для Красной Армии складывалась тяжело. В первых числах июля пал Севастополь, и Крым оказался полностью захвачен немцами. Ясно, что освободившиеся силы они используют для броска на Кавказ, к той самой бакинской нефти, о которой Гитлер мечтал еще в начале восточной кампании. Кроме того, они хотят захватить плодородные районы Дона, Кубани, Нижней Волги. На Сталинград наступает Шестая германская армия под командованием генерал-полковника Паулюса. В ее составе — 13 дивизий, 500 танков, больше тысячи самолетов.
А союзники вознамерились собрать в Северной Америке какую-то непонятную для него Всемирную ассамблею студентов. Видимо, других, более важных забот у них нет.
О чем может говорить молодежь, тем более — советская, в такие суровые дни? Только о борьбе с фашизмом, об объединении усилий всего прогрессивного человечества против агрессора, развязавшего кровавую бойню на полях Европы. Естественно, можно и нужно задавать вопрос о втором фронте. Если эта тема будет главной на ассамблее, то тогда — пожалуйста…
Сталин потребовал уточнить повестку дня данного мероприятия. Американцы ответили: да, будет принята декларация, призывающая студентов, как самую передовую часть молодежи, выступить против нацизма. Далее последовало согласование условий пребывания в США советской делегации, обсуждение маршрута ее поездки, ведь добраться до Северной Америки можно было только на самолете и окружным путем, через Иран, Египет и Атлантический океан. Тут усиленно работали сотрудники Народного комиссариата иностранных дел.
В Главном политическом управлении РККА тем временем торопливо пересматривали сотни анкет студентов, призванных на службу. Представлялось совершенно невозможным в течение одной недели найти и вызвать кого-либо из дальних фронтовых частей. Решили ограничиться Московским военным округом. Свое веское слово сказал и первый секретарь ЦК ВЛКСМ Николай Михайлов. У него кандидатуры имелись. Он настаивал на том, что в США могут поехать не только военнослужащие, но и комсомольские работники, поскольку на ассамблее придется четко проводить линию Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков).
В конечном счете состав делегации определился:
Николай Красавченко, ее руководитель, секретарь по пропаганде Московского городского комитета комсомола, член ВКП(б), двадцать шесть лет, участник партизанского движения (чуть не попал в плен к немцам под Смоленском, но сумел перейти линию фронта).
Владимир Пчелинцев, старший лейтенант, снайпер, (личный счет — 102 уничтоженных противника), с февраля 1942 года — Герой Советского Союза, член ВЛКСМ, двадцать три года, бывший студент 3-го курса Горного института в Ленинграде, ныне — преподаватель Центральной школы инструкторов снайперского дела (ЦШИСД) в городе Вишняки под Москвой.
Людмила Павличенко, младший лейтенант, командир снайперского взвода в 32-й гвардейской дивизии ВДВ, (личный счет — 309 уничтоженных противников), с апреля 1942 года — кавалер ордена Ленина, член ВЛКСМ, двадцать шесть лет, бывшая студентка 4-го курса Киевского университета.
Предложение о включении в делегацию женщины обсуждалось дольше всего. На заседании секретариата ЦК ВЛКСМ выступали как противники этой идеи (женщинами управлять трудно), так и сторонники ее (если красивая, то представит СССР наилучшим образом). Михайлов, который и внес Люду в список, твердо стоял на своем. Но последнее слово, конечно, оставалось за Иосифом Виссарионовичем Сталиным.
Николай Михайлов поехал в Кремль, на доклад к Председателю Государственного Комитета обороны. У него в портфеле лежали подробные, многостраничные анкеты с фотографиями членов делегации, их служебные характеристики, протокол заседания секретариата, одобрившего список. Сталин не спеша перелистал все три папки и остановился на документах Павличенко. Первый секретарь ЦК ВЛКСМ даже дыхание затаил. Но вождь мирового пролетариата, усмехнувшись, спросил:
— Ты ее хорошо знаешь, Николай?
