Макияж, рыбий хвост с синей лентой на частично распущенные волосы и подходящие туфельки Лира предоставила без каких-либо проблем, и меня ее послушание. Она все делала молча. Мы не перекинулись ни словом.

— Спасибо за помощь. — Первой заговорила я, не желая переодеваться в ее присутствии. Шрамов от ожогов больше не было, но привычка стесняться и прятать свое тело от чужих взглядов осталась. — Платье я сама надену. Спасибо, можешь идти.

Лира, словно вышколенная, тихо покинула гостиную Ликтора, даже не обернувшись. Только свои вещи забрала. А ведь она была так счастлива, когда говорила мне, что Ликтор позвал ее для переезда в соседние покои… так грустно. Видимо не зря говорят, что никакого “сладенького” до свадьбы, иначе бросит. А уж в Средневековье и подавно.

Отведенные полчаса были на исходе, и я поспешила переодеться в платье, оставив мужскую рубашку на спинке кресла. Вместо меня в зеркале отражалась принцесса, которая ко мне привычной не имела практически никакого отношения. Мы с ней были похожи разве что чертами лица и легкой гетерохромией.

Волосы порыжели, шрамы исчезли, полностью преобразив мое лицо. Вряд ли кто из старых знакомых смог бы узнать меня сейчас, раз уж я сама себя не узнавала. Жаль, меня такой не видела мама. Такой красивой. Такой здоровой.

Смахнув из уголков глаз непрошенные слезы, я круто развернулась и увидела Ликтора. Как долго он стоял в дверях и наблюдал за мной? Я не слышала, как он зашел.

— Ты готова?

Я кивнула и вышла из гостиной следом за ним. Ликтор собирался представить меня какому-то Кругу, и я чувствовала себя не в своей тарелке. Понимая важность и надобность социальных связей, я храбрилась. Мне здесь жить. Мне здесь искать способ самореализации. Мне здесь…

В голове было слишком много мыслей, и я терялась. Поспевала только за дорогой следить, чтобы не потеряться, если мне придется идти обратно без сопровождения.

Зал для проведения торжеств был размером с школьный стадион, где проводились уроки физкультуры в теплое время года и зимняя лыжня. Большой, как в исторических фильмах, так что не вызвал эффекта “вау”, так что легко могла сойти за “свою” для местной элитной тусовки, а не за деревенскую простушку.

В зале было много мужчин. Женщин гораздо меньше. Женщин-гостий. Служанок, обслуживающих торжественное мероприятие, гораздо больше. Мужчин-слуг, наоборот, я практически не видела, хотя подносимые служанками блюда выглядели очень тяжелыми!

Столов было три: один представлял из себя дугу полукруга персон так на пятьдесят, но столовых приборов было минимум в два раза меньше; и еще два прямоугольных по бокам. Между тремя столами образовывалось большое пространство для выступлений или танцев.

Ликтор повел меня к правому столу, который будет по левую руку тем, кто сядет за главным изогнутым столом, и усадил рядом с Цунамией. Ее, наряженную в милое желтенькое платьице, я заметила в последний момент.

— Привет! — я помахала ей ладошкой, а она что-то недружелюбно буркнула в ответ. Болезнь сделала ее такой грубой? Не подав виду, что ее отношение меня задело, я села рядом.

Все-таки за левый стол усаживались одни женщины. За правый — только мужчины. Во главу, в самом центре изогнутого стола, сел Ликтор, а по обе стороны от него уже знакомые мне личности: русалка лорд Хельмуд в своем человеческом обличье и Эхон, с которым я столкнулась в кабинете Ликтора. Именно его отправили на бестолковые поиски моих родителей.

Других мужчин за тем столом я не знала, но понимала, что они какие-то особенные. Может… они все умели превращаться в драконов? Было бы логично выражать им отдельное уважение и почтение, усаживая за отдельный стол. Вряд ли Ликтор и лорд Хельмуд единственные, кто так может.

— Сегодня мы празднуем счастливое спасение моей сестры, Цунамии, из плена возжелавшего в жены маленькую девочку! И ее чудесное выздоровление от страшного, смертельно опасного недуга! Кончина мерзавца была быстрой и бесславной. Так будет с каждым, кто посягнет на свободу наших женщин!

