«Неудивительно, что она волновалась, – говорит Донен, – eё очень беспокоило, кто будет оператором». На этот раз им был не Франц Планер и не Чарльз Лэнг, а Кристофер Чэллис, который в шестидесятые годы придавал некоторым английским фильмам, снятым на американские деньги, отчетливо «свингующий» стиль. Просмотрев материал, отснятый в первый день, Одри воскликнула: «Но он совершенно великолепен!» Ее грим делался в точнейшем соответствии с eё рекомендациями. Проблемы возникли, когда начался подбор костюмов. Даже Донен не мог предположить, что Одри с такой решимостью отвергнет его предложение пригласить не Живанши, а другого художника по костюмам. «Он был eё великим защитником, а я отбирал его у нее». Вновь повторялась та ссора, которая у нeё уже была с Генри Роджерсом: кто-то третий вставал между ней и eё ближайшим другом. Но Донен остался непреклонен.
Он сослался на то, что молодая пара из «Двоих в дороге» вполне обеспечена, но вовсе не принадлежит к богачам, которые могут оплачивать услуги элитного парижского кутюрье. И как бы ни попытался Живанши «упростить» стиль Одри, не утратив собственного «лица», сама мысль о том, что ему придется спорить по поводу каждого платья и аксессуара Одри, вызывала ужас у Донена. Ему же хотелось, чтобы она ощутила себя совершенно по-иному без той защищенности, которую Одри чувствовала, имея гардероб с одеждой только «в стиле Хепберн». Он хотел, чтобы она почувствовала себя одной из тех девушек, которые покупают себе вещи с полок небольших магазинчиков дамской одежды. Эти модели разрабатываются такими молодыми модельерами, как Мэри Квэнт, Мишель Розье и Пако Рабан. "Мы вместе с ней покупали одежду из коллекций этих модельеров, а также Кена Скотта, Фоула и Тиффина. Все вещи были «прет-а-порте», – вспоминает Донен.
Одри придиралась к каждой детали своего туалета. Кен Скотт, модельер, консультант в фильме, предпочел отказаться от этой должности, но не терпеть бесконечные поиски Одри «именно того, что нужно». Леди Рендлсхэм, другой консультант по костюмам, была «скроена» из более прочного материала. Она прошлась по многим магазинам дамского платья, была на оптовых распродажах, просмотрела более сотни моделей, из которых двадцать три были использованы в фильме. На смену стилю Живанши с заостренными геометрическими линиями, поясами и особой формы шейным вырезом «лодочкой» пришли облегающие мини-сорочки из джерси в ярко-красную и ярко-желтую полоску или шокирующе изумрудного цвета. Вместо великолепного туалета времен империи, в котором Элиза появилась на балу, на Одри теперь было платье-рубашка серебристого цвета из алюминиевых дисков от Пако Рабана. Надевала она и блузку из хлопчатобумажного кретона бирюзово-лимонного цвета, которую можно приобрести в магазине дамского платья на Кингз-Роуд за пять фунтов. В том же магазине была куплена и пластиковая кепка; и черный изящный комбинезон, напоминавший лакричный леденец; модные солнечные очки в стиле «повязка на глаза». «Одри Хепберн в „Двоих в дороге“, – писал один журнал мод, – урок всем тем девицам, которые считают, что когда вы перешагнули тридцатилетний барьер, вам больше ничего не остается, как подобрать волосы и повязать платок пониже. Одри доказывает, что это не так». На это как раз и рассчитывали создатели фильма.
Для любой женщины, приближающейся к своему сорокалетнему рубежу, съемка крупным планом всегда испытание; для Одри же она стала своеобразной «отложенной инициацией в зрелость». «Она была очень напряжена, когда мы начали съемки, – вспоминает Донен. – И именно Альберт помог немного eё успокоить». Его равнодушие к славе и отсутствие комплексов помогли Одри отделаться от eё природной стеснительности во время любовных сцен, где ей пришлось сниматься полуобнаженной. Частично съемки проводились в Отель дю Гольф в Боваллоне, неподалеку от Сен-Тропеза. Одри и Альберт бродили по окрестностям, подобно своим героям, молодой супружеской паре. Донену это нравилось, и он поощрял эти прогулки. Вскоре стало ясно, что они не нуждаются ни в каком поощрении. У Одри возникли с Альбертом отношения, которые были теплее, чем с партнерами в пору «Сабрины» и eё романа с Уильямом Холденом.
