Скорость достигла ста двадцати пяти узлов. Он еще несколько мгновений не давал машине подняться — длины взлетной полосы пока что хватало, — затем потянул рычаг на себя, и истребитель рванулся в дождливую ночь.

К югу от аэропорта уже выстраивались в воздухе две эскадрильи F-14. Авиация «Теодора Рузвельта» собиралась свести счеты.

Блейк Таггарт дрожал, прикрыв рукой глаза. Он отчаянно пытался отделить хрупкие остатки своего «я» от испепеляющего бешенства тролля. Бойня, которую устроил его повелитель, пугала бывшего проповедника — не потому, что в ней гибли люди, а из-за возможных последствий. Та часть психики, которая еще принадлежала ему, понимала, что происходит, но не знала, как прекратить этот кошмар.

Тролль наслаждался разрушением и убийствами, будто наркоман, принявший дозу. Он упивался картинами зверства и вандализма, которые наблюдал с помощью многих тысяч чужих глаз и мозгов. Слепая ненависть, которой тролль дал наконец выход, нависла над городом, будто еще одно облако дыма, будто черная аура жаждущего мести чудовища.

Тролль забыл, что хотел всего лишь провести испытание. Он решил уничтожить Ашвилл, но забыл и об этом, насыщаясь и наслаждаясь чужими страданиями. Город пылал, а затем запылали дома, окружавшие трассу I-26. Послушные троллю, обезумевшие люди-марионетки мчались по ней все дальше и дальше, убивая, поджигая, насилуя. Они не подозревали, что давно уже превратились в орудия тролля, а он нежился в транслируемых ими картинах неслыханных зверств.

Таггарту удалось наконец улизнуть из ментальной сети обезумевшего тролля, и он поспешил выбраться из пещеры, в которой скрывался его повелитель. Он повалился на землю рядом с ближайшим деревом, уперся лбом в колени и перевел дух.

Даже здесь, казалось ему, он чувствовал запах гари, от которого у него в мозгу как будто вспыхивало пламя. И во рту — он не мог отделаться от этого ощущения! — был вкус теплой сладкой крови… Как ни стремился он к самостоятельной власти, тролль переделал его по своему образу и подобию! Он утратил индивидуальность и не мог далее обманываться: он знал, что больше не принадлежит себе. И все же какой-то осколок прежней личности, чудом уцелевший в его душе, изо всех сил стремился освободиться от исступления, в которое впал тролль-повелитель.

Должен же кто-то держать себя в руках, подумал Таггарт и поднялся на ноги. Его качнуло, но он справился с собой и зашагал по тропинке, радуясь тому, что сумел убедить тролля не включать собранных в лагере бойцов в свою ментальную сеть.

Таггарт боялся даже представить, что произошло бы, если бы «апокалиптической бригадой» овладело то же безудержное исступление, которое двигало толпами погромщиков.

— Приближаемся к Ривер-Хиллу, адмирал, — сообщила подполковник Дикл, и Эстон просунул голову в кабину пилотов. Небо над горной цепью на юго-востоке светилось кроваво-красным.

— «Геркулесы» идут точно по графику. Ваши машины начнут выгружаться через минуту.

Над люками загорелись сигнальные огни, и бойцы первого взвода группы «Т» внутренне приготовились вступить в бой.

Полковник Тайсон ощущал холодное удовлетворение: все решало время — и первая бригада выиграла гонку!

Толпы безумцев двигались по трассе I-26, сметая заставы, а одна особо буйная колонна устремилась к аэропорту. Однако первый самолет С-17приземлился за двадцать минут до того, как она до него добралась, и десантники Тайсона успели занять исходные позиции. Лязг гусениц заглушил вопли приближавшейся толпы, и боевые машины «Бредли» и LPM8 — технически «бронированные самоходные орудия», но практически те же самые танки — пришедшие наконец на смену устаревшим и неэффективным «Шериданам», двинулись к ограждению аэропорта. Они заняли огневые позиции, а над ними уже зависли «Апачи», когда фары автомобилей замерцали на дороге, шедшей к аэропорту.