Все подняли кубки с неизвестным мне напитком, и я поспешила повторить, поддерживая тост. Не хотелось сильно выделяться из толпы, пока не выделят специально. Только я пить не стала, только понюхав жидкость. Похоже было одновременно и на сок, и на вино, и коньяк. Коктейль? Вряд ли на пиршестве подали бы коктейли.

Цунамии явно не нравилось праздновать свое поражение. А для нее произошедшее было именно поражением: сначала не сорвала похищение, потом не довела до конца побег, а в конце концов чуть не умерла от обморожение. Так что ее настроение было соответствующим.

— Почему не пьешь? — спросила Цунамия, хмыкнув.

— А ты почему не радуешься? — встречно спросила я. — Не считаю, что нужно радоваться, если не радуется виновница торжества.

— Пф, не подлизывайся.

То есть ни меня, ни мой голос Цунамия не узнала. Я даже не знала, радоваться мне этому или обидеться. Впрочем, уж лучше, что она меня не узнала, нежели повела бы себя так с той, кто спасла ее жизнь.

Юные девушки примерно восемнадцати лет в полупрозрачных восточных нарядах вышли в пространство между столами, которое, как я предполагала, использовали для выступлений. Заиграла музыка, и девушки начали танец.

— Зачем они на праздник для тебя… вот это все? — прошептала я на ушко девочке, чтобы никто другой не услышал.

— Это не для меня. Это в мою честь, — фыркнула она и глотнула из кубка. — Бе. Празднуют, как Ликтор зарезал лорда Санхельма. Он даже драконом не был. Невелика заслуга.

Перед смертью лорд Санхельм ранил Ликтора тяжелым проклятьем, с которым сущность белого зверя справиться не могла на протяжении нескольких дней. Рана не заживала и кровоточила. Выходит Цунамия тоже не знала о проклятье, а я не стала ей говорить, помня слова Ликтора, что его убьют ради высшей власти в Урбемонте.

Праздничная программа с песнями и плясками все же была рассчитана на мужскую аудиторию, нежели на смешанную. У девушек и наряды красивые, и танцевали они прекрасно, но я чувствовала себя лишней. Точнее не столько лишней, сколько не к месту. Как рэпер на сцене оперы в забитом под завязку зале.

— Отсюда можно как-нибудь удрать незаметно? — Я снова склонилась к уху Цунамии, и она резко повернулась ко мне с выпученными глазами. — Ну, нельзя так нельзя. Придется терпеть этот беспредел.

Что я, что Цунамия грустно протыкивали вилкой салаты. Я с тоской смотрела себе в тарелку, чувствуя запах мяса со стола “только для драконов”, а девочка вздыхала о чем-то своем. Для женского стола не нашлось ни мяса, ни рыбы, ни чего-либо еще по-настоящему сытного. Так что на тощих соседок-малоежек, чей размер одежды в основном был тридцать восьмой — сороковой, я не обращала внимания. На их фоне со своим сорок вторым с половиной я была настоящей толстухой.

— Агнеша, — обратился ко мне Ликтор громко, чтобы слышали все, когда закончился очередной танцевальный номер. — Тебе скучно на веселом празднике?

— Веселом? Серьезно? — поразилась я прежде, чем вспомнила, где нахожусь и в каком качестве, и прикусила язык.

— Праздник не нравится тебе? — улыбался Ликтор довольно, а я уже чувствовала, что меня сейчас понесет, и никто не остановит.

Мясо на блюде перед Ликтором было сырым. Я оглянулась и с ужасом обнаружила, что ни у кого за его столом мясо не было приготовлено. Посмотрела на другой стол, тоже мужской, и у всех рыба была сырой! Любители японской кухни? Что за чертовщина? Здесь не умеют ни тушить, ни жарить?

— Агнеша! Встань! — Ликтор недовольно окрикнул меня, приказывая смотреть только на него, когда он говорил со мной. Я встала. — Чем тебе не нравится праздник?

— Тем, что праздник в честь выздоровления пятнадцатилетней девочки ничем не отличается от конкурса красоты и талантов для проституток! Мне действительно ЭТО должно понравится? Серьезно?!

Цунамия тянула меня за подол юбки, чтобы я извинилась и села. Сама встревать между мной и несколько взбешенным братом в некотором подпитии явно испугалась.