Она теперь играла в кинокартине с человеком, который был способен усиливать в женщине eё ощущения собственной эротической притягательности. Для тех, кто, подобно Рафаэлю, отмечал «скромность» Одри, eё поведение в новом фильме было неожиданностью. Ее отношения с Финни открыли те эмоциональные резервы в ней, которые в других фильмах были заблокированы. Чувства, вызванные к жизни встречей Одри с Финни, и в реальности оказались весьма своевременными. Они показали актрисе то, чего ей не хватало. «Если они с Одри занимались любовью, – сказал один из участников создания фильма, – они делали это незаметно». Не было обычной для звезд, снимающихся на «экзотической натуре», вызывающе яркой и громко рекламированной связи. «Но никто не сомневался в теплоте их отношений».
Одри очень нервничала из-за эпизода, где она должна была плыть обнаженной, и предложила снимать eё в купальнике телесного цвета.
Режиссер отверг это. Финни опять помог преодолеть тот психологический барьер, который у нeё возникал при раздевании, как она говорила, «из-за моей жуткой худобы». Манеры партнера отличались холодной раскованностью, иногда и вульгарностью. Это снимало eё напряжение. Он проявлял подчеркнутое неуважение к условностям любого рода, что позволяло ему во многих случаях перехватывать инициативу. Быть рядом с тем, кто во многом являлся eё противоположностью, доставляло Одри удовольствие.
«Я никогда до этого не видел такую Одри», – рассказывал Донен. Ирвин Шоу, посетивший съемки, добавлял: «Они вели себя так, словно были подростками, братом и сестрой. Когда появлялся Мел, Одри и Элби сразу же становились официальными, и даже несколько неуклюжими, будто теперь они вынуждены были вести себя подобно взрослым». Любовная сцена в спальне отеля с опущенными от ослепительного средиземноморского солнца шторами была сыграна с такой искренностью, какой не было ни в одном другом фильме с eё участием. Одри после легкого адюльтера жалеет о совершенном и возвращается к мужу. Это – очень сложная сцена, где нужны не только глубина чувств, но и способность передать смену настроения – от ощущения вины до удовлетворения после полученного прощения.
"Я обнаружил своеобразный страх в Одри, – рассказывает Донен. – Она не любила погружаться в воду, будь это море или плавательный бассейн. Когда мы дошли до сцены, где Альберт берет eё и бросает в гостиничный бассейн, она мне сказала: «А не могли бы вы использовать здесь дублёра?» Я ответил: «Одри, это такая сцена, которую я никак не могу снять с дублером. Зритель должен понять, что в бассейн бросили именно тебя и никого другого». «Ну, что ж, – сказала она, – если Элби бросит меня туда, со мной вполне может случиться сердечный приступ». Три дня упорствовала актриса. Всё-таки ей пришлось пройти через это испытание. Два ассистента режиссёpа в купальных костюмах не успели вовремя прыгнуть в воду, где отчаянно барахталась Одри, и эпизод пришлось снимать заново.
«Видите ли, – объяснила позднее Одри, – когда мне было девять лет, в Голландии, купаясь в пруду, я запуталась в водорослях. Тогда я совсем почти не умела плавать. Водоросли тянули меня вниз, а у меня оставалось все меньше и меньше сил. Я наглоталась воды, пытаясь выпутаться, и пока не подоспела помощь, я думала, что утону. Даже сейчас я, проплыв совсем немного, чувствую возвращение той паники. Хотя Мелу всё-таки удается уговорить меня войти в море, я плаваю, высоко подняв голову над водой. Во всех своих ночных кошмарах я вижу, как меня накрывает волна, и я захлебываюсь. Это отвратительно и ужасно».
Фредерик Рафаэль – весьма придирчивый автор – отметил, что Одри стремилась сквозь текст рассмотреть внутреннюю жизнь своего персонажа. "Она заметила, что одна из важных сцен нуждается в прояснении. Я переписал eё и полагал, что тем самым улучшил. Одри так не считала; подумав, она предпочла легкую двусмысленность первого варианта. «Вы прочтете его со мной?» – спросила она. Мы прочли его и вернулись к первой редакции. Она могла менять свое мнение, признавать свои ошибки, возвращаться к исходной точке и, в конечном итоге, добиваться улучшения. Со «звездами» это редко случается.