— Да, товарищ Сталин.
— Симпатичная девушка. Сюрпризов не будет?
— Поведение безукоризненное, характер — железный.
— Если так, то не выдержат американцы. Поддадутся…
Люда, утром сменившись с суточного дежурства в штабе, спала у себя в комнате. Почти всю ночь она не смыкала глаз. Вчера около одиннадцати вечера в Хамовники прибыли четыре грузовые машины с боеприпасами и относительно новым вооружением — пулеметами ДШК (Дегтярев — Шпагин — крупнокалиберный). Надо было организовать разгрузку, оформить документы, разместить команду сопровождающих в казармах. Вернувшись домой усталой, она даже отказалась от завтрака. Теперь Елена Трофимовна возилась на коммунальной кухне с приготовлением немудреного обеда. В дверь сначала постучали тихо, потом громче и настойчивее.
— Товарищ младший лейтенант, вас к телефону!
— Одну минутку.
Очень не хотелось ей вставать, надевать гимнастерку, идти на пост, расположенный в конце коридора, разговаривать с кем-то спросонья. Но служба есть служба, и в Московском гарнизоне она особенная: высокое начальство находится слишком близко.
— Людмила, ты как там поживаешь? — рокотал в телефонной трубке уверенный бас Николая Михайлова. — Давай, ноги в руки и быстро ко мне, на Старую площадь, в Центральный комитет.
— Зачем, Николай Александрович?
— Дело есть.
— А можно перенести его на завтра?
— Ты что городишь, младший лейтенант? Это приказ товарища Сталина! Тебе ясно?..
Когда она вошла в кабинет первого секретаря ЦК ВЛКСМ, то увидела там двух молодых мужчин. Одного — рослого, кареглазого брюнета, одетого в серый цивильный костюм, — Павличенко не знала. «Николай Красавченко» — тотчас представил его Михайлов. Другой — Владимир Пчелинцев, худой, как жердь, заносчивый малый с тремя кубиками старшего лейтенанта на малиновых петлицах, был ей знаком. Они дважды встречались в Вишняках, в снайперской школе, куда Люда приезжала по делам.
Владимира она запомнила отлично.
Он получил «Золотую Звезду» Героя Советского Союза и орден Ленина за сто фрицев, убитых на Ленинградском фронте. Она за сто румын, уничтоженных осенью 1941 года под Одессой, получила только именную СВТ-40, уже за 257 врагов в Севастополе — невзрачного вида медаль «За боевые заслуги», которую служивые иронически именовали: «За армейские потуги». Пчелинцев кичился своей военной карьерой: всего год службы, а он — старший лейтенант. Начальникам Людмилы и в голову не пришло таким образом поощрять героиню. Первое офицерское звание она сама выпросила у добрейшего Ивана Ефимовича Петрова.
Но теперь о подобных сравнениях придется забыть.
Михайлов торжественно объявил, что все они трое — члены одной комсомольско-молодежной делегации, которую направляет наше правительство в США для участия во Всемирной студенческой ассамблее. Она пройдет 2–5 сентября в Вашингтоне, и потому рано утром 14 августа сего года они должны вылететь с аэродрома Внуково на транспортном самолете Ли-2 в Соединенные штаты через Иран и Египет. В первую минуту Людмила не поверила собственным ушам и решила, будто это — неуместная шутка. Кругом — война, разруха, смерть и кровь ни в чем неповинных людей, а британцы с американцами, вместо того, чтобы по-настоящему помогать государству рабочих и крестьян, придумывают всевозможные развлечения.
Однако дальнейшие события убедили младшего лейтенанта в том, что делегация действительно сформирована и действительно полетит за океан. Из кабинета Михайлова они довольно быстро переместились в кабинет заведующего отделом агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) Александрова. Он устроил им маленький экзамен по истории партии и комсомола, интересовался деталями их биографии и службой в РККА. Судя по всему, партийный чиновник высокого ранга остался доволен ответами.