Тайсон не стал тратить время на увещевания. Едва загремели первые, выпущенные наудачу очереди бандитов, как его бойцы открыли ответный огонь. Тридцатимиллиметровые автоматические пушки «Апачей» и двадцатипятимиллиметровые «Бредли» были весьма эффективными, злорадно подумал Тайсон. Но фугасные и зажигательные снаряды, которыми стреляли стопятимиллиметровые пушки LPM8, оказались еще убедительней.

Уцелевшие мятежники дрогнули и побежали, оставляя убитых на поле боя. Ночное небо за спиной полковника наполнилось ревом реактивных двигателей: на подходе была вторая часть его бригады.

Он жестом попросил у адъютанта планшетку и склонился над картами, в последний раз сверяя маршрут. Пришла пора, подумал он, дать кое-кому по башке.

Джеремия Виллис скрючился за обгоревшим M113. Никто не понимал, как этой группке мятежников удалось подобраться так близко… Их бутылки с коктейлем Молотова и легкие противотанковые ружья, которые они подобрали среди тел убитых резервистов, уничтожили не одну дюжину бронетранспортеров и грузовиков генерала Эванса. Правда, дерзость негодяев была наказана: все они были убиты — Виллис сам подстрелил двоих. Мэр был шокирован тем, что обрадовался своей меткости, но не мог, да и не хотел скрыть ликования.

Передвигаясь по его городу, бандиты громили трансформаторные и релейные станции, портили линии электропередач, но пламя пожаров освещало их, не позволяя скрыться во мраке ночи. Виллис приподнялся и выпустил очередь по смутно различимой в дыму фигуре человека, ведшего прицельный огонь по пулеметчикам-резервистам. Виллис не понял, удалось ли ему попасть в цель, но фигура исчезла.

Он услышал грохот боя слева. Один из лейтенантов генерала Эванса повел роту в атаку по Хейвуд-стрит, чтобы отобрать у бандитов эстакаду на трассе I-240. Наступление началось под командованием капитана, но шальная пуля пробила ему голову.

Мэр Ашвилла внимательно оглядывал раскинувшуюся перед ним площадь, подавляя желание узнать, что делается в южном районе города. Где же, наконец, Восемьдесят вторая дивизия?..

— «Танго Лидер», это «Танго Два-Семь». Мы начинаем.

Подполковник Дикл удовлетворенно кивнула: точно по графику. Ну, разве что на несколько секунд раньше.

Самолеты С-130 пошли на снижение к югу от горы Шугарлоуф. Слепя прожекторами, они неслись, едва не касаясь земли. Затем они еще снизили скорость, огромные кормовые ворота открылись, и из головного самолета вынырнул темный силуэт «Пираньи». Бронированное четырнадцатитонное чудовище плюхнулось на землю, подпрыгнуло на амортизаторах, и тишину ночи нарушил прерывистый грохот: боевые машины одна за другой начали вываливаться из самолетов.

Через несколько секунд выгрузка закончилась, и С-130 взмыли ввысь. Теперь настала очередь «Оспри». Они приземлялись между танками и высаживали морских пехотинцев, которые тут же устремлялись к танкам и бронемашинам, снимали с них расчалки, заводили двигатели, проверяли работу ходовых систем. Скрип поднимающихся автоматических пушек заглушал выкрикиваемые офицерами команды — и вот уже колонна бронированных машин с лязгом поползла по извилистой дороге в непроглядную темноту.

Прожектора погасли, теперь от танков и бронетранспортеров не исходило ни малейшего лучика света. В нем не было надобности: водители и наводчики смотрели на приборы ночного видения, стараясь первыми увидеть противника.

Таггарт вскочил, едва поступило первое радиосообщение. Этого не могло быть, и все же случилось! Как они могли догадаться?!